Топить в вине бушующее пламя печали - Priest P大
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Человек и меч следовали за покачивающимся козлобородым. Слушая все это, Сюань Цзи чувствовал себя все более и более странно. Тон голоса Шэн Линъюаня казался равнодушным, но его слова были полны внимания. С нотками ностальгии он описывал полный сокровищ Дунчуань не как вражескую территорию… а как собственную родину.
— Конечно, это место было желанным для множества людей, — сказал Шэн Линъюань. — С древних времен конечная цель каждого отдельного спора между живыми существами, в конце концов, сводилась к вопросу получения земель и ресурсов.
— Значит, они использовали бабочек, чтобы защитить себя, — отозвался Сюань Цзи, — потому что эти создания могли не только «оживлять» мертвых, но и паразитировать на живых. Была ли у шаманов какая-то духовная способность управлять ими? Как те, кто разводил этих ядовитых тварей, словно мотыльков в зерне, могли ли они заставить их повиноваться?
— История шаманского рода многогранна, она насчитывает множество глав, их познания в заклинаниях обширны и глубоки. Бабочка с человеческим лицом — всего лишь пустяк. С ее помощью нельзя никого защитить, — усмехнулся Шэн Линъюань.
Услышав это, Сюань Цзи пришел в ужас. Если бабочки, так взбудоражившие Управление по контрою за аномалиями, были «пустяком», на что тогда похоже настоящее колдовство?
— Когда армия демонов пересекла границы Чиюань, человеческая раса была подобна сеянцу пшеницы, оброненному в землю. Они не могли сопротивляться. Позже, когда демоны были уничтожены, ход событий, наконец, удалось переломить. В большинстве своем, это стало возможным лишь потому, что, в самые темные и опасные времена, клан шаманов, существование которого некогда тоже являлось тайной, передал секреты своей магии в руки человечества. Ведь они всегда чувствовали свою принадлежность к людям. Это был их долг.
— Это еще страннее, — сказал Сюань Цзи. — Судя по всему, клан шаманов были национальными героями. Но в те времена мало кто из людей умел читать и писать. Записывать все это для истории было невозможно, поэтому информация передавалась из уст в уста. Как они могли спокойно умереть, не оставив после себя никаких следов?
Шэн Линъюань мягко улыбнулся:
— Говоришь, как ребенок… Чем ты питался, пока рос, маленький демон? Неужели ты не имеешь ни малейшего понятия о классовых предрассудках?
— А? — озадачился Сюань Цзи.
— Может они и считали себя людьми, но люди никогда не признавали их.
Сюань Цзи был ошеломлен:
— Что ты имеешь ввиду?
— Бабочка с человеческим лицом… Призрачная бабочка, как вы ее называете. Разве это не тот враг, перед которым все должны содрогнуться? В те дни это была лишь верхушка айсберга всех шаманских заклинаний. Если бы они не выступали на стороне людей, кто бы поверил, что они были абсолютно беззащитны? Неужели ты думаешь, что люди, обладающие такой силой настолько безамбициозны и нечестолюбивы, что готовы сжаться в уголке Дунчуаня и всю жизнь провести в стороне от остального мира?
Сюань Цзи услышал намек в его словах и недоверчиво спросил:
— Погоди-ка, ты хочешь сказать, что причина смерти шаманов вовсе не в том, что они были убиты врагами на войне, а в том, что их предали союзники?!
Шэн Линъюань ответил ему с безразличным видом:
— Да, так что, застряв здесь, тебе следует быть более осторожным.
Поток мыслей Сюань Цзи внезапно изменил свое направление:
— В таком случае, ты…
Прежде, чем он успел произнести «какую роль», они оба услышали крик лежавшего на земле козлобородого.
Должно быть, козлобородый был бессмертным, раз проснулся именно в этот момент. Его одежда была полна прыгающих костей, и это едва не напугало его до смерти. Рыдая, он принялся бешено брыкаться, пытаясь отбросить их подальше от себя. На его штанах, в районе промежности, тут же образовалось мокрое пятно.
Сюань Цзи повернулся к нему спиной и сморщил нос:
— Кажется, наш товарищ перегрелся10?
10 上火 (shànghuǒ) — плохо себя чувствовать, простыть, кит. мед. страдать от избытка внутреннего жара.
— Лучше о себе побеспокойся, — холодно бросил Шэн Линъюань.
Как только его голос затих, от земли донеслось негромкое хихиканье. Сюань Цзи посмотрел вниз и увидел, что все человеческие останки, от мала до велика, оказались «разбужены» вонью. Они дрожали. Все лежавшие во тьме черепа повернулись к Сюань Цзи и открыли рты.
— Э-э, меня несколько смущает такое внимание. Что же мне делать? Ладно, я пошутил, что это за свет?
Он увидел, как из черепов вылетело бесчисленное множество маленьких огоньков. Мягкое свечение окутало груду костей, стирая границы линий. Костяные пасти, казалось, улыбались.
Это был свет мириад разлетевшихся во все стороны бабочек.
— Твою мать, — выругался Сюань Цзи и быстро нырнул вниз. Его огненные крылья заставили стаю призрачных бабочек броситься прочь. Он не хотел пачкать руки, потому подцепил воняющего козлобородого лезвием тяжелого меча.
Шэн Линъюань многозначительно промолчал.
Этот маленький демон, похоже, возомнил себя бессмертным!
Однако несмотря на то, что эти бабочки боялись огня, против такого большого количества Сюань Цзи был совершенно бессилен. Стоило первой группе существ сгореть дотла, как на их месте тут же появились новые. Их сияние становилось все ярче и ярче, и вот уже в некогда мрачном кургане стало светло как днем. Сюань Цзи хотел было взлететь, но поднявшись всего на двадцать метров уперся в потолок!
Он понятия не имел, туннель это был или пещера. Он также не знал, где находится выход.
По телу Сюань Цзи пробежали мурашки. Внезапно он увидел впереди темное пятно, похожее на расщелину. Бабочки избегали этого места, и их свет туда не проникал.
Времени на раздумья у него не было. Схватив козлобородого, юноша нырнул в пещеру.
Глава 20
Меня очень беспокоит, что старейшины твоего клана решили отпустить тебя одного. Это так безрассудно.
Директор Хуан уже собирался было протянуть руку и толкнуть дверь, но Сяо Чжэн, будучи на полшага позади, быстро догнал его:
— Позвольте мне.
Сяо Чжэн носил на пальце простое кольцо с широкой каймой и выгравированным на внутренней стороне заклинанием. Когда кольцо коснулось ручки, заклинание вспыхнуло белым светом, и дверь скрипнула. Но Сяо Чжэн не удивился. Он вошел первым, опередив директора Хуана, и шепотом предупредил его:
— Не трогайте здесь ничего, в Пэнлай небезопасно.
Директор Хуан чуть вздрогнул, но паниковать не стал. Похлопав Сяо Чжэна по плечу, он медленно вошел в конференц-центр старомодного трехэтажного отеля. Все три этажа уже были арендованы. На двери висела временная табличка с надписью: «Семинар по культуре и искусству Пэнлай».
Как только директор Хуан, Сяо Чжэн и нескольких оперативников вошли в здание,
