Зора (СИ) - Mazurenko
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Два корла — это слишком мало даже для молодой чародейки, которая практически с самого рождения идёт по пути к вершине магии смерти. Именно столько времени продлилось её обучение, прежде чем вражда беломагов и черномагов переросла в самую настоящую войну. Алиса, в конце концов, поняла, почему наставница была столь требовательна к ней — чародейка видела, к чему всё идёт, и хотела, чтобы Алиса взяла всё, что можно, от чёрной башни, пока она ещё стоит. Так оно и было. После смерти Лорингера политические войны в пределах чёрной башни стали занимать главное место. Теперь там не было некромантии. В планах у Лукреции было место тому, чтобы Алиса послушала речи Форманиса. Однако никто из адептов смерти больше не воскрешал нежить и не призывал через неё дух лича. Им просто-напросто было не до этого. И, как будто бы этого мало, в чёрной башне в последний корл существования дух тьмы поредел настолько, что подрастающей чародейке там было даже вредно находиться. Теперь там можно было напитать только лишь скверной жизни. Об укреплении тёмной сущности можно забыть. Благо, была Игская роща. Молодой повелительнице мёртвых можно было черпать тьму из теней Мората. Так что последние толноры существования оплота политических интриг они проводили именно там.
Уроки Влада, которые были продолжены Лукрецией, хорошо усвоились в Алисе, так что теперь она была научена удерживать зелёный сгусток эфира лишь краешком своего духа. Теоретические знания в области смерти, бессмертия и тьмы продолжали укладываться в ней и формировать в ней чистоту и совершенство. Луна с каждым новым толнором делалась всё ближе и ближе. Но вот покорить её силу пока что не получалось. Поэтому ночью они так и продолжили взывать к луне, а днём познавали мастерство страха. Наставница стала исчезать чаще обычного, поэтому обучал кошмарному ремеслу её брат. Так, первый урок в этой области подал именно он.
«Алиса, — Лукреция сделала паузу, дав понять, что хочет сообщить ей очередную важную новость, — Мне опять нужно покинуть тебя. Когда скверна перейдёт границы, мы должны быть готовы. Поэтому мне нужно быть внимательной. Ты начнёшь новые занятия с Лукасом» Договорив это, она растворилась в тенях и унеслась прочь. Алиса обратилась к мрачному брату своей наставницы и произнесла: «Страх» Тот всё также по своему обычаю сумрачно и монотонно отвечал ей: «Всё правильно» В следующий миг он воздействовал на свою ученицу новой силой, и разум Алисы помутился. Теперь она видела перед собой не мрачного некроманта, а жуткое чудовище, отдалённо напоминающее Лукаса: короткие волосы не свисали до подбородка, а плавали в воздухе. Глаза сделались большими и пылали зелёным огнём. Челюсть также сделалась больше и отвисла, вываливая наружу длиннющий язык. Две руки были подняты над головой, а две другие свисали книзу. Ноги сделались трёхсоставными, а хвост за его спиной мерно покачивался из стороны в сторону. Вокруг сделалось сумрачно, как будто перед грозой, хотя над миром только что сияло дневное светило и было ясно. Деревья превратились в чудовищные воплощения самих себя, лишились своих листьев, почернели, обзавелись глазами и зубастой пастью и начали вырываться из земли. Корни превратились в ноги, которыми эти ожившие страшилища шагали к Алисе, стремясь взять её в кольцо. Над миром из плотных туч глядели два больших зелёных глаза. Поднялся резкий порывистый ветер, который своими завываниями напоминал истошные крики каких-то диких призрачных существ. Алиса впитала уже достаточно тьмы в свою душу, так что все эти образы не вскружили ей голову. И она понимала, что всё, происходящее тут — это иллюзия. Страху просто-напросто не за что было уцепиться в её душе. И по мере того, как все жуткие деревья и сам Лукас приближались к ней для того, чтобы растерзать, она продолжала оглядываться и даже стала замечать, как всё это видение тает, пока округа не приняла обычный облик. Перед ней совсем близко стоял всё тот же мрачный Лукас, глядя на неё сверху вниз своим безразличным взглядом. Она сказала: «Нестрашно». Некромант отвечал: «Потому что ты стала сильна. Некромантов боятся не только из-за того, что мы практикуем жуткое мастерство поднятия мёртвых, но также из-за того, что мы источаем ужас. Души простых людей, а также тех чародеев, кто отвергает тьму, слабы перед страхом, потому что это — одно из самых сильных воплощений тьмы» Алиса спросила: «А чародеи, которые углубляются во тьме, слабы перед светом?» — «Увы, да. Против некроманта очень действенны светлые чары. Потому что мы отдаём предпочтение лишь тьме, не позволяя размешивать её чем-то светлым» — «Но ведь Влад наполовину светлый» — «Ты права. Но этот некромант очень необычен. Он с рождения впитывал свет, так что сплёлся с ним довольно сильно. Его не так-то просто искоренить. Если Влад сам пожелает, то он приложит необходимые усилия и сможет поглотить свой свет тьмой. Однако его случай уникален тем, что он может впитывать тьму и продолжать развиваться как полноценный некромант, при этом он не будет слаб перед светом» — «Повезло же» — «Возможно» Сказав это, Лукас замолчал. В этот миг Алиса, которая размышляла над уникальностью этого некроманта, начала замечать, что ей становится сложнее оставаться сосредоточенной на этом. А потом так вовсе она стала замечать, что в её душе начинает расти тревога. Ни с того, ни с сего, просто так. Ничего вокруг не происходило, но где-то в глубине души родилась паника, и она стала расползаться по всему телу. Алиса пыталась бороться с ней, но, кажется, делалось только хуже. Паника превращалась в страх. Мысли начали метаться в поисках решения. Однако и это не помогало. Паника перетекала в страх, а тот в свою очередь начинал становиться ужасом. Кажется, ещё миг, и она заплачет, как маленькая девочка. Однако здесь всё и завершилось. В один миг все ощущения развеялись, как будто бы их никогда не было. Стряхнув с себя наваждение и вытерев
