Подвиг продолжается - И. Глебов

— Ничего у меня нет! Да и не мог Василий убить человека. Это наговор.

— Откуда вы его знаете? Вы и живете-то с ним всего два месяца... Учтите, за укрывательство судят, как за соучастие...

Женщина, наконец, поняла, что играет с огнем.

— Хорошо...

Услышав об аресте Василия, она испугалась и, боясь разоблачения, выбросила вещи в речку, причем в самое глубокое место.

Мы пришли к речке и, раздевшись, начали нырять. Вода была теплой, и вначале все шло отлично, вроде купания. А потом по телу побежали мурашки.

Совершенно обессилевшие, мы попросили у жителей грабли, укрепила их на надутую камеру и стали тралить дно. «Механизация» помогла. В один из заходов грабли задели что-то. Из воды показался темный от ила узел. В нем были часы, бритвы.

Через три дня я возвращался по Волге домой (Рожков уехал раньше — его помощь не требовалась). Проплывали мимо зеленые берега. Река дышала прохладой. Я сидел на палубе и удовлетворенно думал о том, что дело закончилось удачно: виновные уличены, невиновный оправдан.

...Вскоре состоялся суд. Обоих убийц приговорили к расстрелу.

Я знал, что у Ивана Петровича в запасе еще немало таких же расследованных преступлений. И с интересом ждал продолжения. Но подполковник Сенькин замолчал и закончил нашу беседу словами:

— Обратите внимание: как ни запутывают преступники свои следы, от возмездия им не уйти. Чуть раньше или чуть позже, но раскрываем мы все уголовные преступления.

В. СЕРДЮКОВ

МЫ ЛЮБИЛИ ЕГО

...Исполком районного Совета депутатов трудящихся решил:

Переименовать улицу Северная Краснооктябрьского района города Волгограда в улицу имени Героя Советского Союза майора милиции Кузнецова Николая Леонтьевича.

31 января 1967 г.

1

— Обоснуемся в этом здании, — крикнул капитан связистам и нырнул в развалины.

Пули цокали о камни. Ухали орудия, где-то поблизости рвались бомбы. Черной пеленой стлался дым, пыль не успевала оседать. Она набивалась в нос, в рот, слепила глаза...

Берлин огрызался. «Продержаться, продержаться. Устоять!», — эти мысли сверлили мозг, не давали покоя. Капитан перебегал от одной груды камней к другой. Бойцов осталось мало...

— Товарищ капитан, товарищ капитан, — задыхаясь от быстрого бега, кричал связной, — к телефону. Командующий вызывает... — Он вдруг как-то странно присел, схватился руками за голову.

— В укрытие его, — хрипло приказал капитан, выпрыгивая из небольшой воронки, и побежал к подвалу. — Капитан Кузнецов слушает!

— Поздравляю, капитан, с присвоением звания Героя Советского Союза, — густым басом проговорил командующий.

Кузнецов ответить не успел. Взрыв заглушил все, полетели камни, жалобно взвизгнули осколки. На командный пункт тяжело полз немецкий танк. Капитан выскочил из подвала.

А телефонная трубка, свесившись через патронный ящик, все говорила:

— Кузнецов, Кузнецов! Куда пропал? Держись, голубчик... Держись!

Дробно стучали пулеметы. Гитлеровцы снова контратаковали. Второй танк шел на таран, подминая под гусеницы кирпич.

«Нет, не затем звонил командующий, чтобы сказать о награде», — подумал Кузнецов и крикнул своим:

— Гранаты! У кого есть гранаты?

И вдруг глухой взрыв, всплеск огня. Башня повернулась и застыла. Люк открылся. Руки просили пощады.

— Иду я, товарищ капитан, — проговорил сержант и, не дожидаясь ответа, прыгнул на броню. Взвизгнули пули, но сержант уже захлопнул люк. Капитан смотрел на башню: уж очень медленно поворачивается. А фашисты снова пошли. Град пуль осыпал мостовую, стены, обломки кирпича... И тогда открыл огонь танк. Первый же снаряд угодил в самую гущу немцев. За ним последовал второй, третий.

— За мной! — хрипло, но громко закричал капитан.

Над Берлинерштрассе разнеслось русское «ура!». Гитлеровцы попятились. Каких-нибудь десять метров не добежал капитан до проема, как что-то сильно толкнуло его в левое плечо. Он не удержался и упал. И тут же чьи-то сильные руки подхватили его.

— Ничего, ребята, — улыбнулся капитан, — бывало и похуже...

Он ощупал плечо, глянул на окровавленные пальцы.

— Не везет этой ключице, — проговорил он. — Не успела зажить и опять угораздило...

«Бывало и похуже»... Да разве на Одере было легче?.. Река освобождалась ото льда. Вода кружилась, подхватывала льдины, крушила их и мчала вдаль. Приказ был строг и краток: форсировать Одер, занять плацдарм. Держаться до прихода подкреплений.

Ночью ударили наши орудия, и батальон Кузнецова ринулся на штурм реки. Плыли на чем попало: на бревнах, досках, льдинах... Вгрызлись в каменистый берег и закрепились. В небо с шипением взвилась ракета. Плацдарм захвачен.

С этой минуты передышки не было. Немцы всполошились. Атака следовала за атакой. Особенно чувствительными были удары артиллерии.

— Я иду в первую роту, — коротко сказал комбат замполиту.

И когда гитлеровцы ринулись в очередную контратаку, на них снова обрушился артиллерийский удар. Солдаты первой роты прорвались в тыл к немцам, захватили батарею и прямой наводкой ударили по фашистским целям. Так приказал комбат, так и было сделано.

Отрезанный от своих полноводным Одером, батальон Кузнецова выдержал двадцать семь атак. В одну из ночей по наспех наведенному понтонному мосту перебрались на плацдарм шесть наших танков. Они привезли продукты, боеприпасы, врача и приказ: бесшумно сняться и выйти в тыл гитлеровцам. Несколько солдат в разных точках плацдарма вели беспрерывный огонь, делая вид, что батальон не ушел. На рассвете с нашего берега началась артподготовка. Через Одер рванулись основные силы. Немцы начали беспорядочно отступать. И тут по ним открыли огонь кузнецовцы. Три дня длился здесь бой...

2

Старший сержант милиции Николай Ермоленко пришел задолго до своего дежурства. Мурлыкая что-то под нос, достал из кобуры пистолет, повертел в руках, словно взвешивая, потом разобрал, прочистил, смазал. Но делал все как-то машинально, больше по привычке. А мысли, обгоняя друг друга, вертелись вокруг предстоящей операции. Нет, он не боялся, не трусил. С капитаном милиции Николаем Леонтьевичем Кузнецовым идти можно. Про выдержку капитана, про его хладнокровие в любых переделках старший сержант не раз слышал. Правда, преступник вооружен...

Почему-то вспомнилась давнишняя случайная встреча на Волге. Клева не было, и он хмуро смотрел, как набегали на берег волны. За этим занятием и застал его пожилой, небольшого роста рыболов. Появился он как-то неожиданно, шатал не по возрасту легко и быстро, отыскал камень, присел и стал готовить спиннинг.