Тяжелые деньги - Гай Север

— Что обещать-то? — возмутился Кумба. — Я же сказал — замолчи, дура! Что еще обещать?!

— Короче, связался я с вами, — Таллео поставил фонарь на пол, развернул рядом чистый свиток, достал перо и потер переносицу. — Теперь мне верная смерть. Каппа, к тебе это тоже относится. Ты тоже свидетель.

— А как ты ее собираешься открывать? У тебя есть этот, как его?

— Алгоритм здесь пока не нужен. Он будет там, — Таллео стукнул в черную переборку локтем. — Я же говорил. С детства собираю открывательные заклинания. Я же на этом зарабатываю, блин, сам знаешь! В мире нет такого замка, который я не открою, — Таллео хмыкнул с презрительной гордостью. — А здесь самый обычный замок. Больше не надо, там ведь главное — Лабиринт!

Он дописал заклинание, схватил фонарь, вспрыгнул на ноги, начал читать. Когда жезл разгорелся до гиацинта, Таллео тронул черный металл. Раздался глубокий звон. Эхо рассыпалось в холодном мраке. Переборка исчезла. В проеме обрисовалась квадратная комната: квадрат черной двери в каждой квадратной стене.

— А вот теперь, — Таллео посветил фонарем в глубину, — куклы в сторону. Молчать и не лезть! Иначе останемся здесь навсегда.

* * *

Таллео навел жезл на арку. Черные половинки съехались.

— Мамочка... Теперь что?

— Теперь то, — Таллео поставил мешок посередине комнаты, подошел к левой двери. — Повторяю принцип действия Лабиринта. Для особо понятливых. Лабиринт изобрел великий Веммер-Тагго, учитель великого Кримге. Тысячу четыреста лет назад. Лабиринт — единственное из секретных устройств, у которого нет ключей. Лабиринт можно пройти только если знаешь как использовать алгоритм. Лабиринт стоит в каждом замке. За ним прячут самое важное, отчего зависит быть ли замку вообще. Бочка, Мочалка, Кадушка, бывает, еще кое-что. И если вы думаете, что я просто так сбегал к Мастеру и стырил такой важный документ, то вы дураки, — Таллео развернул свиток. — Открыть кольцо без ключа смогут только трое из двух тысяч.

— Откуда ты знаешь! — подскочила Вета.

— Статистика, за тысячу двести лет. Во-первых, у меня талант взломщика с детства. Я поэтому и решил стать волшебником, кстати. Во-вторых, я нашу несправедливую сволочь знаю насквозь. Я знаю, как он будет накладывать подстраховку, поэтому все его закрывательные заклинания щелкаю как орехи. Он трусливый перестраховщик, на этом и пухнет. А обычно над любым нормальным замком приходится сидеть час-полтора. Это не на библиотеке, или музее, или там внизу, на лестнице. Это значит в Башне — у Мастера, например.

— В общем, — хмыкнул Кумба, — все чайники, а ты один такой умный.

— Да, — кивнул Таллео. — Только ты думай, что говоришь, мастер ножей и вилок. Если бы чайниками были действительно все, откуда бы взялся Замок? Это тебе не коноплю на подоконнике выращивать, кашевар несчастный. Так вот. Мы с Каппой об этом уже говорили... Смысл Лабиринта в том, что если ты сумел разгадать алгоритм, или украсть его, например, что также непросто, и, главное, правильно распорядиться... Проходи, делай что хочешь. Вреда от тебя не будет.

— А если вдруг злодей окажется такой умный? Злодеи ведь тоже не все чайники?

— Вета, пошевели мозгами. Они у тебя там есть, не придуряйся, здесь все свои. Что значит «злодей»? Если ты смог пройти Лабиринт, ты уже не дурак — все, экзамен прошел! Заходи и распоряжайся как думаешь надо. Для него ты злодей, — Таллео ткнул жезлом в Каппу, — а для него, может быть, свет жизни? — Таллео ткнул в Кумбу. — Если ты прошел Лабиринт, то субстанционально от тебя вреда не будет, все!

— Нейто, тут в Лабиринте мы его трогать не будем...

— А потом вставим! Достал ругаться уже!

— А потом так вставим, что дым пойдет! — Вета пихнула Таллео кулачком. — Достал ругаться уже.

— Это термин такой. Тебе его тоже придется знать.

— Да знаю, — Вета тяжело вздохнула. — Я принцесса, или кто. Но ты мне будешь подсказывать.

— Разумеется. А то ты меня треснешь. Так вот. Сейчас я определю, какая дверь здесь расчетная. Это тоже надо уметь, но фишка не в этом. Подставлю эту дверь в уравнение. Если я правильно определил и правильно посчитал, алгоритм даст мне дверь в активную камеру.

— И если будешь считать правильно, то каждый раз...

— Да. Двери, которые я буду открывать, будут открываться в активные камеры.

— А если неправильно, то...

— Да. Если ошибусь хоть раз, дверь откроется в неактивную камеру. Буду дальше определять, буду дальше считать, но уже никогда отсюда не выйду. Пока стоит Замок. Одна ошибка — и я останусь здесь кукарекать до скончания Волшебства. И вы со мной тоже, не гыкайте.

— Мы тогда тебя тут съедим.

— Кумба, неоригинально. То есть понятно, каждый заход в Лабиринт — новый маршрут, но алгоритм, по которому маршрут прокладывается, у каждого лабиринта свой, — Таллео выставил перед собой свиток. — У нас в голове у каждого свой алгоритм, — он постучал себя по голове жезлом.

— Даже у чайников?

— Да, Вета. Только у них свой на всех.

Таллео проглядел свиток, потер переносицу, поправил на груди фонарь, начал читать. Звуки глухо сыпались на пол. Жезл разгорался. Когда заклинание кончилось, стержень перешел в такой пронзительный аметист, что стало больно смотреть. Когда глубокий фиолетовый свет начал развоплощаться, Таллео опустил жезл, протер кулаком глаза.

— Эх ты! — Каппа разжмурился. — На аметисте?

— Нет, пока просто определение. Лабиринт вообще на рубине, и не жрет ничего. Что здесь жрать — здесь только двери открываются. Огненный душ жрет больше.

— А что за...

— Вета, потом. Сейчас помолчи, тресну.

— Сам дурак.

— Разумеется.

— Сидишь в Башне как дура.

— Разумеется.

— Хам.

— Каппа, где твоя мужская рука, блин. Ты теперь государственный муж, или как? Так, — Таллео подошел к следующей двери. — Молчать.

Он снова начал читать. Глухие звуки повалились на пол. Жезл разгорался. На этот раз вязкий рубин не успел перейти в гиацинт, как стержень вспыхнул резким огнем и потух.

— А это уже Лабиринт, — хмыкнул Таллео самодовольно. — Обычный рубин.

— Открылось? — Вета подскочила к черной пластине и стукнула кулачком. — Ну?

— Не нервничай.

Таллео тронул металл жезлом. Раздался звонкий хрустальный звук. Пластина раскололась на две половинки. Путь был открыт.

— Итак, — Таллео достал перо. — Мы вошли в первую камеру, стартовая дверь номер два, — он опустился ничком на холодный пол и начал быстро писать, справляясь по свитку с переписанными таблицами. — Хм... — он потер пером переносицу. — Получается очень неслабо. Получается, нужно будет пройти минимум восемь дверей.