Святой – Гарпун для акулы - Сергей Зверев

Взяв генерала под плотное наблюдение, Новиков ждал, когда пробьет его час. Он неотступно следовал за противником, стараясь ни на секунду не выпускать смертельного врага из поля зрения. Некоторых молодчиков из своры генерала Виктор запомнил в лицо, подмечая манеры передвигаться, говорить, пожирать пищу в кафешке, расположенной рядом с офисом фирмы. Он впитывал малозначительные на первый взгляд детали, чтобы сложить цельную картину. А уж сложив мозаику, рассчитывал Новиков, можно будет обнаружить лазейку. Подобравшись по этой лазейке к Банникову, он нанесет смертоносный удар.

Идти напролом было бы глупо, а главное – не гарантировало стопроцентного попадания в цель. Крепкие молодчики, оберегавшие драгоценную персону обрюзгшего постаревшего генерала, могли помешать акту мести. Промашка для вчерашнего лагерника была непозволительной роскошью. Свобода давала один-единственный шанс заставить подлеца сполна заплатить по счетам.

Когда пунктуальный генерал нарушил традиционное расписание и не наведался в офис фирмы, дежуривший на скамейке в скверике напротив подъезда Новиков заволновался.

Обычно объект был точен, как швейцарские часы. Без пятнадцати десять туша Банникова втискивалась в дверной проем, мелькала в квадрате лестничного окна и несколько раз за день появлялась за перечеркнутым нитями жалюзи окном на втором этаже.

Новикову не удалось раздобыть машину, вернее, права, позволявшие передвигаться вслед за Банниковым по городу.

Знакомый фальшивомонетчик-гравер только начал выправлять подделку на его имя. Поэтому "безлошадный" преследователь определил несколько точек наблюдения, где чаще всего объявлялась жертва.

Обеспокоенный отсутствием генерала, Виктор попытался разговорить охранника, скучавшего за столом в вестибюле.

Секьюрити, усвоивший заповедь, гласившую, что болтун – находка для шпионов, отшил посетителя:

– Линяй, мужик, отсюда! Никакого Петра Михайловича не знаю. Здесь не справочное бюро!

Для наглядности здоровенный охранник, одетый в стального цвета униформу и черный берет, долбанул по ламинированному столу резиновой дубинкой.

Проверив остальные точки, Виктор убедился в отсутствии следов генерала. Везде он получал отрицательный ответ.

Только смазливая официантка ресторана, игриво состроив глазки, дала зацепку. Поправив кокетливый кружевной передник, она, загадочно улыбаясь, прокомментировала:

– Навестите господина Банникова на вилле. Очень миленький домишко. Сплошная роскошь и нега! – Девица сладко причмокнула, по-кошачьи сузив глаза. Видимо с загородной резиденцией ее связывали приятные воспоминания или солидный гонорар за услуги определенного рода.

– Подскажите адресок! – вежливо попросил Новиков.

Но официантка насторожилась, найдя настырного посетителя пустующего в это время ресторана не слишком презентабельным. Друзья, приодевшие Новикова, в высокой моде, выражаясь блатным наречием, "не шарили". Вещички подобрали практичные, но, естественно, не новые и к тому же с чужого плеча.

– Я, девушка, по строительной части! – понес ахинею Новиков. – Петр Михайлович бассейн задумал возвести, а я отличную мастеровую бригаду подобрал! Перехватят мастеров. Скоро сезон кончается… Зима – холода, одинокие дома, моря, города – все как будто изо льда! – Виктор пропел на дурашливый манер фрагмент передаваемого по радио шлягера.

Импровизация подкупила девушку, бывшую заядлой поклонницей эстрадного кумира. Оживленно жестикулируя, она набросала на бумажной салфетке местонахождение виллы.

Выйдя на улицу, Новиков поймал частника. Болтливый старикан, управлявший допотопным "Москвичом", всю дорогу травил похабные анекдоты, заходясь кхекаюшим смешком. К концу дороги Виктора тошнило от сальностей старика.

– Дед, захлопни свой говномет! Уши пухнут от базара! – гаркнул Новиков, саданув ребром ладони по приборной доске.

Враз онемев, старик уважительно покосился на строгого пассажира и задал деликатный вопрос:

– Сидел, наверное, паря?

Новиков усмехнулся:

– Догадливый дедуля. В органах на "Москвич" накалымил?

Старик аж подпрыгнул, истово перекрестившись.

– Ты чего напраслину гонишь? Я потомственный работяга!

По отлично уложенному асфальту колымага ехала, как летела. Даже раздолбанные ручки стеклоподъемников не дребезжали. За окнами мелькали добротные особняки, словно сошедшие со страниц рекламных проспектов западных строительных фирм. Старик вертел головой и изредка матерился, кроя "новых русских", возведших дворцы на украденные у народа деньги.

– Ты, дедок, притормози и подожди меня! – не терпящим возражения голосом велел Новиков, заметив постового на трассе.

Милиционер стоял, обернувшись к дому под красной черепичной крышей. Вдоль выщербленного, полуразрушенного забора, окружавшего виллу, деловито сновали люди. Некоторые бродили с пластиковыми пакетами, подбирая какие-то обломки. Другие что-то фотографировали и измеряли рулетками.

Засунув руки в карманы и беззаботно насвистывая легкий мотивчик, Новиков подошел к милиционеру.

– Здравствуйте. Что-то случилось? – спросил он.

Взопревший на солнцепеке старшина, которому наскучило одиночество, ответил вопросом на вопрос:

– А ты че, не в курсах?

– Только из города. Еду к матери в деревню! – сочинял на ходу Новиков.

– Мамаша в Малаховке, что ли, проживает?

– Точно! Так что за кипеж? Дорога вроде перекрыта?

Старшина почесал курносый, усыпанный конопушками нос, поправил портупею и, отфутболив попавший под ногу камешек, сообщил:

– Шишкаря какого-то взорвали. Бывший генерал-майор. В бизнес вояка подался, тут его и ухайдокали! Конкуренты, наверное! У нас нынче на погоны не смотрят. За бабки любому потроха выпустят. Во, браток, какие дела! Милиционер скорбно поджал губы.

– Беспредел!

– Натурально, беспредел! Скоро в Кремле бомбы подкладывать начнут! Ты, браток, шуруй в обход. На объекте следственная бригада ФСБ работает. Пока прочешут территорию, уйма времени уйдет. Видать, этот Банников был птицей высокого полета, раз землю носом роют.

Внутри у Новикова все оборвалось.

"Неужели кто-то опередил? Не верю! Этот оборотень мог любой финт отмочить!" – пульсировало в мозгу Виктора.

– Эй, ты чего побледнел? – Старшина дергал Виктора за рукав.

– Просто не по себе стало.

– Не дрейфь! Нас, простых смертных, разборки крутых не касаются. Это тузы бабки поделить не могут. А от нас толку как от козла молока. Ладно, приятель, отчаливай! Начальство за разговоры на посту может шею намылить. Лишь бы найти, к чему придраться! – посетовал старшина, завидя выплывающую из проема ворот служебную машину.

"Не верю!" – упорствовал Новиков, возвращаясь в город.

Он мял в негнущихся пальцах салфетку с адресом, потом, положив бумагу на колено, бережно расправлял, всматривался в корявую схему, словно надеясь обнаружить ошибку.

Но милиционер четко произнес фамилию Банникова, а чертеж недвусмысленно указывал на дом под черепичной крышей.

То ли от отчаяния, то ли из упрямства, граничившего с безумием, Виктор погнал утомленного рейсом старика в тихий московский переулок. Дед попытался протестовать, но, сраженный взглядом пассажира, моментально замолк и согнулся над баранкой.

Последним пунктом, где Новиков фиксировал присутствие генерала, был подъезд многоэтажного здания с обшарпанной дверью, забитой фанерным листом, разбитыми фонарями, поломанными скамейками и загаженными собачьими испражнениями песочницами.

Тогда, расщедрившись на такси, Виктор устроил настоящую гонку за черным "СААБом", припарковавшимся возле этого подъезда… Банников встретил какого-то плешивого типа, прогуливающегося вдоль тротуара. Невысокий лысый мужчина с золотым перстнем на большом пальце левой руки семенил рядом с генералом, что-то горячо объясняя. Разговор шел на повышенных тонах. Оба осыпали друг друга упреками, но подробностей державшийся поодаль Новиков расслышать не сумел. Он запомнил желтый камень, вправленный в перстень лысого коротышки. Камень напоминал янтарь.

"Может, из плюгавого что-нибудь выщемлю! Не верю, что Банников погиб!" – с маниакальной настойчивостью твердил себе Виктор.

Прекрасно ориентируясь на местности, он быстро нашел нужный подъезд. Расплатившись, Новиков отпустил дедка восвояси. "Москвич" умчался, будто подхваченный вихрем.

Осмотрев обычный безликий двор, Новиков присел за деревянный столик, сколоченный любителями забить козла и распить на свежем воздухе бутылку поодаль от сварливых жен. На сей раз Виктор не прятался. Он чувствовал, как распадается на атомы стальной стержень где-то глубоко внутри его. Стержень, позволявший держаться все эти годы.

Время текло незаметно. День плавно переходил в вечер.

Отбарабанившие трудовую вахту горожане торопились домой. В авангарде шли женщины, навьюченные сумками с припасами. К приходу мужей и детей им предстояло успеть соорудить ужин и переделать массу дел по хозяйству.