Невыносимая невеста, или Любимая студентка ректора (СИ) - Обская Ольга

Картины вчерашнего непрошено всплыли в голове. Кто б их просил? Вчера Лера с Яном настолько реалистично играли, что ещё чуть-чуть и слова Ольшанского о внуке могли бы оказаться пророческими.

Но тогда получается, Корнелия права. Лера полагала, что ведунья кривит душой, заявляя, что избавить Алена от напастей может только брак Валерии и Тоцкого. Однако выходит, так и есть. Хорошо, что Лера треклятый договор помолвки не уничтожила. Тогда бы, наверное, напасти активизировались.

— Получается, нам нужно продолжать спектакль, — пришлось признать Лере.

— Продолжать и усиливать, — нагло заявил Тоцкий.

Куда уж усиливать? Но ради благополучия отца, Валерия и не на такое способна. Она и с этим дурацким договором помолвки готова согласиться, уж если другого выхода нет.

Они некоторое время ехали молча. Мысли Леры метались туда-сюда, но Тоцкий прервал метания, начав обсуждение предстоящей операции. Они долго согласовывали, как провернуть дело так, чтобы Корнелия раньше времени ни о чём не догадалась. Решили, что Лера должна что-то уронить, например монетку. Причём, уронить так, чтобы монетка откатилась в сторону Корнелии. Тогда появится повод подойти к ведунье вплотную. В этот момент Тоцкий отвлечёт её каким-то вопросом. А Лера капнет из пузырька ей на руку немного зелья правды. Должно сработать.

Когда они подъехали к башне, Лера неожиданно разволновалась. Получится ли обхитрить ведунью? Может, они зря приехали?

Тоцкий чувствовал её волнение. Пока поднимались вверх по винтовой лестнице, он крепко держал Леру за руку. Его дьявольское тепло успокаивало. К тому моменту, когда они открывали дверь комнаты Корнелии, Валерия уже чувствовала себя уверенно.

— Я вас ждала, — ведунья встретила приветливо. — Садитесь.

Лере было предложено кресло, Тоцкому — стул. Интересно, почему у ведуньи такой дефицит с удобными сидячими местами? В комнате достаточно места как минимум для четырёх кресел. Лера подозревала, что это неспроста. Но догадывалась, что спрашивать бесполезно. Вряд ли Корнелия поделится своими ведунскими секретами. Тут хоть бы выведать тайны, связанные с самой Лерой.

Корнелия не смотрела на гостей — усиленно работала спицами. В этот раз она вязала дивное полотно — глаз не оторвать. Замысловатый узор включал нити разных цветов, и все они чудно переплетались. Лера не знала, какое назначение у полотна. Это будет платок, скатерть или покрывало? Но видно было, что работа подходит к концу. Узор был уже почти замкнут.

Тоцкий глянул на Леру многозначительно: мол, пора начинать. Но ничего начать она не успела. Ведунья вдруг оторвалась от вязания и посмотрела на Валерию лукаво.

— То, что у тебя в руке, оставь для себя и своего напарника. Стара я уже для подобных развлечений.

У Валерии холодок пробежал по спине. Корнелия обо всём догадалась! Вот только не очень Лера поняла её вторую фразу. Для чего Корнелия стара? Какие развлечения она имеет в виду?

Они обменялись с Тоцким непонимающими взглядами.

— А вам, молодым, это как раз то, что надо, — продолжила мысль ведунья. Лере показалось, что она подмигнула Яну.

Снова было совершенно не понятно, на что она намекает. Предлагает использовать зелье правды им с Тоцким? Чтобы пооткровенничать друг с другом? Может быть. Только всё равно не понятно, почему она называет это развлечением.

— Зачем пожаловали? — Корнелия снова взялась за спицы.

Мало было надежды, что она ответит на все вопросы без воздействия зелья, но попробовать стоило.

— Корнелия, вы знаете, зачем меня младенцем разлучили с семьёй. Я знаю, что это сделала Гелена Ковальская. Но кто дал ей такое задание?

— Задание дала я.

Лера почему-то ждала именно такого ответа. И с этой минуты она почувствовала, что Корнелия расскажет всё как есть и без всякого зелья правды. Видимо, просто для Леры пришло время всё узнать.

— Зачем вы дали ей такое задание?

— Мы спасали тебя, девочка моя.

— От кого?

— Лучше сказать, от чего. Я редко исправляю ошибки людей, но в тот раз не могла не вмешаться.

— Расскажите! — Лера невольно подалась вперёд.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Однажды ко мне обратилась красивая молодая женщина. Её магия была больна. Она чахла на глазах. Женщина просила совета, как вылечить магию.

— Эта женщина — моя мать? — догадалась Лера.

— Да.

— Какой совет вы ей дали?

— Вылечить её магию с помощью магии Ольшанских. Нужен был общий ребёнок.

Знакомо. Не таким ли способом Корнелия предлагала Ольшанскому лечить его магию? Выходит, Лера — не плод страстной внезапно вспыхнувшей краткотечной любви, как она думала, а хладнокровно спланированный ход по спасению магии. Вернее, для Алена — это и была внезапная страсть, а вот для матери — холодный расчёт.

— Да, девочка моя, ребёнок — не всегда желанное дитя любви.

— Я слышу в ваших словах осуждение. Но вы же сами дали такой совет.

— Я даю советы, но выполнять их или нет, а если всё же выполнять, то как, решаю не я.

Что-то подобное Корнелия уже говорила. В своё время она дала Лере и Яну совет, как разорвать помолвку — подстроить поцелуй Леры с кем-то другим. И тоже при этом напустила тумана — мол, как поступить решать вам. И они решили — поцелуя не было.

А вот Ольшанский всё же последовал совету Корнелии — попытался поженить Леру и Яна. Но действовал не в лоб. Он хотел, чтобы между ними вспыхнули настоящие чувства — подстраивал им романтические свидания. Тот ещё амур. А когда понял, что не выходит — отступил.

Лера поняла, почему в словах Корнелии проскальзывали нотки осуждения по отношению к Лайлите. Она восприняла совет буквально. Она не попыталась построить отношения с Ольшанским, она не думала о семье для своего будущего ребёнка. Он был для неё просто решением проблемы с заболевшей магией.

— Мир сложный, девочка моя. Настроен тонко, точно сбалансирован. Нельзя брать, не отдавая.

Это она про Лайлиту?

— Нарушишь баланс — будет ответный ход. Так тогда и случилось. В момент твоего рождения магия Ольшанских вылечила магию Лайлиты, но пострадала сама.

— Тоже заболела и стала чахнуть?

— Когда магия Ольшанских болеет, она не чахнет, — мягко усмехнулась Корнелия. — Напротив, хулиганит и шалит.

— Её шалости должны были обрушиться на меня? — Лера начала догадываться, почему её разлучили с семьёй.

— Да.

— И вы это предвидели?

— Предвидела. Я позаботилась, чтобы новорожденную малышку, как можно скорее переместили в немагический земной мир, где она будет в безопасности. Там заболевшая магия бессильна. Портал был создан в комнате, соседней с той, где у Лайлиты принимали роды. А мальчика, убедившись, что он не унаследовал магию Ольшанских, можно было оставить матери. Ему ничего не угрожало.

Корнелия замерла, но буквально на мгновение, её спицы снова принялись вывязывать узор.

— Нам не удалось перехитрить магию. Мы выиграли только время. Когда ты повзрослела, и твоя метка начала просыпаться, проснулась и родовая связь. Расшалившаяся магия по-прежнему не могла причинить тебе вред в немагическом мире, но зато по родовой связи нашла себе другую жертву — твоего отца.

Так вот почему на Алена посыпались напасти. Картинка сложилась. Потом, дома, один на один с собой, Лера ещё не раз прокрутит в голове весь рассказ Корнелии, чтобы осознать, прочувствовать, уяснить все детали. Но в целом тайна казалась раскрытой.

— Выходит, история повторяется? — это главное, что сейчас беспокоило Леру.

Снова нужен ребёнок для лечения магии, только теперь уже Ольшанских.

— Нет, история не повторяется. Сейчас всё по-другому. Круг замкнулся. Баланс восстановлен.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Лера не сразу поняла, что имеет в виду ведунья. Но постепенно смысл сказанного начал проясняться. Действительно, сейчас всё по-другому. Ален, казалось, действовал так же, как Лайлита. Хотел через ребёнка вылечить магию. Так же, да не так. Ему было важно, чтобы ребёнок родился в любящей семье. Ален готов был и дальше терпеть напасти, когда пришёл к выводу, что между Лерой и Яном не возникло чувств.