Обретенное счастье - Мэри Патни

– Да, между нами существует некоторая… неловкость, но Гэвин очень терпелив.

– С каким равнодушием ты говоришь о собственном муже! – возмутилась Кэтрин. – Зачем тогда ты вышла за него?

Застигнутая врасплох, Алекс ответила правду:

– Потому что я была на грани отчаяния, а он был добр и предложил мне руку и свое имя, чтобы защитить от сплетен и пересудов. Может быть, это не лучшая причина для замужества, но не могут же все быть так счастливы, как вы с полковником.

Губы Кэтрин дрогнули.

– Ты считаешь, что удача свалилась на нас с неба? Хороший брак строится годами, Александра, и это даже важнее, чем физическая близость. Хотя я не страдала так, как ты, но у меня достаточно причин быть благодарной Майклу за терпение и доброту. Доверяй своему мужу, моя дорогая, даже если чувствуешь себя так, словно стоишь над пропастью. Доверие – залог удачного брака, это больше, чем страсть, и даже больше, чем любовь.

– А моему отцу ты доверяла? – защищаясь, спросила Алекс.

Кэтрин замолчала, подыскивая такие слова, которые не оскорбили бы память ее первого мужа.

– Хотя Колин был очень обаятельным мужчиной и не изменял мне, – Кэтрин намеренно сейчас лгала дочери, ведь о мертвых говорят только хорошее, – он не был создан для брака. Гэвин совсем другой. Он чем-то похож на Майкла – из тех мужчин, что готовы пройти через огонь и воду ради любимой женщины, но ты должна внести свою лепту, а это означает пойти на риск. Поставить на карту свое сердце, свою гордость, свои мечты… Это лучший путь, и тогда любовь придет к тебе.

Алекс подтянула колени к груди и обхватила их руками. Она чувствовала себя сейчас ребенком, каким была, когда мать встретилась с полковником… Когда это было? Ну да, накануне Ватерлоо… Он тогда был майором, ее отец был еще жив, а саму Алекс называли тогда Али. Как много скрывалось за кулисами событий, которых юная Али не понимала! Больше, чем она хотела знать сейчас, но достаточно, чтобы ее мать могла авторитетно рассуждать о семейной жизни.

– Я постараюсь. Гэвин заслуживает большего, чем я даю ему.

– Ты тоже заслуживаешь большего, моя дорогая. – Кэтрин подошла и обняла дочь. – Считай, что происшедшее с тобой в рабстве было не чем иным, как испытанием духа. Это не наказание за твои грехи. Ты была самым бесстрашным ребенком, какого я когда-либо видела, и у тебя хватит смелости, чтобы сделать шаг, который должен быть сделан, насколько бы пугающим он ни казался.

Как прекрасно, что ее мать так откровенна с ней! Если бы только Алекс была так же откровенна сама с собой!

Ашбертон-Хаус гудел как растревоженный улей. Гул голосов смешивался со звуками начинающегося бала. Первые зеваки уже собрались на площади, чтобы поглазеть на гостей, которые вот-вот начнут прибывать, и послушать разноголосые звуки настраиваемых инструментов, доносившиеся из бального зала.

Гэвин смотрел на свое отражение в зеркале и бурчал себе под нос:

– Я выгляжу как разряженный пингвин. Вы знакомы с пингвинами, Хаббл? Это птицы, которые обитают в далеких морях и из-за своего внешнего вида кажутся ужасно глупыми.

Как будто на них надели фраки.

– Я знаю этих птиц, милорд, – невозмутимо ответил камердинер. – Они выглядят очень красиво, как и полагается животным, тогда как вы выглядите, как подобает джентльмену.

– Благодарю вас за комплимент. И постараюсь не подвести. Хаббл поклонился и ушел узнать, не последует ли дальнейших приказаний от Ашбертона. Гэвину не терпелось увидеть Алекс. Он взял шкатулку с драгоценностями и постучал в; комнату жены, чтобы предупредить о своем приходе. Она вертелась перед зеркалом.

– Может, еще не поздно удрать в Америку и таким способом избежать этого бала? – простонала Алекс.

– Боюсь, что мы опоздали.

Она отвернулась от зеркала, ее легкое дыхание едва коснулось его, но ему показалось, будто его ударил рангоут. Шелковое синее платье колыхнулось, приоткрыв кружево нижних юбок, вместе с облегающим лифом они подчеркивали стройность фигуры, а глубокое декольте могло свести с ума любого мужчину. Темные волосы были зачесаны наверх и украшены цветам! из оранжереи Ашбертона. Он смотрел на нее и не верил, что это та самая отчаявшаяся женщина, какую он увидел впервые Мадуре.

Она взглянула на него, уголки ее губ чуть приподнялись.

– Ты выглядишь чудесно, Гэвин. Настоящий граф, как бы тебе ни было ненавистно твое новое положение.

– А вы выглядите потрясающе, миссис С.

Она отвернулась к зеркалу.

– Миссис С. Странно. Я-то думала, что «С» – первая буква слов «скандал» или «стыд»… или каких угодно, касающихся моего постыдного прошлого.

Нужно быть предельно внимательным к ней сегодня, подумал Гэвин, заметив, как она нервничает. Неудивительно, вел на этом балу ей предстоит предстать перед обществом, в котором она росла. Зная, сколько она выстрадала, все будут относиться к ней с жалостью, или отвращением, или болью…

– «С» – значит «Сиборн». И успокойся, никто ничего не знает. – Он нежно ее поцеловал. Но поцелуй был легким, поскольку для другого не было времени. Ее губы были прохладными, а руки как ледышки. – Если кто-то узнает, что произошло с тобой, тем хуже для него. Запомни, ты не совершила ничего такого, чего должна была бы стыдиться.

Она робко улыбнулась ему.

– И горе тому, кто пробудит твои защитные инстинкты, нагрубив мне. Спасибо, Гэвин. То, что ты, зная все, не испытываешь ко мне отвращения, значит для меня очень много.

Он мог провести остаток ночи, глядя в эти правдивые, ранимые и глубокие, словно морская вода, глаза.

– И я тоже благодарен тебе. Мы так много знаем друг о друге, что женитьба была единственным выходом.

Она рассмеялась.

– Судьба улыбнулась нам… Я поднимусь в классную комнату, хочу показать девочкам мое платье. Ты не пойдешь со мной?

– Охотно, но сначала… – Он протянул Алекс шкатулку с драгоценностями. – Я купил эти камни на Цейлоне как раз перед нашей свадьбой и привез их сюда. Запоздалый свадебный подарок.

Алекс ахнула, подняв крышку и увидев сверкающее сапфировое колье, серьги и браслет.

– Какая красота! Я… я не знаю… что и сказать…

– Если ты посмеешь сказать, что недостойна их, мне придется тебя отшлепать. – Он вынул колье из шкатулки. – Ты не хочешь надеть его сегодня?

– Ты знаешь меня слишком хорошо. – Она улыбнулась, снимая жемчуг, который позаимствовала у матери. – Сапфиры больше подходят к этому платью.

– Я выбирал их под твои глаза, хотя в сапфирах и нет оттенка зеленого. – Застегнув колье на ее шее, он положил руки на ее обнаженные плечи. – Бутоны роз в твоих волосах также изысканны, как и ты сама. – Он нагнулся и поцеловал ее в шею, как раз над сверкающими камнями.