Эпохи Айры. Книга первая - Аксинья Лукриянова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В отличие от друзей избранницы Рагнарека Сатевис играл без особого интереса. Мерное тикание часов на каминной полке убаюкивало. Ночь была душной, жаркой и темной. Игра, толком не успев начаться, вязла в безразличном отношении игроков к текущей партии. Поскольку Цефея была довольно посредственным игроком, Сатевис не смог обнаружить в ней достойного противника и от скуки принялся поддаваться. Делал он это столь прямолинейно, что мысли о его благосклонности или милосердии к неумелому противнику у Цефеи не возникало. Она понимала, что причина подобной игры связана с нескрываемой скукой Хранящего.
— … А какой хороший был предлог разговорить вас за партией в ротбу… — чуть огорченно произнес избранник Эфира, передвигая желтую фигуру на две клетки вперед. — Мне говорили, что вы тратите много времени на наблюдение за игрой своих друзей.
Хранящая, которую уже начинало клонить в сон, моментально проснулась.
— Так значит, вы следите за мной? — отшатнулась она.
— Разумеется слежу. Впрочем, как и многие в Алморре. — Сатвеис лучезарно улыбнулся. — И, поверьте мне, это был один из самых честных ответов, которые вы слышали за последние месяцы.
Щеки Цефеи вспыхнули. Отодвинув доску, она с раздражением уставилась на капитана.
— Вас ввели в заблуждение. — Промолвила Цефея и голос ее дрожал от напряжения. — Я паршивый игрок, Сатевис. И если вы в действительности не намеривались со мной играть, предлагаю вам перейти к делу. Вы ведь желаете спросить меня о чем-то, не так ли?
Сатевис, оставив наконец, игровое поле, поднял на Цефею взгляд. Его лицо было необычайно серьезно.
— Верно, сирра. — Кивнул капитан. — Но я не вправе понуждать вас к ответу, ведь вы связаны столькими клятвами… Я уважаю это. Но мне важно убедиться, что вашими действиями не руководит Эниф или Рубин. Вы позволите мне задать вопрос об этом?
— Как я понимаю, от моего ответа зависит ваша преданность. — Сказала Цефея, откидываясь на спинку стула. — Задавайте вопрос, Сатевис. Я готова дать вам ответ. Но, в свою очередь, я воспользуюсь правом получить от вас столь же честные ответы на свои вопросы.
Сатевис, долю секунду поколебавшись, произнес:
— Скажи, Цефея, отдают ли тебе приказы Эниф или Рубин?
— Нет, Сатевис. — Ответила Цефея моментально, ощутив, как действие индамма вынуждает ее не выдерживать привычной паузы перед ответом. Чуть удивившись действию яда, девушка взяла себя в руки. — Надо мной есть только воля Рагнарека. Никому более я не подчиняюсь. Рубин и Эниф следуют за мной, но не влияют на мои решения. — Добавила Цефея.
Явно удовлетворившись ответом, Сатевис чуть улыбнулся и кивнул, передавая право задавать вопрос. Хранящая внимательно оглядела капитана. В ее голове, уже заполненной ватным дурманом опьянения, было множество вопросов, но все они были необычайно глупы. Стараясь разобрать голос здравого рассудка, Цефея, наконец, спросила:
— Способен ли ты на предательство, Сатевис?
— Разумеется, способен. — Тут же ответил капитан, пожав плечами. — Ведь я задал вопрос о влиянии на вас ваших наставников не просто так, Цефея. Мне важно понимать, что я служу вам, а не вашим наставникам или друзьям. В противном случае я способен на предательство.
Хранящая задумчиво оглядела Сатевиса, желая передать ему право задавать вопрос, но в этот миг в ее голове возникла мысль спросить его еще кое-что. Действие яда сделало свое дело. Не озвученный вопрос вынудил Сатевиса покачать головой и признаться:
— Нет, я не предавал вас за то время, что вы в Вечном совете.
Избранница Рагнарека взглянула на сидящего напротив мужчину и неожиданно для себя испытала к нему благодарность. В ответ он чуть смущенно улыбнулся ей. Хранящая с легким удивлением отметила для себя, что подобный Сатевис был ей до сих пор неизвестен, но именно этот человек не вызывает в ней отторжения.
— Ваша очередь, Сатевис. Спрашивайте.
Через несколько секунд размышлений, Сатевис спросил:
— Какова твоя задача, Цефея?
— Рагнарек говорил о какой-то ошибке и преступлении, которое совершили жители Под Горой и Сенторий. Эти события повлекли за собой разрешение мира. — Промолвила Хранящая, поднимая глаза на Сатевиса. — Уверена, что о подобном никто и не слышал, но это совсем не облегчает поиски, ведь моя цель — восстановить баланс. Сейчас я выясняю за что Арйру ждет уничтожение.
Сатевис сделал учтивый жест рукой, уступая Хранящей право спрашивать.
— Ответь мне, Сатевис, — осторожно начала Цефея, — почему ты пошел служить в личную стражу советника? Разве не было иных перспектив для успешной службы?
— Это было первое предложение, поступившее мне еще во время учебы в Академии. — Поспешил дать ответ капитан. — Тогда оно показалось весьма респектабельным. Уверен, для вас не секрет, что у меня завышенные требования по части престижности занятий? Я близок к власти — это подогревает мое тщеславие. Я не стеснен в средствах — это придает мне уверенности. Я вроде как на виду — мне всегда есть с кем и где провести время. Все это оказалось для меня важным составляющим моего личного комфорта. Да, Цефея, я законченный эгоист и гедонист.
— Поэтому не сошлись характерами с Рубином? — уточнила Цефея.
— Возможно… Я над этим не думал. — Сатевис некоторое время молчал. — Когда-то мне казалось, что сама Судьба свела нас вместе: мы оба коренные хильмарийцы, у нас прекрасные способности, на нас равняли остальных учеников. Я мечтал о верном друге, с которым смогу исследовать Айру и иные миры. Когда-то мы были готовы посвятить свою жизнь странствиям по иным мирам. Но наши дороги разошлись. Рубин остался верен своему исследовательскому духу, а я предпочел службу в совете. Наверное, я просто осознал, что путь лишений и ограничений не по мне.
Сатевис, задумавшись, взглянул на Цефею и та, отвечая на его безмолвный вопрос, уточнила:
— Вы действительно желаете задать вопрос обо мне и Рубине?
— Это уже мое личное любопытство. — Будто оправдываясь, пояснил капитан. — Вы вправе не отвечать, хоть я не знаю, как мне перестать думать об этом. Боюсь, что в итоге даже не озвученный вопрос заставит вас ответить…
Цефея кивнула и Сатевис нехотя приказал ей сказать правду.
— Мы с ним действительно близки… — Промолвила она с трудом подбирая слова и поспешила дать пояснения. — Рубин и я испытываем друг к другу глубокую симпатию. Мы привязаны, но, однако существуют препятствия, из-за которых мы не рискуем придавать свои отношения огласке.
— О, Создатель! — измученно выдохнул Сатевис. — Неужели даже индамм не способен помочь вам определиться в
