Звездный лед - Аластер Рейнольдс

– Да, спасибо.

– Когда подрастешь, сделаю новую, а пока покачайся на этом дружке.

– Дядя Ван очень добрый, – сказала Светлана.

– Я рад, что могу сделать хоть что-то, – ответил он, пожимая плечами.

Она улыбнулась и тут же отвернулась, не желая, чтобы на ее лице прочиталось очевидное разочарование. Ван знал, чего она хочет, чего на самом-то деле пришла просить. Табуретки и лошадки-качалки – это, конечно, хорошо, но и целая гора цветных деревянных побрякушек не заменит умирающих флекси.

Светлана пообедала с Эмили, затем связалась с Перри, оставшимся в Поддырье. Муж расспросил Эмили о сегодняшних делах в школе и пообещал, что скоро приедет. Он старательно делал бравый и веселый вид, но Светлана отчетливо видела: он не хочет, чтобы дочь догадалась о его истинном настроении.

Когда та уснула, Светлана сварила дозу кофе с черного рынка, выписала себе «Орлан» и поехала назад, в Поддырье, гоня трактор на полусотне километров в час. Когда она вошла через шлюз, никто не спал еще. Все ждали ее.

Пэджис уже закончила склеивать снимок и принялась обрабатывать данные радара.

– Думаю, я знаю, где мы. – В ее голосе слышалась тревога.

– Так скажи мне, – попросила Света, выбираясь из громоздкого скафандра.

– Мы внутри трубчатой структуры, – ответила Пэджис, указывая на изображение на экранах состыкованных флекси. – Стены темные, но в них есть прожилки, волнистые и светящиеся, слегка похожие на лавовые потоки. Пик излучения у них на пятистах пятидесяти нанометрах, потому и красно-оранжевый фон. Транспорта на них мы не заметили, но технология, должно быть, та же самая.

– Если нас сюда притащили спикане, то это не слишком удивительно, – заметила Света.

– Так мы и подумали.

Состыкованный рисунок казался видом в сточную трубу, а извилистые, перепутанные лавовые потоки давали перспективу.

– Первое эхо я получила от ближайшей стены, – сообщила Пэджис. – Труба диаметром в сто восемьдесят тысяч кликов, так что висим мы посередине. Мы еще получили оптические данные за двести тысяч километров по трубе. Можно заглянуть и дальше с лучшей камерой.

– А радар?

– Он дает отражение от чего-то гораздо более удаленного впереди. Мы достаем на две с половиной световые секунды – потом теряем эхо. Спектр времен отражения не гладкий – наверняка в стене нерегулярные структуры с разным отражением.

– А что за последним эхо?

– Остается лишь гадать. Ясно одно: труба простирается дальше нашего поля зрения.

– А в другую сторону?

– Туда видно хуже – мешает Янус. Но скорее всего, там то же самое. По крайней мере, указаний на иное нет.

– Ты сказала, что знаешь, где мы. Посвятишь?

– Мы именно там, где и собирались быть, пролетев двести шестьдесят световых лет. Мы замедлились. И мы у Спики, – вмешался Перри.

– А спиканская структура?

– Детка, мы в ней, – ответил он, улыбаясь.

– Я не поняла…

– Ты ведь знаешь, какого структура размера? Мы всегда с трудом представляли ее. Она выглядела решетчатой, но помнишь, что сказала Белла?

– Что? – Света скривилась от упоминания этого имени.

– Лишь у одного ее лонжерона внутренняя поверхность как у пятидесяти тысяч Земель. Площадь поверхности всей структуры – миллионы земных. Думаю, мы сейчас в лонжероне либо в некой конструкции, идущей параллельно ему. По числам оно сходится. Лонжерон в длину – три световые минуты. Если мы видим впереди всего две с половиной секунды, там еще осталось чертовски много места.

– Нужно знать в точности, – сказала она. – Мы сидим в клетке уже четыреста дней. Мне не слишком нравится, выбравшись наружу, увидеть лишь стены следующей клетки.

– Согласен целиком и полностью! – горячо поддержал Перри.

– Да черт возьми, что это за комитет по встрече? – выпалила она, ощущая вдруг прилив ядовитой иррациональной злобы. – Мы столько тащились сюда – верней, нас столько протащили сюда, – и они всего лишь просверлили дыру в «небе» и свалили!

– Но снаружи нет признаков инопланетной активности, – робко заметила Пэджис. – У нас было странное эхо, будто от движущегося объекта, но оно исчезло почти сразу и не появилось больше.

Светлана потерла утомленные глаза. Она готова была расплакаться, устроить истерику перед всеми. Черт возьми! Надо держаться. Нельзя так.

– Какого рода эхо?

– От чего-то мелкого, локального.

– Может, от улетающего чужого зонда? – предположил Перри.

– Да вряд ли, – усомнилась Пэджис. – Если бы радар поймал зонд, мы бы его увидели уже. Отклик был преизрядный и будто от вращающегося объекта. Затем пропал.

– Значит, там что-то есть, – радостно изрек Перри.

– Или было, – добавила Света.

Открывшееся «небо» дало надежду. Потому так все и радовались, когда дыра не затянулась, когда этот проблеск будущего остался неизменным. Но за ближним «железным небом» оказалось другое «железное небо»: далекое, еще колоссальней и бесчеловечнее.

Светлана ощутила себя полностью раздавленной, уничтоженной, разбитой. Знала: остальные чувствуют себя так же, но отчаянно стараются не показать этого, как будто совместным отрицанием истины могут превратить плохие новости в хорошие.

– Погоди-ка, – попросила Светлана, прижимая пальцы к векам. – Я знаю, что вы видели. Наверняка это наш собственный мусор, флаеры, оставшиеся в «зоне разрежения», когда затянулось «небо». Вероятно, они все время и оставались там.

– Может, ты и права, – уныло допустил Перри. – Я надеялся, там что-то более, э-э, возбуждающее…

– Ну да. И вряд ли к нам прилетит что-то еще.

– Но у нас все только начинается, – сказал Перри с деланым оптимизмом. – Кто-то же просверлил дыру в «небе», и, надо думать, не без причины. То, что мы не увидели их сразу, не означает их отсутствия.

– Можем вылететь наружу и поискать их, – внезапно предложила Пэджис. – Заправим «Крестоносец» или «Мститель», да и посмотрим, что там на самом деле. В конце концов, нам нужно увидеть, что там дальше в трубе.

– Ну, хоть глупость сделаем, вместо того чтобы сидеть сложа руки в ожидании непонятно чего, – подхватил Перри.

– А если этого «непонятно чего» и не должно быть? Вдруг нас просто пересадили из одной клетки в другую – и это конец истории?

– Не верю, – возразил Перри. – Нас не для того привезли сюда, чтобы запереть в клетке до скончания дней.

– Не исключено, что именно для того, – ответила Света уныло.

– Даже богоподобные инопланетяне должны действовать рационально. Разве нет?

– Откуда мне знать? Я никогда не встречала богоподобных инопланетян.

Полминуты висела напряженная тишина. Светлана смотрела на флекси, на таящую столько загадок картину. Конечно, Перри с Пэджис были правы. Колонисты ждали тринадцать лет возможности изучить что-то, помимо Януса, узнать причину, двигавшую поддельным спутником. Он привез сюда людей и не дал им умереть во время перелета. Хотя не исключено, что все произошедшее – лишь случайность, а их просто завлекло в поток чего-то, не знавшего об их существовании либо не придававшего ему никакого значения.

Но если все-таки оно знает и придает?

– Ладно, – произнесла Светлана, пытаясь побороть ощущение бессилия и обреченности. – Мы проверим трубу. Вышлем флаер и поглядим, что обнаружится.

Обнаружилось скверное.

Флаер увидел заглушку в трубе за две световые минуты от Януса. Сперва радар машины зарегистрировал отражение от твердой структуры, блокирующей трубу, а вблизи лидар и оптическая камера разглядели круглую пластину диаметром в сто шестьдесят тысяч километров, плотно прилегающую к стенкам.

К тому времени робот израсходовал все топливо и несся к заглушке на предельной скорости. Последние изображения, какие успели прибыть в Крэбтри до столкновения, показали изогнутые линии, шедшие от центра, – крышка походила на диафрагму в старой камере.

– Это дверь, – определила Светлана.

Спорить с ней не стали – с чего бы?

Но дверь оказалась закрыта. Выглядела она неизмеримо древней, будто нечто пребывающее в недвижимости уже миллионы лет. Флаер врезался в нее, словно мотылек в дамбу. Если он и оставил след, то второй робот, высланный следом, не нашел его.

Третьего робота выслали в противоположном направлении. Спустя световую минуту он наткнулся на глухую затычку без следа каких-либо дверных механизмов.

И тоже разбился.

Светлана посчитала, что тремя роботами можно пожертвовать ради быстрого сбора данных. Чем и исчерпала практически все запасы летающих роботов Крэбтри. Дальнейшие исследования предстояло делать медленно и осторожно, тщательно продумывая логистику, экономя топливо, стараясь сберечь аппаратуру. По крайней мере, теперь узнали, что Янус в глухой трубе, ничего непосредственно угрожающего в ней нет. Новости не такие уж и плохие. С другой стороны, никаких признаков инопланетного комитета по встрече. А дверь и заглушка казались непроницаемо мощными и неприступными. Вряд ли бы даже ядерные заряды оставили хоть какой-то след на них. Люди обследовали свою новую тюрьму, и положение их не слишком воодушевляло.