Кукла госпожи Барк - Хаджи-Мурат Мугуев

– Моя кохана!

Девушка засмеялась и счастливым шепотом сказала:

– По-польски не так… Я потом научу вас правильно говорить.

– Уже много времени, Зосенька. Надо, чтобы ты к пяти часам пришла к нам. Мы с Яном будем ждать тебя.

– Я приду! Пан полковник, отдайте мне эту куклу, – сказала Зося.

– Зачем?

– Я найду этой игрушке лучшее применение, – решительным и холодным голосом сказала она и резким движением выхватила из моих рук куклу.

– Зося, но это очень опасная штука, и если госпожа Барк увидит ее…

– Она не увидит!.. – уже из темноты донеслись ее слова.

– Поздно! Вам остается очень мало времени, – сказал генерал.

Я набросал несколько строк и протянул записку генералу: «Удивитесь и спросите, что это за кукла у меня в руках».

– А это что еще за штукенция? – спросил генерал. – Кукла? Вы что, Александр Петрович, в куколки решили поиграть? – с великолепным изумлением в голосе спросил он.

– Потом, товарищ генерал! Когда вернусь, расскажу все, а сейчас уложу ее в чемодан, – сказал я.

– Вы ее в Баку везете?

– Расскажу, когда вернусь, – захлопывая чемодан и дважды щелкая ключом, сказал я.

Мы вышли из кабинета.

Через минуту майор Крошкин несся в моей машине по направлению к Кереджу…

Стенные часы пробили три часа. Непроглядная ночь окутала дома и улицы Тегерана. Потух электрический свет, и только газовые фонари одиноко горели на углах и перекрестках. Не было ни луны, ни звезд.

Я и Кружельник стояли в углу кабинета. Дежурный офицер с двумя солдатами засел в кустах. Сеоев спрятался за диваном.

Генерал ушел к себе, попросив позвать его, «когда представление закончится и актеры будут разгримированы».

Уже три с половиной часа. Скоро самолет Кожановой полетит к Пехлеви, к Каспийскому морю. Как Зося? Где она? К пяти часам она должна быть здесь… Ноги затекли, хочется привстать, передвинуться, но нельзя… Что с куклой? Неужели она не забросила подальше этот проклятый «талисман»? Зачем я оставил у нее эту страшную вещь!.. Может быть непоправимая ошибка!..

Пальцы Кружельника впились в мою руку. Я затаил дыхание… Чуть слышное царапанье нарушило тишину. Звякнуло стекло, вырезанное алмазом. Повеяло свежим воздухом и нестерпимо остро запахло душистым табаком. Я понял, что долгожданный посетитель открыл окно. Еле уловимая возня на подоконнике определила местонахождение ночного гостя.

Шорох раздался ближе. Я чувствовал около себя человека. Он находился рядом со мной, я слышал его прерывистое, взволнованное дыхание.

На одно мгновение блеснула и погасла коротенькая вспышка карманного фонаря. Потом неизвестный завозился у стенки в том месте, где был вделан сейф.

Я повернул выключатель. Это было сигналом для Сеоева и остальных. Яркий свет залил комнату, и я увидел, как разъяренный осетин кинулся на метнувшегося к раскрытому окну человека.

– Нас предали… спасайтесь! – отскакивая к микрофону, закричал он.

– Не трудитесь, господин Кожицин! Микрофон выключен, проволока перерезана в тот самый момент, когда вы показались во дворе, – спокойно сказал генерал, появляясь из соседней комнаты.

Фокусник быстро поднес ко рту руку.

– Номер не пройдет! – хватая его за руки и выворачивая их назад, закричал Сеоев.

Из разжавшихся пальцев Кожицина выпал пузырек, и по комнате, заглушая аромат табака, разнесся запах горького миндаля.

– А-а!.. Знакомая штука!.. Господин Сайкс верен себе… Опять синильная кислота, – спокойно сказал генерал. – Сержант Сеоев, держите покрепче этого негодяя, он ведь немного знаком с вашими кулаками, а вы, товарищ Кружельник, обыщите его.

Сдавленный железными руками Сеоева, господин «Го Жу-цин», с еще не сошедшими с лица синяками, стоял перед нами.

– Предусмотрительный господин Сайкс на всякий случай снабдил вас немецким паспортом на имя Ганса Нордау. Значит, если вы провалитесь, глотаете синильную кислоту, и немецкий налетчик Ганс Нордау благополучно прикрывает омерзительную личность убийцы, бандита, разведчика Сайкса. Неплохо придумано, но это уже старый, всем известный трюк, – продолжал генерал, рассматривая документы, вынутые из кармана Кожицина.

– Все это ложь! Я не знаю никакого Сайкса. Я забрался сюда, чтобы украсть из сейфа деньги… Это простое воровство. Здесь Иран, а не Россия, и вы обязаны передать меня местной полиции…

– Конечно, конечно! Мы вам дадим еще даже пряника за это! – улыбнулся генерал. – Если даже вы немец и простой вор, то вы забрались в здание военной миссии воюющей с Германией страны… И это уже не уголовное, а военное преступление, и вы будете отвечать за него перед нашим военным трибуналом, – холодно сказал генерал. – Но что это? – подходя к окну, воскликнул он.

За домами, недалеко от нас, раздался глухой и тяжелый удар. Это был взрыв.

Я вздрогнул… Боже мой!.. Пять часов… Сейчас должна была подойти Зося… Как мог я оставить в ее руках эту проклятую куклу!..

– Зося! – хватая Кружельника, закричал я. – Там Зося!.. – и бросился к дверям Кружельник по моему отчаянному виду поняв, что случилось что-то ужасное, кинулся за мной.

Над Тегераном вставал рассвет. Как везде на юге, солнце сразу выкатилось и залило светом землю. Я выбежал за угол. Два ажана с испуганными лицами что-то крикнули мне.

– Что случилось? – задыхаясь от бега, закричал я.

– Автомобиль взорвался, – взволнованно ответили они.

На тротуаре, колесами вверх, лежал желтый автомобиль военного типа. Я бросился к нему. Один из полицейских замахал руками…

– Может еще взорваться! – испуганно предупредил он.

Я оттолкнул его и заглянул в исковерканную машину.

Первое, что бросилось в глаза, был мертвый, с разнесенным черепом Сайкс и его стонущий, залитый кровью шофер. Зоси не было.

– Поднимайте машину, вытаскивайте шофера, он жив! – приказал я полицейским.

Несколько прохожих стали помогать нам. Соединенными усилиями мы подняли машину и поставили ее на колеса.

Полковник Сайкс лежал на асфальте. Маленький, залитый кровью, с размозженной головой, с еще не сошедшей с лица холодной, презрительной гримасой, он внушал мне все то же чувство омерзения.

– Товарищ полковник, там Зося пришла!.. Волнуется, где вы, – услышал я за собой голос Сеоева.

Я схватил ручищу честного малого и, забывая о Сайксе, закричал:

– Она жива?..

– Так точно! И смеется, и плачет, и дрожит… Все вас спрашивает.

И мы бегом пустились к своему дому.

– Вы видите ее? – хватая меня за руку, крикнул Сеоев.

– Кого? – спросил я и сейчас же увидел медленно подходившую открытую машину. В ней, вцепившись руками в подушки, сидела бледная, взволнованная Барк.

Взоры наши встретились. Барк вздрогнула, пошатнулась и, не отводя широко раскрытых глаз, откинулась назад.

– Как видите, моя дорогая, ваш «талисман» действительно помог мне, – по-русски сказал я.

Она стиснула губы и отвернулась, закрывая лицо руками.

Зося, радостная, возбужденная и счастливая, тут же, на виду у всех, бросилась ко мне на шею.

– Ну, дорогой Александр Петрович, тут уж мы лишние! – сказал генерал и ласково добавил: – Действительно замечательная девушка!

– Как это случилось? Почему кукла оказалась в машине Сайкса? – спросил я, когда мы остались вдвоем.

– Очень просто! Когда я возвращалась домой, машина полковника стояла во дворе, а он сам находился у госпожи Барк. Я видела огни в ее кабинете. Я знала, что, кроме Сайкса, там находятся и ваш хозяин, и фокусник Го Жу-цин. Я знала, что они ваши и мои враги. И я без малейшего колебания положила куклу госпожи Барк под сиденье в автомобиль полковника. Я сделала плохо? – глядя мне в глаза, спросила она.

– Ты сделала прекрасно! – целуя ее, ответил я.

– То же самое говорит и Ян, – просто сказала Зося.

Через два дня, просматривая утренние газеты, я увидел, как генерал, сидевший за столом напротив меня, взял синий карандаш и старательно отчеркнул какую-то заметку.

– Что это? – спросил я.

– »Дад» от сегодняшнего числа. Специально для вас. – И он, хитро улыбаясь, передал мне газету.

Я медленно прочел вслух:

– »Сегодня в десять часов утра на европейском временном военном кладбище был предан земле прах погибшего при автомобильной катастрофе полковника филиппинской армии и кавалера «Ордена пурпурного креста» Джефри Сайкса. При погребении присутствовали сэр Генри Дан, господин Гаррисон и Келли, а также представители от частей, расположенных под Тегераном. В момент погребения был дан троекратный залп».

В конце отдела «Новости столичной жизни» была еще одна заметка, также четко обведенная синим карандашом.

«Нам сообщают, что прелестная и талантливая госпожа Э.Барк, являвшаяся украшением столичных салонов, вчера вылетела в Багдад. Как передавали нашему сотруднику из осведомленных кругов, талантливая журналистка не скоро вернется в Тегеран, так как предполагает месяцев шесть поработать за границей над книгою об Иране. Пожелаем успехов и здоровья уважаемой госпоже Барк».