Очень драконий Новый Год (СИ) - Чернышова Алиса

— В остальное время это был папа, — пробормотал Или.

— Верно, — усмехнулась я. — Разумеется. Потому что в памяти мальчика они были неотделимы друг от друга... Нулевой жертвой воспоминания стала служанка, которую оно затянуло в ту самую старую тайную комнату. И там убило. На следующее утро мать обнаружила останки несчастной. Представляете себе её реакцию? Но она, разумеется, ещё не понимала всего. И решила, что это сын пошёл по стопам отца. Женщина снова вызвала того самого менталиста. Он начал догадываться, что происходит, но исправить уже ничего не мог. Вернувшись домой, он начал составлять анонимное письмо в Магическую Канцелярию — понял, видимо, чем может грозить ситуация. Но не закончил. Он стал второй жертвой, третьей была мать. И дальше в городе разразился кровавый кошмар.

Я махнула рукой, и тени осели, вновь стали обычными.

— Вы — будущие менталисты разных направлений, — сказала я серьёзно. — Какое бы направление вы ни выбрали, вам всё равно предстоит работать с людьми. И с их подавленными воспоминаниями. Вы должны запомнить эту историю, в первую очередь, как пример того, к чему может приводить халатность в этой сфере. Когда нам удалось остановить то подавленное воспоминание, на его счету уже значилось сто семьдесят жертв; вдумайтесь в эту цифру. И осознайте одну простую вещь: если бы тот менталист не умер от руки своего создания и предстал-таки перед судом, именно он был бы объявлен убийцей всех этих несчастных. Причём без малейших послабляющих формулировок вроде “по неосторожности” или “непредумышленно”. Потому что он и был убийцей. Возможно, он придумывал себе оправдания; возможно, он действительно верил, что помогает. Возможно, что многим он и помог — тем, кому больше повезло. Но запомните: мы не имеем права полагаться на везение. Многие будут рассказывать вам, что магия — это вдохновение и полёт фантазии… И они будут правы. Но ещё магия — это ответственность. И особенно данный тезис важен для магии ментальной. Коллега?

— От себя добавлю: сегодня вы должны запомнить, что воспоминания не имеют отношения к реальным прототипам, — сказал Ворат. — Почти никогда. И, если позволить им слишком много, происходит эскалация. Неизбежно. И тут нам с вами сказочно повезло: мы сможем сегодня наблюдать этот процесс воочию.

По залу пробежал потрясённый шепоток.

— Всё верно, — мило улыбнулась я. — Моего уровня владения примитивной и ментальной сферами достаточно, чтобы призвать своё подавленное воспоминание и показать вам наглядно его эскалацию. Здесь и сейчас я продемонстрирую вам одну из травм моего детства. И дам возможность с ней познакомиться.

55

— При всём уважении, профессор, но вы сами сказали — это опасно, — голос Дина перекрыл возбуждённый гул заинтригованных студентов.

— Поддерживаю, — высказался Или.

Остальные драконы разочарованно примолкли. Они явно были очень не против поглазеть на воплощённое воспоминание. Вот только высказываться против воли ведущей троицы тоже не было дураков.

Я покачала головой.

— Студент Дин, студент Или, я искренне благодарна вам за заботу. Тем не менее, я вас уверяю: для меня лично в этой процедуре нет ничего опасного. И демонстрацию такую я провожу не в первый раз. Опять же, тем из присутствующих, кто однажды выберет для себя стезю примитивной магии, придётся учиться этому в любом случае. Сильный примитивный маг обязан уметь контролировать свои подавленные воспоминания. Иначе никто его не допустит к работе — и прав будет. А теперь… Кто хочет столкнуться с подавленным воспоминанием лицом к лицу? Поднимите руки!

Ладонь Дина тут же взлетела в воздух. Ну вот кто бы сомневался! Интересно, он сам хоть понимает, что это просто неэтично? И ведь самое обидное, что я не могу сказать об этом во всеуслышание — ещё не хватало признаться перед аудиторией в романе со студентом. Будь мы парой, с этим было бы меньше проблем. А так…

Я вздохнула и порадовалась, что, помимо Дина, желающих хватало. Энтузиазм проявили как студенты нашего потока (в том числе Бади и Жденек), так и гости. Некоторые из них буквально подпрыгивали на своих местах! Улыбнувшись, я вызвала Бадину, отличника из группы Вората, ту самую оборотницу, что спрашивала о нянечке, и её соседа-виверна. Представители разных полов и рас примерно поровну — то, что лекарь прописал…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Только вот Дин так не считал. Он внаглую встал вместе со всеми и бросил на несчастного виверна такой взгляд, что он с шага сбился.

— Извините, профессор Лофф, но я, как староста, буду участвовать вместо студента Диро. Он недостаточно компетентен.

Я встретилась взглядом с Дином и увидела в его глазах решительность. Стало понятно: он и о нашей мифической парности заявит, если надо, но настоит на своём.

Я поморщилась и взмахом руки пригласила его в центр аудитории. Ладно, парень… не говори потом, что я не предупреждала!

— Студенты, встаньте у доски, — попросила я. — Приготовьтесь. В данном случае “дракона” за занятие получит тот, кто поведёт себя правильно и сумеет противостоять волощённому воспоминанию. Учтите: несмотря на то, что я вложу в сущность совсем немного сил, она всё ещё может быть опасна. Профессор Ворат вмешается в самом крайнем случае. Всем всё ясно?

— Да!

— Так точно!

Сразу видно, где наши, а где гости…

— Хорошо же.

Я прикрыла глаза. У меня было несколько воспоминаний, которые можно было бы продемонстрировать аудитории, но я обычно выбирала именно это. Во-первых, оно мне казалось самым поучительным. Во-вторых — мне нравилось всякий раз понимать, что я всё ещё могу с этим справиться.

Я потянулась к тьме в глубине себя, к колыбели своей сущности и магии, выбрала нужное и распахнула внутренние врата широко-широко. Иди сюда, тварь! Теперь твой выход. Хочешь прогуляться?

— … Сядь сюда! — уж сколько прошло лет, а этот голос я не забуду, нет-нет. — Не заставляй меня повторять дважды!

Распахнув глаза, я уставилась на одутловатую человеческую женщину средних лет, с приплюснутым лицом и мелкими, близко посаженными глазками. Коричневый казёный костюм, который был в ходу у детской службы много лет назад, делал её похожей на кучку экскрементов.

— Ну здравствуй, — сказала я ей с усмешкой.

Она презрительно скривила губы и одарила меня пренебрежительным взглядом:

— Тебе следовало бы быть повежливее, девочка… Но это не твоя вина, конечно, — тон тётки стал лживо-сочувствующим, проникновенным. — Ты просто такой родилась, бедняжка. А ещё и с такой матерью…

Я прищурилась. В других обстоятельствах не стала бы подкармливать эту тварь эмоциями, но тут — сами обстоятельства велели. Так что я позволила памяти проигрываться у меня в голове, пробуждать старые эмоции. Кушай, тварь… кушай...

— А что с мамой? — спросила маленькая девочка с моим лицом. Она выглядела лет на пять человеческих лет, сидела сжавшись и смотрела на тётку испуганно. — Куда те мужчины её увели? Они пришли с папой… Где папа?!

— Твоя мать была чудовищем, — сказала тётка. — И получила по заслугам. Из-за неё ты родилась… такой. И твой отец не хочет иметь с этим дела.

— Мама хорошая...

— Ложь, — в глазах тётки заблестела отголосками ментальная магия, подавляя волю. — Ты же обещала мне быть хорошей. Так зачем ты лжёшь?

— Но…

— Хочешь, чтобы я ещё на сутки закрыла тебя в той комнате?

Она-я помотала головой, глотая слёзы.

— Будешь и дальше врать? Знаешь, что бывает с плохими девочками, когда они врут? Ты правда хочешь узнать?

— Я…

— Ты должна сказать людям из столицы правду. Ты должна сказать, что твоя мать была убийцей и ела людей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Это ложь! — девочку крупно трясло.

— Это правда, — отрезала тётка. — Именно потому твой отец отдал вас сюда. Или думаешь, он отказался бы от вас просто так?!

— Я… я… я хочу домой… я хочу к папе…

— Если ты будешь хорошей девочкой и скажешь людям из столицы, что твоя мама была плохой — папа заберёт тебя. Если нет… зачем ему дочь-лгунья? Ты никому не будешь нужна!