Дорога сильных. На пороге мира - Анна Попова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она поджала нижнюю губу и замерла, глядя перед собой. Виктор встал и куда-то ушел, а вернулся уже с плащом. Сел сзади, обнимая, укрыл обоих.
Линда поняла, что благодарна ему, и за тепло, и за молчание. Особенно за молчание. Если б начал что-то говорить, пытаясь развеселить, убеждать, что вины ее нет, — она бы сорвалась, это точно. Но они лишь сидели, вперив взгляды в костер, и грели друг друга, и пламя, непостоянное, яркое, лечило душу.
Сколько времени так провели, она не знала, просто вдруг поняла, что сидит между скрещенных ног парня, лицом к огню, спиной к нему. И объятия эти хороши, но слишком уж эротичны, и ей не тепло уже — жарко. И что если додумается он поцеловать и прикусить шею — ее выдержка к чертям полетит. Поерзала, пытаясь отстраниться, но Витька лишь обнял крепче. По спине пробежали мурашки, и Линда понадеялась, что вздрогнула не слишком уж откровенно. Попыталась себя укорить. Не вышло.
Виктор ей нравился, очень, а телу так и вовсе было плевать на какие-то там измышления разума и муки совести.
Но парень, видимо, всерьез решил ее не торопить и вел себя более чем прилично. Долго терпел ее возню, пока она устраивалась удобнее и тянулась то за ветками для костра, то за хлебом. А потом рука его опустилась на ее живот. Притянул к себе вплотную, тихо рыкнул в ухо:
— Хватит ерзать, я тоже ведь не железный.
У Линды дух перехватило от жара, с которым это было сказано. Закралась шальная мыслишка: а не поерзать ли еще? Что тогда будет? От перспектив пересохло во рту. Цапнула бутыль, но парень тут же отобрал и отставил себе за спину.
— Эй! Отдай! — возмутилась она.
Извернулась, пытаясь прожечь взглядом, но получила лишь невинный поцелуй в нос.
— Пьяная девушка на первом свидании мне ни к чему.
— Ага, все же свидание. Решил меня в лес заманить, соблазнить и бросить?
— Ну, бросать не обязательно…
Двинула локтем в живот, он скривился.
— Плохой план, да?
Она рассмеялась и потянулась к нему — целоваться.
Это не было похоже на недавнее сумасшествие. Неспешно и нежно, словно даже с опаской — не спугнуть бы — прикасались они друг к другу. «Нам некуда торопиться» — говорили его руки и губы, а Линда молилась непонятно кому, чтоб это действительно было так.
В этом мире ни в чем нельзя быть уверенным.
Глава 22
Линда
Возвращались «домой», когда начало холодать. Солнце давно скрылось за деревьями, и лес потерял свою светлую прелесть. Мшистые пни придавали ему мрачную сказочность, по низинам залегли тени. Одно только небо, высокое и прозрачное, оставалось прежним.
— И что теперь? — спросила Линда, когда Виктор протянул ей веточку с ягодами земляники и наклонился за следующей. — Мы вместе?
— Да. И ты, как моя девушка, наконец оставишь попытки меня побить.
Линда фыркнула, покосилась на парня — улыбается, зараза.
— Даже не знаю…
Виктор шагнул вперед, заставляя остановиться, положил ладони на ее плечи.
— А чего хочешь ты?
— Не знаю. Точно знаю, чего не хочу. Всей этой показухи: держаться за ручку, ходить, не разлепляясь, сидеть на коленках, целоваться среди толпы.
— Хорошо.
— Хорошо — и все?
— Да.
— Ну ладно.
— Но если все же чего-то захочешь — скажи.
— Ладно, — со смехом повторила она.
И переплела свои пальцы с его, когда Виктор протянул ладонь.
«Очень логично, — думала она, вышагивая рядом с парнем, — говорить, что не любишь ходить за ручку, когда, кажется, любишь. Или все дело в том, с кем ты идешь?»
Встали на границе леса и расчищенной у стены территории. Судя по всему, в прошлом году бесхозное поле было поменьше, но с приходом гьярраваров все изменилось. Часть деревьев повырубили, и забор кое-где обновили, да выросла вторая вышка на другом конце поселка. Грен Лусар словно готовился к обороне этого «медвежьего угла».
Сейчас деревня казалась погруженной в вечернюю дрему. Тихо, благостно, сонно.
— Что, тем же путем обратно? — спросила Линда.
Лямки рюкзака поправила, вдохнула-выдохнула, готовая по первой же команде рвануть с места.
— Погоди, — задумчиво отозвался Виктор.
Взгляд его впился в смотровую площадку на вышке, брови нахмурились.
— Что такое?
— Не знаю. Там Хравр должен быть, а он, если заметит, сначала стрелу всадит, а потом будет спрашивать, кто тут шляется.
— Не видно там никого, только щиты.
Линда даже на цыпочки встала, будто это могло помочь что-нибудь разглядеть.
— В том-то и дело, что не видно, — мрачно отозвался Витька. — Ладно, идем. Только будь наготове.
— Что, стрелы ловить?
— Нет, уклоняться.
Пошутил он так или был серьезен, Линда не поняла, но тревожное настроение передалось и ей. Она двигалась шустро и легко, не переставая поглядывать на площадку и злиться. Ну не видно там Хравра, и что? Щиты так стоят, что вообще ничего не видно. Может, отошел на минутку, а они тут едва ли не панике поддаются. Да и не должен он там мишенью торчать. Или должен?
До стены оставалась треть пути, когда Витька, что бежал на полкорпуса сзади, толкнул ее в спину. От тычка Линда улетела вперед, перекатилась, уперлась в землю коленом и обеими руками, готовая развернуться и рыкнуть на идиота. Парень, ухватив за рюкзак, вздернул на ноги.
— К стене бегом! — рявкнул он. — Да не по прямой!
Ни удивиться, ни возмутиться она не успела. В камень впереди ткнулась, ломаясь, стрела, Вик снова дернул, и ей осталось одно — бежать, куда тащат. Рванула зигзагом, отмечая попутно, как мимо опять что-то свистнуло.
Врезалась в стену плечом, сползла вниз, зашипела зло:
— Ну, Хравр, придурок воинственный, я тебе это припомню…
— Погоди, Лин. Не высовывайся, тут тоже могут достать.
Но больше не стреляли, и Виктор вытащил из рюкзака спаренный крюк с мотком веревки. Забросил на стену и ловко, словно каждый день этим занимался, пошел наверх. Заглянул во двор и тут же нырнул вниз. Линда вздрогнула от его окрика:
— Эй! Вы там в конец одурели?!
Какое-то время было тихо, потом из-за стены голосом Ивара отозвались:
— Виктор, ты что ль?
— Кто же еще?
Послышалась возня, тихое «говорил я ему, не стреляй» и короткий приказ:
— Залезай.
— Я с Линдой.
— Мы уже поняли.
Когда девушка, спрыгнув на землю за стеной, огляделась, перед ней стояла добрая четверть гьярраваров: Ивар, Оден, Ойстейн, Ирнхольд и кто-то еще за их спинами. И тэн Рейнар, смурной, словно
