Легенда о свободе. Крылья - Анна Виор

Итин Этаналь вздохнул. Он сидел на склоне, обхватив руками колени, и любовался видами, что открывались отсюда. Он делал так всякий раз, когда выпадала свободная минутка. Свободная от постылой и однообразной работы. Каждый день одно и то же: они приходили на место, подготовленное Мастерами Стихий, и протягивали блестящей сплавленной из камня полосой дорогу в горах. В самом начале ему доставляло удовольствие приводить в порядок тот хаос, что оставляли после себя Разрушители. Он радовался, когда видел, как под действием Силы его и других Строителей разбросанные груды камней и вывороченная земля в искореженных скалах превращаются в ровную, сверкающую на солнце поверхность. Эта дорога простоит века, по ней можно безопасно ходить и ездить от одной пограничной заставы к другой. Порядок и гармония.

Но однообразие постепенно свело на нет весь его восторг. Итин Этаналь всего год назад получил свой д’каж. Он стал Мастером Строителем, но внутри у него нечто большее. Он хочет не просто строить, он жаждет создавать, творить… Мог ли он когда-нибудь построить такие же удивительные дворцы, как Тотиль, или шедевр, подобный его Кружевному мосту?

Итин вздохнул. За все десять лет обучения он так и не решился добавить свою башню к тем пятнадцати за Тасией-Тар. Он приходил на место семнадцать раз, приходил с готовностью и уверенностью, что все у него получится, но затем он поднимал голову и видел каменные узоры на башне Тотиля, прозрачные купола на башне Бая, галереи между тонкими как спицы сдвоенными башнями Алила… и вся уверенность вытекала из него, как вода из дырявой чаши.

Он не мог… Как будет выглядеть его башня среди этих прославленных творений? Их авторы стали величайшими Мастерами Архитекторами Силы. Их имена повторяют на занятиях и ставят в пример. А если его башня будет… как конюшни Пятилистника…

Его Дар каждый раз рвался наружу, разрывая его изнутри. Он просил, он умолял начать строить… Но Итин не позволял. Оттоки после такого были настолько жестокими, что никакие упражнения, выученные на занятиях по контролю Силы, не помогали. Однажды он думал, что просто умрет, когда лежал, переживая отток, в зарослях сирени около башни Тотиля, так и не решившись начать свою.

Когда он строил что-то простое, вроде обычного дома, стены или дороги, это давало какое-то облегчение, но он чувствовал себя так, словно скачет на одной ноге. Он не был самим собой. Он потерял себя в необходимости призывать Силу для привычных рутинных вещей. Итин забыл, как это: слушать свой Дар, слышать его…

«Если ты не смог сделать этого до сих пор – то не сможешь никогда! – говорил он сам себе. – А если бы ты мог, то уже сделал бы!» В груди защемило…

– Ужин готов, Итин! Пойдем, поешь! – услышал он знакомый голос, отличающийся резким акцентом. Алсо – горец, местные жители говорили на странной смеси тарийского и древнеарайского, чистая речь давалась им с трудом, хотя давно уже, даже в Аре и южнее, все использовали тарийский. Алсо среднего роста, сухой, подтянутый, с крючковатым носом и тонкими длинными, спускающимися ниже подбородка усами. Волосы спрятаны под повязанной узлом на затылке косынкой, свободные шаровары обхвачены широким матерчатым поясом желтого цвета, на ногах высокие сапоги. На тонком кожаном поясе, что поверх матерчатого – длинный кинжал. На свободную светлую рубаху надета, овчиной наружу, теплая короткая куртка – в горах по ночам бывает прохладно; впрочем, он носит ее и под жарким солнцем, совершенно не потея.

В горной деревне, где жил Алсо, остановились и Мастера Строители и Мастера Разрушители, работающие на этом участке. Вместе их было около тридцати, и маленькая деревня едва вместила стольких гостей. Итин Этаналь жил в доме Алсо вместе с его семьей. Поначалу ему выделили узкую кушетку в небольшом каменном домике, где была одна комната, и то не очень большая. Вся семья Алсо – он сам, его жена и пятеро маленьких сыновей – ютились здесь же. Но потом Мастер Ахалис – главный у Строителей, которого тоже поселили в подобной тесноте, собрал их всех и один день потратил на возведение новой деревни, где каждый дом был в два раза больше прежнего и имел по три-четыре комнаты. Для старейшины деревни он лично построил маленький дворец, за что старейшина теперь кланялся ему в ноги при каждом удобном случае.

Теперь Итин спал в своей собственной комнате, а если учесть то, что им здесь работать еще около месяца, это было большим облегчением.

К Строителям жители деревни стали относиться как к героям, да и Разрушителей жаловали – ведь это они подготовили площадку, протаранив скальную породу, иначе построить дома было бы просто негде, именно из-за недостатка места их старые жилища громоздились одно на другое и липли к скале, словно гнезда стрижей.

Алсо и его долговязая, похожая на хищную птицу жена Ардая заботились об Итине, как о шестом сыне, а его дети считали своим долгом каждый вечер рассказывать ему все деревенские новости на совершенно непонятном для него говоре горцев. Вот и сейчас пять мальчишек, словно подхваченные штормовым ветром, несутся к нему, обгоняя и отталкивая друг друга. По пути от одного конца комнаты до другого они успевают переругаться и надавать друг другу тумаков, притом самый младший из них – четырехлетний карапуз – щипается и дерется наравне со старшими.

– Мальчики! Оставьте Итина в покое, – сказала Ардая тоном слишком мягким для того, чтобы они послушались.

– Калаханда шандарила! Нам страшно! – выкрикнул кучерявый мальчишка, довольный тем, что выдал новость первым. На лицах его братьев сразу появилась досада, а он расцвел широкой улыбкой.

– Шандарила… – задумчиво повторил Итин, авторитетно покачивая головой. – «Что бы это значило?..»

Алсо, дожидаясь, пока жена накроет стол, набил трубку и устроился на деревянной лавке, вытянув ноги. Он усмехнулся и пояснил:

– Громыхало в горах!

– А! – Итин скоро выучит их язык… – Это Мастера Разрушители работали.

«Мастера Шандарилы…» – этого Итин не сказал вслух.

Разрушителей он недолюбливал: их Дар, в противоположность его собственному, нес хаос, а не гармонию. Конечно, Итин понимал, что без них работа стояла бы на месте: чтобы что-то построить, нужно сначала разрушить. Природные условия гор иногда совсем не подходили для того, чтобы проложить удобный путь. И поэтому Мастера Стихий обрушивали утесы, расширяли пещеры, пускали в обход реки.

Пусть их Дар – это буря, и ее трудно контролировать, но неужели самим им обязательно смотреть на всех вокруг как на врагов? Разрушители держались обособленно, их было меньше, чем Строителей Мастера Ахалиса – всего десять человек, их основные силы из сотни Мастеров Стихий Золотого Корпуса ушли дальше на восток, к перевалу Ифта, а затем пойдут к перевалу Ветров.

Строители шли за ними с небольшим опозданием. А группу под руководством Ахалиса оставили здесь, на трудном участке, который нахрапом не возьмешь – бесконечные ущелья, разломы, огромные камни, горные реки…

Оставшиеся с ними Мастера Стихий общались в основном только друг с другом, глядели исподлобья на проходивших мимо жителей деревни или Строителей, перешептывались как заговорщики и уходили надолго все вместе в горы – судя по отсутствию грохота, который всегда сопровождает работу Разрушителей, вовсе не для сверхурочного труда.

Тем временем Ардая выставила на грубо сколоченном деревянном столе горские блюда. Скудная мебель, которая заполняла все пространство в старом их жилище, здесь, в новом доме сиротливо жалась к углам, а этот стол стоял по центру просторной комнаты совершенно одиноко. Зато места для беготни неугомонных мальчишек Алсо вокруг него было предостаточно.

Дымящийся плов на широком глиняном блюде, завернутые в плоские лепешки куски мяса такого острого, что Итин не мог его есть, овечий сыр, овощи с небольшого огорода, разбитого у прежнего их домика. Неизменное для любой здешней трапезы вино, которое пьют даже дети, в глиняном с вытянутым узким горлышком кувшине. Форма кувшина нравилась Итину, он представлял эти плавно текучие изгибы воплощенными в величественных колоннах из мрамора, а еще лучше – из прозрачного стекла… если на них воздействовать Силой, то они будут такими же прочными, как мраморные… Добавить бы еще карниз с лепниной, а крышу сделать в виде купола, покрыть все это…

Его размышления перебил старший сын Алсо – высокий и серьезный мальчик, звали его, кажется, Бикалар.

– Ты построишь для меня башню? – сказал он необычно четко и ясно на чистом тарийском, без непонятных словечек вроде «калаханда».

Итин вздрогнул от неожиданности:

– Башню?

– Да. Башню на горе Волков, и я буду новым Волчьим королем.

Итин уже представлял себе башню на утесе со зловеще выступающим в виде волчьей головы навершием… Конечно же он не будет строить ничего подобного!

– Какой из тебя Каэ-Мас!!! – кричали Бикалару братья. Они перешли на свой непонятный стрекот, сплошь состоящий из незнакомых слов, – так оно привычнее.