Титус Гроун - Мервин Пик

И Стирпайк грациозно наклонился и бросился в атаку:

– Насколько я понимаю, милостивые государыни, вы проявляете яркий интерес к представителям пернатого племени? О, эти яркие оперенья, о, эти чудные голоса! Недаром птицы живут также и в раю.

– Что? – спросила Кора, глупо хлопая глазами.

– Я спрашиваю, любите ли вы птиц? – Стирпайк решил говорить проще, чтобы женщины не ощутили себя полными идиотками и не подумали, что он желает высмеять их перед Прунскваллерами.

– Что? – подала голос Кларисса. Стирпайку сделалось нехорошо – кажется, сестры лорда Сепулкрейва даже глупее, чем он полагал.

– Как же, птицы! – бросил в отчаянии бывший поваренок. – Я спрашиваю, любите ли вы птиц?

– Каких еще птиц? – искренне удивилась Кора, и тут же в глазах ее загорелся огонек подозрительности. – А для чего тебе это нужно знать?

– Между прочим, мы вообще не говорили о птицах, – неожиданно заметила Кларисса.

– Мы терпеть их не можем.

– Они так глупы! – заливалась Кора.

– Глупы и нечистоплотны, потому мы их не любим, – подытожила ее сестра.

– Авис, авис, – рассмеялся доктор и, видя всеобщее недоумение, пояснил, – это по латыни будет «птица». – После чего, вызвав еще большее смятение, эскулап прочитал какое-то удивительно закрученное стихотворение о жизни птиц и победно оглядел притихшую аудиторию. Стараясь подавить всеобщее молчание, доктор хлопнул сестру по колену и деланно веселым голосом поинтересовался. – Ну, что скажешь, прелесть моя?

– Ерунда какая-то! – возмущенно пожала плечами Ирма, сидевшая рядом с Стирпайком на небольшом изящном диванчике. Кажется, леди Прунскваллер была раздражена, что ей не удалось сегодня показать себя исключительно хлебосольной хозяйкой. Впрочем, это была не ее вина, и женщина, безусловно, все понимала.

Взглянув на герцогинь, Ирма осторожно спросила:

– Как вы думаете, сударыни, от чего зависит жизнь пернатых? Мне кажется, от их яйценоскости. Вы не согласны со мной? Я спрашиваю, согласны ли вы со мной?

– Пожалуй, нам пора, – объявила бесцеремонно Кора, поднимаясь с места.

– Да-да, мы и в самом деле засиделись у вас. Мы ведь еще не закончили вышивки… Знаете, нам в самом деле удаются вышивки!

– Разумеется, что обе вы очень искусные вышивальщицы, – почтительно подхватил Стирпайк, – и потому осмелюсь спросить: нельзя ли мне в какой-нибудь удобный для вас день хоть краешком глаза взглянуть на творения ваших искусных рук?

– Мы еще и кроить и шить умеем, – похвасталась Кора, подойдя к Стирпайку.

Кларисса приблизилась к сестре и оглядела юношу колючим взглядом:

– Мы много работаем, но никто не интересуется нашим шитьем. Никто не оказывает нам почтения… Представляете, у нас только двое слуг, ужас! А ведь когда-то…

– Ладно, ладно тебе, – оборвала ее леди Кора, – хотя верно, в свое время в нашем распоряжении были сотни слуг. Отец ни в чем нам не отказывал. У нас было столько… столько…

– Мы имели все, что заслуживали и заслуживаем, – пришла ей на выручку леди Кларисса, и мы могли позволить себе многое. Если бы вы только видели, каким примитивным человеком был Сепулкрейв всю свою жизнь. Иногда он играл с нами – разумеется, когда мы были детьми. Он не мог нам в чем-то помешать, мы процветали. А теперь он даже не замечает нас при встрече!

– И считает при этом себя великим мудрецом.

– Но разве он умнее нас?

– Нисколько не умнее!

– Не говоря уж о Гертруде! – воскликнули аристократки почти в один голос.

– А, так это она сманила всех ваших птиц? – подал голос Стирпайк, незаметно подмигивая доктору.

– Но как ты узнал? – изумилась Кора, делая шаг вперед.

– Как же, сударыни, кто не знает этой печальной истории? Да весь замок говорит об этой вопиющей несправедливости! – чуть не закричал юноша, подмигивая на сей раз леди Ирме.

Сестры многозначительно переглянулись и опустили глаза в пол – на сей раз их молчание длилось несколько больше обычного. Стирпайку удалось таки произвести впечатление даже на таких бесчувственных дам, какими были сестры лорда Сепулкрейва. Выходит, думали герцогини, проделки коварной Гертруды не были их личным горем – все видели, как несправедливо ведет себя расходившаяся выскочка, и все сочувствуют им. Они, таким образом, правы!

Наконец близнецы вышли из столбняка и повернулись к выходу. Доктор, совсем было задремавший, умудрился каким-то образом предупредительно распахнуть перед ними дверь. Впрочем, Альфред Прунскваллер в глубине души желал, чтобы ненормальные гостьи катились ко всем чертям. Доктор жутко устал за сегодняшний день, и ему хотелось спать. Как всегда, положение спас Стирпайк – бодрым голосом он предложил проводить герцогинь прямо до порога их покоев. Не получив еще согласия, юноша молниеносным движением сорвал с крючка свою шапку и вышел вслед за сестрами хозяина замка.

Аристократки, кажется, примирились с тем, что расторопный юноша выйдет на улицу вместе с ними, хотя обе так и не ответили на его нижайшую просьбу проводить их до дома.

Тем не менее, смутить Стирпайка было невозможно – предупредительный поваренок то и дело напоминал женщинам, чтобы они смотрели под ноги и не отклонялись в стороны.

– Так говорите, что все знают об этом, – бесцветным голосом сказала Кора, глядя в темноте на Стирпайка.

– Кажется, именно так мы и слышали, – сказала Кларисса столь же бесстрастно, – но скажите тогда на милость, что же нам делать? У нас нет и сотой части той власти, которая когда-то была. Знаете ли, у нас в свое время были сотни слуг, и они…

– Ничего, ничего, – убежденно заговорил Стирпайк, чувствуя новый прилив красноречия, – вы вернете их. У вас будут новые слуги. Более вышколенные. И более послушные. Уж я позабочусь об этом! Я заставлю их работать на вас, сударыни, как положено! И то крыло замка, в котором вы изволите проживать, снова оживет, как когда-то. Вы вновь окажетесь на подобающем вам месте – на самом верху пирамиды Горменгаста. Только позвольте мне устроить все это. Я обещаю, что справлюсь с работой лучше, чем кто-либо другой.

– А что будет с Гертрудой?

– Да, да, что насчет Гертруды?

– Перепоручите мне все проблемы. Я сумею вернуть вам все права. Ведь вы, леди Кора и леди Кларисса, принадлежите к столь древнему роду. Вы не должны забывать это. Каждый человек должен помнить об этом, не только вы.

– Да, именно так все и должно быть, – сказала Кора.

– Верно, каждый должен знать, кто мы такие, – согласилась леди Кларисса.

– Должен действовать, исходя из этого, – продолжала леди Кларисса.