Поцелованная Смертью (СИ) - Лана Ежова

Кирилл любил скорость. Но никогда еще не ездил по городу так быстро, нарушая абсолютно все правила дорожного движения. Водитель игнорировал светофор, опасно подрезал, обгоняя, выезжал на тротуары и газоны, чтобы миновать пробку. Казалось, еще чуть-чуть — и они вообще взлетят.

Амулет невидимости автомобиля Кир активировать позабыл, но никто не сигналил, за ними не гнались гаишники — выходит, беспредел Юрген творил под прикрытием магии. Из чего следовало, что он — сильный стихийник.

Выехав из города и уловив момент, когда поток автомобилей на дороге временно иссяк, водитель открыл портал. Он отличался от того, через который проходил Кирилл с помощью чистильщиков. Если тогда в “коридоре” клубилась тьма, то теперь сквозь межпространственную дыру виднелись омытые дождем сосны. Юрген открыл проход прямо к лесу.

И только теперь вервольфа отпустила тревога. Скоро он будет рядом с Лилей, а значит, спасет ее любой ценой.

Глава 3

В ожидании начала ритуала Лилю потряхивало, настроение скакало от веселья до отчаяния. Тянуло поговорить и посмеяться, а спустя мгновение — поплакать. И это вместо того, чтобы сконцентрироваться на внутреннем огне. Виноваты нервы или беременность, она не знала, но изо всех сил старалась выглядеть спокойной, подавляя свои порывы.

Серьезные лица ребят забавляли и пугали одновременно. В красных одеяниях они походили на кровожадных сектантов из молодежного ужастика, она сама в белом — естественно, на невинную жертву. И, если не справится со стихией, то точно станет жертвой.

Как рассказывал наставник Виктор Петрович, в старину недоучек, проваливших ритуал, редко спасали. Это нынешние маги страдают излишним милосердием, а тогда выживали сильнейшие. Ее собственное посвящение будет похоже на старинное: если не совладает со стихией, она погибнет. И не потому, что ее не захотят спасать, просто-напросто не смогут…

Дождь закончился, но небо оставалось затянуто тучами. И вопреки показаниям циферблатов часов наступил глубокий вечер, мрачность которого скоро разгонит живой огонь костра…

Приготовления закончились. И Анна отстраненно произнесла:

— Прошу всех занять свои места.

Макарова поспешно, боясь передумать, прошла к деревцу, удобно торчащему едва ли не в центре поляны. На краткий миг она его пожалела: стройная, с изумрудной листвой березка не заслуживала гибели. Но без опоры за спиной будет тяжело, и девушка погладила шершавую кору, мысленно прося прощения.

Красной лентой Данилевская стянула Лиле запястья.

— Не туго?

— Нет…

Такой же полоской ткани, вручную вышитой защитными символами, адепту полагалось завязывать глаза, но Макарова отказалась по понятной лишь им с Аней причине: появление Мары лучше не пропускать.

Перебравшись через кольцевую ограду из хвороста, Данилевская забрала у Ярика свою свечу. Затем отсчитала десять шагов и, развернувшись лицом к Лиле, застыла, обозначив Юг.

Позади Макаровой, даря ощущение надежного тыла, встала Юля. Север.

Справа, нервно стискивая свечу, мялся Ярослав. Западная сторона света.

Точку по левую руку от Лили — Восток — заняла Малинкина. Приглашенная Аней в последний момент от безысходности, она единственная, кто выглядел абсолютно спокойной и равнодушной. А там кто знает? Может, далеко не равнодушной, если Кир до сих пор ей нравился.

Так некстати Макарова вспомнила, что забыла спросить у Ани: эту ли магичку в целях проверки отбил у Кирилла младший брат, тем самым доказав, что искренних чувств она к оборотню не испытывала? Или была еще одна? Глупости, конечно, интересоваться подобным, но знать хотелось не из-за ревности, из-за обыкновенного любопытства. А еще, незаметно следя за Малинкиной, она так и не поняла, почему вроде бы нормальная девчонка стала отверженной.

Дрогнувшим голосом Данилевская принялась читать древнее заклинание — воззвание к Огню.

Отвлекшаяся ранее Лиля вновь погрузилась в себя. Она искала искру своего Дара. Частичку безначального Пламени, которая, как считала когда-то, погасла навсегда, а затем вспыхнула в минуту смертельной опасности год назад.

— Я призываю Огонь! — произнесла Анна, и фитиль свечи в ее руках вспыхнул сам собой. — Да подарит Пламя очищение!

От танцующего на ветру оранжевого язычка свечи отделился крохотный шар света, подлетел к Лиле и в ожидании застыл. По земле, от ног Данилевской и до хвороста, протянулась полоса из огня.

— Я призываю Огонь, — торжественно проговорила Юлия. И стихия отозвалась — в мгновение ока зажгла ее свечу. — Да подарит Пламя исцеление!

Второй светящийся золотым шар завис за Лилиной спиной. Еще одна огненная линия пролегла к дровам, не касаясь их.

— Я призываю Огонь! — возбужденно воскликнул Ярослав. И радостно заулыбался, когда пришло зримое и ослепительное подтверждение, что он услышан. — Да подарит Пламя гармонию!

Третий шар засиял справа от Макаровой. Запылала очередная полоса.

Замешкавшись на несколько кажущихся вечностью секунд, Малинкина глухо промолвила ритуальную фразу:

— Я призываю Огонь.

Свеча зажглась не сразу — держащая ее девушка даже побледнела в ожидании. Но световой шарик и огненная черта на земле появились незамедлительно, стоило прозвучать завершающим словам призыва:

— Да подарит Пламя силу!

Линии из незатухающего огня протянулись также и между магами, образуя вокруг посвящаемой круг. Огненный круг с четырьмя лучами внутри, которые алчно тянулись к сухим дровам, но послушно ожидали разрешения. Равносторонний крест, замкнутый в кольце из алого пламени.

Заминка четвертой участницы Лилю испугала. Очарование красотой ритуала прошло. Взамен появился страх: у нее не получится. Не получится… Она не сумеет принять стихию!

Еще девушке не верилось, что все это происходит с ней. Здесь и сейчас. Хотелось проснуться и понять, что посвящение стихии в компании молодых неопытных магов — ночной бред. И он скоро закончится.

Напрасные надежды. Это не сон. Это клятая реальность! И от того, как она себя в ней поведет, зависит будущее многих людей.

Прерывать ритуал нельзя — Лиля помнила об этом. Оставалось только собраться с духом и идти до конца.

Твердое решение принять свою судьбу освободило от страха. И девушка умиротворенно закрыла глаза.

Четыре голоса в унисон произнесли:

— Гори, сестра!

Четыре золотых шара врезались в тонкую фигуру в белом. Взвилось пламя костра — получив позволение, огонь жадно принялся за угощение.

Лиля не могла сделать вдох. Не от боли, нет. От ощущения наполненности. Безраздельности с нахлынувшей на нее мощью. Пламя вошло в тело, в сердце, в разум, в душу. Ярое, неистовое, всепоглощающее пламя…