Воспитанник (СИ) - Дронт Николай

– Тогда не нужно. Действительно, волшебников среди моих подданных нет. Я правильно понимаю, что звать вас на службу бесполезно?

– Я вынужден отказаться, на то у меня есть свои резоны.

– Понимаю, потому и не пытаюсь уговаривать.

– Благодарю вас. За покупку тоже.

– Не стоит благодарности. Возможно, вы на меня ещё будете ругаться.

Женщина уехала, так и не представившись. Вскоре от неё прибыли люди, вытащили из башни вчера туда занесённое, загрузили фургоны и оставили нас. Мои люди радовались уменьшению забот, а я сам вернулся к рисованию пентаграммы.

В тот же вечер в бойницу влетела здоровенная, но совсем заморённая летучая мышь с привязанной к лапке запиской. Видимо, посылать нетопыря гонцом на такое расстояние, было не самой хорошей идеей. Гонец не отказался от мелко порубленного кусочка мяса, а затем повис вниз головой в углу, на балке потолка. Пусть отдыхает, – решил я, – ему ещё обратно лететь.

Письма и визиты

Записка, которую принёс нетопырь, ожидаемо, послана бароном фон Бродбеком. Пишет, что его дочь Ирэн, позволила себе непростительную вольность, но более такого не случится, он лично принял меры. Просит понять юную особу, но если я захочу приехать в его крепость, то смогу объясниться с ней лично. Так… Он что, нашёл охотника за приданым?

К фон Бродбекам я точно не поеду. Не успела бывшая невеста выйти замуж за другого, а я сразу нашёл следующую? Что про меня люди говорить будут? Тот же дядюшка? Тётушка уж точно ославит искателем богатых невест. Пусть догадывается, что деньги у меня самого имеются, но позлословить захочет.

Кстати, надо бы не забыть, послать гонца в Синие Щиты. Написать письмо с рассказом о несостоявшейся помолвке, о замужестве Виолы и об уходе Сержа с людьми. И про Герду тоже. Приличней самому рассказать, как меня обманули, подсунув пажом девушку.

Вопрос – кого отправить? Дорога дальняя, не то что уж очень опасная, но правильней выделить пару людей. Хотя, вариантов практически нет – если назначить почтальоном Лора, то за ним непременно увяжется Багги. Но она полезней при лошадях, пусть эта пара остаётся со мной. Значит, нужно посылать Рена со вторым телохранителем. А имеет смысл при себе лишь двоих ратников оставлять? Легче тогда одному путешествовать.

Опять же, не пешком гонцам добираться до цели? Значит, придётся отдать последний фургон и пару лошадей. А как они вернутся? Главное, куда? Я ведь и сам не знаю, где завтра окажусь. Вот теперь на своей шкуре ощущаю, почему родич к нашему графу, по моему поводу, гонца не прислал. Долго, дорого, опасно, и есть хорошие шансы, что посланец вернуться не сможет или не захочет.

Нет! Всё же, никого из своих посылать не стану. Если случится какая оказия, тогда и отправлю весточку. С попутным торговым караваном, например. Нетопырю два письма не доверишь, да и как-то неприлично незнакомого человека о пересылке просить.

Следующим утром опять отвлекли от работы, вновь приехал советник Маттео Горофало, при отряде и вместе с двумя важными особами, посланцами герцога Леглуея, вассалом которого является граф Брунский. Один из них назвался придворным волшебником и коадъютором Леглулейского магического округа, другого представили эмиссаром герцога. Любезно улыбаясь, приезжие заверили меня, что хотят уточнить лишь один момент в моих отношениях с графиней Виолой.

Я напрягся – при сильном волшебнике многие мои заготовки бесполезны. Многие, но не все. Опять же, под ногтями у меня татуировки, а это десять мощных заклинаний. Видимо, прикидки, как я их всех тут стану валить, были замечены, и лица гостей несколько посуровели.

– Ашер, поверьте, к вам претензий нет! – сразу стал пытаться разрядить обстановку Маттео. – Герцога интересует лишь установление истины. Я обещаю вам изложить всю проблему полностью, после того, как вы ответите на вопрос – знаком ли вам какой-нибудь из запахов?

После такого заверения приезжий волшебник достал из ларца несколько тёмных пузырьков, попросил их понюхать и рассказать, какие из ароматов могут быть мне знакомы. Сказать, что я удивился – ничего не сказать, но коли просят, отчего не понюхать? Первый пузырёк благоухал ароматом розы. Второй, навевал мысли о саше, лежащем в стопке дорогих носовых платков. Третий, показался запахом девичьих духов, именно такими душилась Виола.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Эмиссар, ранее равнодушно меня слушавший, встрепенулся и заметил:

– Господа! Обратите внимание, Ашер ле Гур, волшебник, сам вспомнил запах духов графини Виолы.

– Да какой он волшебник, – пренебрежительно отозвался придворный чародей. – Вчерашний выпускник университета. Мальчишка! При виде девчонки не головой думает, а совсем другим местом. Ему никакого ведьмовства не нужно, с поцелуйчика голову сносит.

Не понял?! Я было начал что-то возражать, но мне объяснили: Не в привычках графа принимать столь скорые решения по таким важным вопросам, как женитьба. Опять же, на щеке у девушки шрам, пусть она запудривает рубец, но странно, что его сиятельство не обратил на уродство никакого внимания. Словом, кое-кто из придворных заподозрил приворотную волшбу.

При разбирательстве, в вещах графини Виолы нашли духи, которые знающие люди опознали как ведьмовскую настойку, уже одним ароматом привлекающую мужчин и заставляющих их желать близости с надушенной особой. Называется этот запах "феромон". Выделяется из желёз некоторых насекомых. Выходит, его сиятельство околдовали. Кстати, и меня тоже.

– Ерунда! – громко возразил чародей. – Женщины вечно чем-то мажутся. Что их всех ведьмами объявлять? Амбру знаете? Тоже в духи подмешивают. А добывают её из огромных рыб, именуемых кашалотами. Что и это колдовство? С научной точки весь женский пол хочет выйти замуж, а для того применяет разные ухищрения.

– Просто духи не страшны, а вот с вытяжкой из насекомых… – явно продолжая старый спор, высказал своё мнение эмиссар. – Дело Ашера ле Гура тоже подозрительно выглядит – он полного дня с девушкой вместе не провёл, а уже и замуж позвал, и мстить за обиду бросился. А ещё раньше своего пленника ей отдал, даже про выкуп забыл. Причём слуги слышали, что барон Отто фон Баумхауэр лично высказывал свои опасения сыновьям, боялся, что его дочь зачаровала понравившегося ей волшебника. Словом, ле Гур может пожаловаться и, скорее всего, судебный чиновник, в данном случае, в моём лице, будет обязан принять жалобу.

Тут гости посмотрели на меня.

– Увы! Не могу. Ранее, в письме его сиятельству, я отказался от всех претензий к графским поданным на определённую дату.

– М-да… Поторопились мы, – задумчиво пробормотал Маттео. – Я сразу отдал письмо лично в руки.

– То есть, вы знали об отказе, – взъярился эмиссар. – А зачем тогда нас сюда потащили?!

– Есть шанс, что если волшебник ле Гур объявит духи ведьмовскими, то…

– А я вам говорю – нет в них ведьмовства.

Из последовавшей далее перепалки стало понятно, что при графском дворе сложились две одинаково сильные партии. Одна за женитьбу, другая против. Страсти накалились до такой степени, что ещё чуть-чуть и споры начнут разрешать клинками.

Граф не может или не хочет выбрать сторону и потерять поддержку любой половины своих вассалов. Междусобица ему тоже не нужна. Потому он отправил молодую жену в подаренное ей поместье, а сам обратился к сюзерену за помощью. Герцог Леглуей сильно встревожился – вот только злокозненных распрей ему в его землях не хватало, по сему поводу он послал судейского чиновника и придворного волшебника разобраться с этим делом. Вот им и приходится мотаться по разным свидетелям, выспрашивать подробности.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Например, семья фон Майнхардтов считает, что несчастного Люциана околдовали – тот сам не свой был, когда про Виолу вспоминал, как будто кто-то другой его устами говорил.

– Бывает! – согласился волшебник. – Молодые они такие, чуть девчонка им откажет, сразу злиться начинают, на себя становятся не похожи. Бесятся, на людей с оружием кидаются. В таких случаях, для успокоения, им надо давать по десять капель лауданума на половину стакана крепкого вина. В течение четверти часа пациент заснёт и перестанет нервничать.