Разгром - Виктор Суворов

В Псковской области немцами под огнём Красной Армии была возведена оборонительная линия «Пантера». Советские полки и дивизии непрерывно атаковали, немцы отбивали атаки и продолжали строить. Из брёвен они делали сруб наподобие русской избы, только вместо окон – широкие щели для ведения огня. Вокруг сруба, отступив на метр-полтора, возводили другой. Пространство между двумя рядами брёвен заполняли землёй и камнями. Сверху – три – пять накатов брёвен и метровый слой камней. Всё это засыпалось землёй. Получался холм с амбразурами. Между такими холмами – траншеи…

Вот взгляд энтузиастов-поисковиков из XXI века: «Расстояние от Великих Лук до Идрицы мы проехали на машине примерно за два часа. Красная Армия, сокрушая гитлеровскую оборонительную линию «Пантера», шла здесь с ожесточёнными боями целых полтора года» («Красная звезда», 23 мая 2008 г.).

Немцы – 700 км от границы к Питеру за 18 дней.

Наши – 100 км за полтора года.

Почему?

Потому что немцы встали в оборону, а Красной Армии никто летом 1941 года задачу на оборону не ставил и к обороне её не готовил. Перед ней стояли другие задачи.

Проламывая оборонительную линию «Пантера», дивизии Красной Армии несли потери.

Какие именно?

Ответ из той же статьи: «Бои в ряде районов Псковщины были затяжные, и никто точно не знает, сколько погибло солдат. Официально считалось, что захоронено их здесь более полумиллиона, но сейчас, когда открылся доступ к архивам, выясняется, что гораздо больше».

Германская оборонительная линия «Пантера» – это обыкновенные траншеи и дерево-земляные огневые точки и блиндажи.

А германская армия летом 1941 года шла в этих же районах через советские оборонительные линии, сопротивления не встречая и потерь не неся.

Про один из опорных пунктов Псковско-Островского УР рассказывает генерал-лейтенант инженерных войск Б. В. Бычевский: «5 июля части Северо-Западного фронта оставили город Остров. Когда я узнал об этом, первым состоянием было недоумение – я даже не поверил этим сведениям. А укреплённый район? Отдан без боя, что ли? С каким напряжением летом и осенью 1939 года мы создавали там сильные опорные пункты, прикрывающие основные дороги и подступы к этому городу! На 15-километровом фронте границы было построено 20 двухэтажных железобетонных артиллерийских сооружений на 40 76-мм противотанковых орудий и 17 пулемётных сооружений на 30 – 40 пулемётов. Невыполненный, а затем отменённый в 1940 году монтаж вооружения в тех ДОТах можно ведь было выполнить полевым вооружением! Если этот рубеж так быстро взят, значит, он не был занят нашими войсками. Или, может быть, обойдён? Только много времени спустя я узнал лишь некоторые причины столь быстрого прорыва укреплённых районов на старых государственных границах. Написано об этом, кстати сказать, очень мало. Напомню лишь характерный штрих. К городу Острову срочно была направлена 111-я стрелковая дивизия, но, не успев занять оборонительный рубеж, вынуждена была под натиском численно превосходящего противника отступить на наш Лужский рубеж» (ВИЖ. 1963. № 1. С. 65).

А причина всё та же. Слишком много войск находилось западнее всех линий укреплённых районов. Когда припекло, дивизии 41-го стрелкового корпуса не успели занять Псковско-Островский УР и подготовиться к обороне.

3

Немцы были остановлены чуть восточнее и севернее этих мест. Окопались. Используя землю, брёвна и камни, под огнём Красной Армии они смогли построить оборонительную линию и держать её полтора года, перемолотив сотни тысяч советских солдатиков.

У немцев не было двухэтажных орудийных ДОТов, соединённых между собой железобетонными подземными галереями.

У Красной Армии было 20 лет на подготовку своей страны к обороне. Если бы двухэтажные железобетонные капониры были заняты постоянными гарнизонами, а между ними возведена полевая оборона войск, то дивизии Красной Армии могли тут держаться не полтора года, а гораздо дольше. И молотить немцев сотнями тысяч. Но не молотили. И не держались. Их тут просто не было.

В январе 1941 года Великий Стратег якобы перед всем высшим командным составом заявлял Сталину, что в Белоруссии укреплённые районы возводят слишком близко от границы. Но Стратег забыл почему-то напомнить Сталину, что позади этих укреплённых районов находятся вторая и третья линии УР, уже готовые, но войсками не занятые.

Если бы Жуков перед войной вывел из мышеловки в районе Белостока один стрелковый корпус, а лучше – всю 10-ю армию и поставил бы её дивизии в укрепления на новой и старой границах, то ход войны был бы совсем иным.

4

Генерал-полковник Ю. Горьков объявил, что планы войны, планы обороны великого государства заключались в том, чтобы прикрыть границу, т.е. в том, чтобы из состава дивизий, корпусов и армий Первого стратегического эшелона выделить передовые батальоны в помощь пограничникам.

Если весь стратегический план именно в этом и заключался, то резонно задать вопрос: а почему полководец Горьков ещё не разжалован в рядовые?

Если он действительно считает, что план обороны государства мог сводиться к плану выделения передовых батальонов для усиления погранзастав, значит, нечего ему щеголять в штанах с лампасами.

Если же Горьков понимает, что стратегический план войны не может сводиться к прикрытию границы, но публично на весь мир такую чепуху несёт, позоря напускным невежеством высший командный состав Российской армии, значит, ему и вовсе в рядах генералов делать нечего.

Но даже согласившись с мудрейшим стратегом Горьковым и его заявлениями о том, что весь план обороны государства сводился к плану прикрытия государственной границы силами передовых батальонов из состава дивизий Первого стратегического эшелона, зададим вопрос: а где планы использования семи армий Второго стратегического эшелона?

Вдоль старой границы лежала цепь никем не занятых укрепрайонов, и прямо на этой линии без всяких планов располагались семь армий.

Ведь не надо было быть Великим Стратегом для того, чтобы отдать простые и ясные приказы ещё до войны. У нас шла речь про 186-ю стрелковую дивизию 62-го стрелкового корпуса 22-й армии, которая тайно выдвигалась к западным границам из Уральского военного округа. На примере этой армии давайте и рассмотрим возможные варианты боевой задачи для армии, корпусов и дивизий, которые в её состав входили.

Трудно ли было Великому Стратегу черкнуть ещё до начала войны что-нибудь типа:

«Командарму-22 генерал-лейтенанту Ершакову.

Силами одного корпуса занять Себежский УР, силами другого – Полоцкий УР. Готовить оборону. Стоять насмерть. Ни шагу назад. Жуков».

На примере всё той же 22-й армии посмотрим, что было бы дальше при таком раскладе. Получив приказ от Жукова об обороне на линии старой государственной границы, командующий 22-й армией генерал-лейтенант Ершаков мог бы быстро отдать приказы командирам корпусов. Что-нибудь типа:

«Командиру 51-го стрелкового корпуса комбригу Поветкину силами двух стрелковых дивизий и двух корпусных артиллерийских полков занять Полоцкий УР, готовить оборону. Одну стрелковую дивизию выделить в резерв армии. Командиру 62-го стрелкового корпуса комбригу Карманову силами двух дивизий и двух корпусных артиллерийских полков занять Себежский УР. Одной стрелковой дивизией занять оборону на стыке двух УР. Командарм-22 Ершаков».

Кстати, о комбригах. Для тех, кто не читал «Ледокол», рекомендую главу «Про комбригов и комдивов». В 22-й армии было два корпуса. Обоими корпусами командовали комбриги, хотя у них в подчинении были командиры дивизий в звании генерал-майоров.

5 

Получив такие приказы, командующий армией, командиры корпусов и дивизий знали бы, что им делать. 22-я армия заняла бы два укреплённых района и держала бы их. За две недели можно было возвести несокрушимую оборону.

Вот пример. «Каждое село было превращено в крепость. Дом с домом соединялись траншеями. На всех более или менее танкодоступных направлениях пролегли противотанковые рвы. Глубина рвов достигала нескольких метров, и многие из них заполнялись водой. Всё это дополнялось почти сплошными минными полями и проволочными заграждениями». Так Маршал Советского Союза С. С. Бирюзов описывает германскую оборону в районе Мелитополя летом 1943 года (Когда гремели пушки. М., 1962. С. 204).

На этот рубеж отошли осколки разбитой под Сталинградом 6-й германской армии. Маршал Бирюзов продолжает: «Войска эти конечно, были сильно потрёпаны, но при наличии хороших оборонительных позиций и они оказали упорное сопротивление».

Сравним два примера. Остатки и осколки разбитой 6-й германской армии обороняются в голой степи. Всё как на ладони. Тут нет леса. Тут мало воды. Естественных препятствий почти никаких. Оборонительные позиции трудно маскировать, траншеи нечем крепить и перекрывать, нет брёвен для постройки блиндажей и землянок. Но немцы превращают каждую деревню в крепость. Каждый дом – в опорный пункт.