Чернила - Аманда Сан

- Как ты? – спросил он.

- Кошмарно, - отозвался Ишикава.

- Как и всегда, - сказал Томохиро, отыскав за кроватью пустую вазу. – Но я из тебя дурь еще выбью.

- Ха, - сказал Ишикава, но смешок тут же перешел в кашель.

Томохиро отдал мне вазу, я поискала рукомойник в комнате, чтобы ее наполнить. Пока я ходила, Томохиро положил ладонь на плечо Ишикавы, а тот кашлял.

Я чувствовала смесь зависти и предательства. Разве не Ишикава подставил нас? Зачем мы вообще сюда пришли?

Вода поднималась в вазе.

Но Ишикава принял удар на себя. Он передумал и попытался нас спасти.

Если бы он не прыгнул тогда… вода полилась из вазы, я выключила воду.

Ишикава уже не кашлял, я поставила вазу на окно, он не смог взглянуть мне в глаза.

- Надеюсь, в турнире префектуры выиграешь ты, Юуто, - сказал он после паузы.

Последние два дня только я запомнила?

Но Томохиро вел себя так, словно разговор не был странным.

- Я выиграю в любом случае, - ухмыльнулся он.

- Остерегайся Такахаши, - сказал Ишикава.

Томохиро пожал плечами.

- И это тоже не проблема.

- Что?

- Он сломал запястье.

Ишикава усмехнулся.

- Веселая ночка, да?

- Именно.

И молчание. Комната казалась душной. На лбу у меня выступил пот. Я хотела выбежать отсюда.

Я уже не могла выносить духоту, Томохиро сказал:

- Что ж, тогда…

- Юуто, - сказал Ишикава. Он тяжело дышал и вот-вот мог закашляться снова. – Я не… то есть, я…

Томохиро отвел взгляд.

- Власть – ужасная вещь, - сказал он. – Беги от нее, пока можешь, - он пошел к двери, я последовала за ним. Я смотрела, как он поворачивает ручку двери, как напульсник сдвигается с запястья, приоткрывая старые шрамы, я понимала, о чем он говорил.

Власть была разной, но и Ишикава, и Томохиро пострадали из-за нее. И хотя я сильно хотела ударить Ишикаву, я начинала понимать, почему они были друзьями, и оставались до сих пор.

Они оба были испуганными и одинокими, но не показывали виду.

И теперь я собиралась бросить Томохиро.

Когда вернулась Диана с чемоданом на колесиках, я лежала на диване и переключала каналы. Вскочив на ноги, я встретила ее в прихожей, она склонилась, чтобы снять обувь.

- Тадайма, - сказала она с удивлением во взгляде. Я, наверное, выглядела как лунатик, но времени выспаться не было.

- Нужно поговорить, - сказала я.

Она замерла.

- Ты читала факс?

Я кивнула. Слезы, которые я сдерживала, потекли по щекам. Я вытерла их, но Диана подошла и обняла меня.

Объятия были так похожи на мамины.

- Ох, милая, - сказала она, прижимая меня к синей блузке, что пахла косметикой. Она отпустила меня, но держала руками за плечи и разглядывала. – Но это же хорошо? Дедушке стало лучше.

- Да, - сказала я. Голос ее доносился издалека, все тело онемело.

- Бабушка сказала, что они освободили тебе мансарду. Они все там починили. И хотят узнать, когда покупать билет.

- Дело в том, - сказала я, готовая взорваться, - что я не знаю, хочу ли уезжать.

Диана замерла, ее глаза расширились. Она покачала головой.

- Выпьем чаю, - сказала она, - и поговорим.

- Хорошо.

Сначала она ушли в ванную, а я разлила в два стакана остатки чая из черных бобов. Когда она пришла, я уже сидела на диване, потому она взяла свою чашку и села на подушку напротив меня.

- Что изменилось? – спросила она, прямота вопроса потрясла меня. По телу растекалась вина. Я должна была сказать, что мне понравилось жить с ней, что мне нравилась ее стряпня и передачи по телевизору. Отчасти это было правдой. Мне нравилось жить здесь, хотя и сложно было порой распознавать иероглифы. Но у меня были друзья, а еще кендо, что мне понравилось. А еще события прошлых нескольких дней, что не выходили из моей головы.

Что изменилось?

Томохиро. Время. Вот и все.

Разве не глупо ломать себе жизнь из-за парня? Даже если он был прекрасным чемпионов кендо, даже если он прекрасно рисовал. Даже если он меня любил.

Передо мной была целая жизнь: университет, карьера, все. Если я останусь здесь, то выберу смерть. И как я все объясню Диане?

Но не только это изменилось. Внутри меня были чернила. Я была связана с Ками. Если я уеду, то так и не узнаю, кто я и на что способна. Я не узнаю, насколько сильна, почему в моих венах есть чернила.

- Кэти? – позвала Диана, я взглянула на нее, ее плечи были опущены, как и у мамы, когда она беспокоилась за меня. Она ждала ответа, а я не знала, как его сформулировать.

Что изменилось?

- Я изменилась, - сказала я. Горло пересохло, я попыталась сглотнуть. – Я.

- Ты не хочешь уезжать?

- Не знаю, - сказала я. – Все так запуталось.

- Расскажи мне.

- Не могу.

- Как это понимать?

- Я не могу просто так расписать за и против, - сказала я. – Откуда мне знать, что там все сложится лучше? Конечно, бабушка с дедушкой будут мне рады, но как же моя жизнь здесь? Я не закончила учебный год. У них не начинается новый год с сентября, как в Канаде. Если я перееду, то как с этим быть? И… - мне нравится жить с тобой. Но я не могла добавить это после всех возмущений. Могла ли я знать раньше, что мы с Дианой так поладим?

- С этим вполне можно справиться, - сказала Диана. – Переезды всегда даются тяжело. Никто не знает, что будет дальше. Но мы все равно идем вперед, потому что иначе не можем.

- Думаю, проблема немного глубже, - сказала я.

- Глубже?

Я посмотрела на Диану, думая, поняла ли она мои слова. Она говорила, что мне нужно побыть здесь четыре или пять месяцев. Они прошли. И я привязалась к этому месту.

- Кэти, - сказала она. – Не бойся уезжать. Япония от этого менее важной для тебя не станет. Ты можешь и у бабушки с дедушкой попробовать пожить пять месяцев.

- Знаю, - сказала я, покачиваясь на диване в раздумьях.

- Кэти?

- Что?

- Это из-за Танаки?

- Танаки? – оу. – Нет.

- Точно не из-за парня? Потому что оставаться из-за…

- Знаю, - быстро сказала я. – Это не из-за парня.

- Обдумай это до утра, - решила она. – Бабушка ждет, но еще денек потерпит, ладно?

Я кивнула и направилась в комнату. Поняла ли она меня?

Я оставалась не из-за парня. Но кто присмотрит за ним, если меня здесь не будет? А жизнь, к которой я привыкла? Я дала ей шанс и успела пустить корни. Так зачем меня пересаживать, если я вот-вот расцвету?

А еще, хоть это и опасно, но я хотела знать. Хотели ли чернила убить меня? Или все не так? А если я – часть чего-то важного, что может остановить Ками?

Как бы поступила мама? О, как я по ней скучала. Она говорила, что я могу поступать, как захочу. Но мне нужны были эти слова сейчас, ее вера в меня.

Я искала ее в пустоте своего сердца. Прижав подушку к груди, я смотрела в потолок, но не могла перестать думать, что будет с Томохиро, если Ками вернутся за нами.