Лучезарный - Елена Бычкова

Они оказались в длинном туннеле под горой. Очень далеко, в самом его конце, виделся смутный отблеск - словно заходящее солнце отражалось от полированной поверхности и разбрасывало во все стороны яркие блики. Коридор был широк настолько, что в нем могли свободно разъехаться три квадриги. На потолке через каждые десять шагов виднелись большие круглые отверстия, сквозь которые падал рассеянный свет. В стенах скрывались боковые проходы, узкие или такие же просторные, как центральный.

Друзья настороженно поглядывали по сторонам и прислушивались, в любую минуту готовые отразить нападение. Но все было тихо, лишь, не умолкая ни на секунду, шуршал ветер.

- Похоже, здесь никого нет, - негромко сказал Гай Арэлл, не убирая пальцев с рукояти спаты. - Хотя, может, жители прячутся. Ты слышала когда-нибудь о местах, где поклоняются солнцу? Не древнему богу, не огненному демону, а просто солнцу?

- Нет…

В бесконечном туннеле не было ни колонн, ни барельефов, ни статуй, лишь постоянно повторяющиеся семиконечные символы, столбы света, падающие сквозь дыры в потолке, и ощущение пустоты.

- Интересно, куда все делись? - Октавий повертел головой.

- Ушли, умерли от болезней, перебиты воинственными соседями… - Гай похлопал по шее жеребца, грызущего удила. - Мало ли.

- Это точно, - подтвердил Критобул, заглянув в один из узких коридоров, мимо которых они проезжали.

- Я не понимаю вот чего, - Гай протянул ладонь, мазнул пальцами по стене, потом внимательно осмотрел их. - Здесь нет ни песка, ни грязи, хотя через дыры в потолке должен сыпаться мусор и затекать дождь.

Критобул пошарил за поясом, вытащил мелкую монетку, прицелился и бросил вверх, метя в круглое отверстие. Дупоний блеснул в луче света, но, ко всеобщему удивлению, не вылетел через дыру наружу и не упал обратно, наткнувшись на прозрачную преграду, а исчез. Растворился в воздухе.

- И никаких уборок, - глубокомысленно заявил атлет. - Кстати, и от покойников, если что, избавляться легко. Подбросил к потолку, и…

- Избавь нас, Фортуна… - суеверно проговорила Гермия.

Наконец, друзья выехали на круглую площадь. В своде горы над ней было широкое отверстие, через которое виднелся большой кусок открытого неба.

В центре возвышался постамент. Затаив дыхание, демоноборцы рассматривали статую мраморного юноши в военной одежде. Его грудь защищал чешуйчатый панцирь, надетый поверх туники. В поясные ножны был вложен меч. На голове - шлем с высоким гребнем. На ногах - шнурованные до колен сандалии. А за плечами распахнулись крылья, выложенные тонкими золотыми пластинками - это они сияли под солнечными лучами. Обеими руками юноша держал сверкающий золотой шар, размером с лошадиную голову.

- Это, наверное, и есть бог солнца, которому поклонялись жители, - сказал Гай.

- Это не бог! - неожиданно возразила Гермия. И в ее голосе послышалось волнение.

- А кто? - Критобул глянул на девушку с таким же удивлением, как и на скульптуру.

- Вестник. Высшее существо, несущее добро и свет.

- Друзья мои, но ведь это всего лишь легенды. - Октавий снисходительно посмотрел на бывшую рабыню и принялся терпеливо объяснять. - В древних элланских сказаниях говорится о том, что где-то там, наверху, в небесах, живут существа - благородные, прекрасные, добрые и могущественные. Полная противоположность демонам. Но никто никогда их не видел, потому что они не приходят на землю. А, соответственно, ничто не доказывает их существования.

Гермия сердито покраснела, хотела возразить, но сдержалась. Октавий повернулся к Арэлл:

- Ты должна была слышать эти легенды.

- Да. Я слышала.

- Но если бы вестники не приходили на землю никогда, зачем бы тогда этому поставили здесь памятник? - спросила Гермия, с вызовом глядя на морщившегося жреца. - Зачем бы стали поклоняться ему?

Гай нагнулся, пытаясь разобрать надпись на круглом мраморном основании:

- На каком это языке?

- Древнерэймский, - ответила Арэлл. - Я могу прочесть несколько слов. «Айон дигитус…» Айон - время, дигитус - победивший, то есть победитель…

- Лучезарный. Пространство и время победивший Зажигатель душ, - с неохотой, но бегло прочитал Октавий.

Критобул удивленно уставился на него и хлопнул по плечу так, что тот согнулся под тяжестью дружеской руки.

- Вот это ты молодец! Так прямо и понимаешь всю эту древноту?

Рэймлянин улыбнулся, довольный похвалой, и заявил небрежно:

- Там, у него за спиной, на стене тоже какие-то символы. Могу прочесть.

Над широким ходом, ведущим вглубь горы, действительно, виднелись надписи. Спутники направили лошадей к ним.

Чувствуя смутную тревогу, Арэлл оглядывалась на вестника, с загадочной улыбкой обнявшего золотой шар, изображающий солнце, и не могла понять, что ее тревожит.

- Он пришел сквозь времена и сферы пространств, - продекламировал Октавий, ведя пальцами с обломанными ногтями по округлым значкам, выбитым под первым изображением. Оно было настолько мастерским, что казалось будто вестник, стоящий в пустоте, на мгновение замер перед тем, как шагнуть вперед. Ветер трепал подол его туники и сильно дул в лицо, заставляя щуриться. В одной руке Зажигатель, по-прежнему, держал шар, в другой - длинный меч.

- Сквозь сферы пространств, - повторил жрец и продолжил уже не так уверенно, - гонимый жаждой знания.

На следующем барельефе юноша держал сферу в вытянутой руке. Перед ним стояли человеческие фигурки, достающие крылатому существу до колена, и в молитвенном восторге тянулись к сияющему шару. Свечение было изображено семью прямыми лучами, и те люди, которых оно касалось, оказывались разбиты на несколько кусков, как хрупкие глиняные статуэтки. Художник старательно очертил руки, ноги и головы, висящие отдельно от туловищ.

- Были слова его подобны пламени. Ужас и восторг несли они… - перевел Октавий и подошел к следующему изображению.

Здесь вестник вытянул руку. Из его ладони тянулись длинные нити. Они переплетались, перекручивались и ложились под ноги бога запутанным лабиринтом улиц. Лицо его было серьезным и сосредоточенным. Как у человека, решающего сложную задачу.

- В скале основал он город, - прочитал Октавий, хмурясь от мыслительных усилий. - Расплавил гранит огнем своим и проложил пути, осветив их стены негасимым светом. И не мог приблизиться к граду никто - ни зверь, ни человек. Лишь немногим дозволялось ступать в него, единожды в месяц, при свете полуденного солнца, чтобы прикоснуться к сфере огня негасимого.

Критобул повернул мрачно-сосредоточенное лицо к следующему барельефу и ткнул пальцем в шар с семью лучами: