Странный мир - Сергей Калашников

Костик ничем не командовал. Он был главным добытчиком и его слышали. Их кольцевой след вообще опоясывал со всех сторон целую систему ложбин, балок, оврагов, сходящихся к одному озерцу. Там они добывали соль. И озеро, где поселилась их команда из шестнадцати человек, располагалось немного выше этого места, и вода в их водоёме скапливалась пресная. Собственно, таких местечек было найдено общим счётом пять.

Шли годы, Костик рос, и всё дальше и дальше от места стоянки прокладывал он маршруты своих вылазок. И однажды ветер донёс до него запах, свидетельствующий о том, что огромное количество собранных вместе фекалий кто-то решительным образом потревожил. А насколько ему было известно, ни сбором, ни перемешиванием этой субстанции дикие звери обычно не занимаются.

Глава 29

Жизнь стала ужасно сложной. Количество событий, происходивших в их крошечном человечестве, просто не укладывалась в одну голову. Славка не успевал не то, что принимать решений, а даже вникать в проблемы. Наблюдая за его мучениями, Маркович довольно хмыкал в бороду.

— Что, не структурируются задачи?

— Не структурируются, дядя Петя. Всё клубком. Отрасли и направления, виды деятельности и навыки людей сплетены и перемешаны. Тинка дирижирует чисто эвристически по приоритетным задачам и непрерывным производствам, а как быть с перспективой, ума не приложу.

— А как тебе хотелось бы с ней быть?

— Хм, — Славка задумался, — начнём с основ. Чтобы люди были здоровы и образованы, так эти приоритеты у нас безусловны и на них, практически все и пашут. Выносим за скобки. Про еду, жилища и одежду сильно напрягаться не стоит, тут всяк о себе позаботится, чай не без рук, и головы не пусты. Остаётся радиосвязь. Без неё рассыплемся по уделам, и, рано или поздно, скиснет и образование, и здравоохранение. Телеграфные линии строить, правда, можно хоть сейчас, но, по самым скромным прикидкам, это нам массу людей придётся надолго трудоустроить. А их у нас мало. Ладно, считаем — радиосвязь.

А, слушай, дядя Петя, вроде и всё.

— Ещё от себя детальку прибавлю, — Маркович выглядит довольным. — Мы тут с соседями законтачили, а среди них разный народ встречается. Ну, как впитавшие в себя длинную проповедь индивидуализма и хапка, человечки могут отнестись к кому-то, кто задаром принесёт им нечто ценное? Во имя идеалов выживания и прогресса расы? Возьмут и подумают: «Малахольные, дикари, чокнутые» А значит, несправедливо, что у чокнутых есть много того, чего нет у «приличных людей». Надо исправить несправедливость, ведь они же, даже не понимают, дураки, насколько прибыльными вещами владеют! Сущее недоразумение. И окажемся мы для них низкостатусными лохами, а не партнёрами.

Вот если бы объегорили при торговле, забрали бы детей в залог и вернули за выкуп, недовольным набили морду, а «князя» споили — это цивилизация — сразу видно, хоть глаз и заплыл! Да нет, не принимай это в общем виде. Просто самые злобные — они ведь обычно и самые энергичные. В принципе, чтобы всё испоганить, достаточно одному такому активисту постараться.

Да и вообще халява развращает. Психология толпы из индивидуалистов от уровня первоначального подзабытого образования зависит слабо. И учти, за эти восемь лет традиционные для нашего старого мира отношения в княжестве поддерживались усилиями людей, живущих там. Если Синопцы и Костиковы степняки держались солидарно, то от них и проблем ждать можно не сразу, да и то в виде локальных скандалов о разных видах справедливости, то северяне непредсказуемы.

— Это, да. Слушай, а ведь и пограбить могут захотеть. Нет, князь это не одобрит, слышал я, как у него арифмометр в голове щёлкал, когда он на нас поглядывал. Но власти-то у этого монарха там немного.

— Ты не грузись. Мишка не зря со своей Гаечкой на Пасеке обосновался. И команда Ниязовских лесоводов в аккурат в том направлении дела себе нашла. Присматривают, в общем, за направлением. И есть ужасно добрая новость. Стеклодув из княжества к нам переезжает. А воспитательницы, что так к детям и не были допущены, на границе степи и леса подворье строят. По всему выходит, сурепки на масло сеять нужно в тех местах.

— Нехорошо это, что девчата тяжести таскают, — это Вера вдруг спохватилась.

— Ничего они такого и не таскают. Там вокруг них мужчин вьётся — только держись. Умницы, красавицы, добытчицы. А готовят — пальчики оближешь. Конкурс женихов, одним словом. По женщинам-то нашим ведь не видно, что у них уже детишки растут.

Чем больше узнаёт Чонка об этих южанах, тем крепче раздражается. Всё-то они знают, всё-то у них ест. Самоуверенные, наглые. Ничего не боятся, никого не слушают. А он тут, понимаешь, который год бьется, охотится в поте лица, чтобы прокормить семью. Дичи всё меньше, искать её приходится всё дальше. А этот фельдшер спускается к реке, снимает с закидушки рыбку. Картошечка у него молодая в огороде… а Наинка, самая красивая баба из Стольца, так вообще с ним поселилась.

Чонка бы тоже не против рыбку ловить, так бы и делал, если бы для этого не приходилось рисковать встречей с секачом. Когда от комарья отбиваешься, не больно-то утаишься от зверя, что оберегает свих хрюшек.

Дать бы этому наглецу по башке! Но здесь нельзя. Слишком много народу сюда приходит. Есть еще три девки из этой компании, на западной кромке леса что-то строят. Так там, опять же куча местного народа толпится. Ухаживают. Нет, нужно бить врага в его логове. Не напрасно в приёмной фельдшерского пункта вывешена такая подробная карта. Обозначено там отличное местечко — Пасека. В таких местах обычно малолюдно — не любят пчёлы шума. А там, наверняка, и хорошая металлическая посуда, а не эти хрупкие горшки. И одежда тканая имеется. Не иначе, как инструменты можно приличные отыскать. И гвозди.

Вот только путь туда не близкий, и стрёмно одному. Сына на такое дело не возьмешь, он вырос уже в этих местах и ничего в настоящей жизни не понимает. Всё крутился с приезжими, больницу строил с Колькой, сыном кузнеца. А вот есть в Стольце Пашка Ляпа и Кузя, что обычно тоже охотятся. Живут они в не слишком большом достатке, так что интерес к делу проявить должны. Больше же никого звать с собой не стоит. Если местный люд про их затею узнает, вряд ли одобрит.

Если приезжих воспитательниц к своим детям не допустили, то это не значит, что от соли или медицинской помощи откажутся. А что южане их «княжеству» запросто эмбарго устроят, прознай они о недружелюбии.

Лес давно остался за спиной. Открытое пространство бескрайней степи встретило путников жаром раскалённой земли. След колёс виден неважно — не так много их успело здесь проехать. Примятая трава уже распрямлялась. Или наоборот, легла и отмерла, уступая место свежей поросли. Точно, южане ведь последнее время больше по реке шастают на парусной лодке, а здесь последний раз были еще перед дождями.

Тем не менее, идти можно. Вода припасена, вяленое мясо поддержит силы, а дрова им без надобности — только идиот в набеге станет костёр разводить.

Вода закончилась на пятый день пути. В отдельных группах деревьев никаких признаков источников или колодцев нет. Степь уныла, безжизненна и очень горяча. Ветер дует как из печки. Но если не врёт карта, которую он срисовал в фельдшерском пункте, вон тот лесок окружает озерцо. Это выходит, то, что они преодолели за пять суток, эти южане проезжают на своих лошадях и осликах за один световой день. И впереди таких перегонов ещё два. Придётся сделать нешуточный привал, а то без доброй передышки еще один пятидневный поход может оказаться им не под силу.

Ну, наконец-то добрались. Кто мог предполагать, что дорога займёт полмесяца и будет столь утомительной. Когда пойдут обратно, обязательно нужно будет взять у этих южан тележку, и, кроме добычи, нагрузить на неё, как следует, воды. В такую жару пить хочется постоянно. А если нести и воду, и добычу — это ведь никакого загривка не хватит. Так что сразу следует разнюхать на счёт транспорта, без него лучше даже не рисковать.

А что это за столб из земли торчит в чёрно-белую полоску? Ага! Указатель. Туда, стало быть, Пасека, и до неё одиннадцать километров, а туда Ранчо, и до него семьдесят три. Все удобства, для путешественника созданы. Отлично. А теперь, скорее, под сень деревьев, и ещё в той стороне обозначена река.

— Товарищ лейтенант, тройка из степи свернула с тропы к реке. Пили как лошади, купались, потом свалились кулями. Спят, кажется.

— Принято. Наблюдать и докладывать, — Мишка посмотрел, как жена укладывает чадоньку. — Тучков, что твои подопечные поделывают?

— Прошли водораздел, продолжают движение к Пасеке, но леса ещё не видят.

— Тоже принято, — лейтенант обесточил рацию. Аккумуляторы за прошедшие годы заметно потеряли ёмкость. Приходилось связываться по графику. — Как полагаешь, радость моя, это отдельные группы, или они действуют согласованно?