Сыскное агентство - Александр Кулешов

В половине седьмого он подошел к кассе, взял билет и стал прохаживаться по холлу аэропорта. Аэропорты в этих курортных городах были маленькие, местные, их обслуживали тоже маленькие тихоходные самолеты.

Кар нетерпеливо поглядывал на часы. Наконец объявили посадку. В столь ранний час пассажиров было мало. Какие-то обалдевшие туристы, сонные бизнесмены – всего человек тридцать. Зарокотали моторы, подпрыгивая и трясясь, самолет понесся по взлетной полосе и наконец поднялся в воздух.

Уже через пять минут Кар спал мертвым сном.

Он проснулся от толчка, самолет приземлился. Кар сладко потянулся и тут же провел рукой по подбородку. «Таким небритым я еще никогда не был», – подумал он.

Потолкавшись в узком проходе, где на что-то ворчащие пассажиры гуськом черепашьим шагом покидали кабину, Кар вышел к трапу и остолбенел.

На фасаде здания аэропорта он прочел название того городка, из которого вылетел.

– Что случилось, куда мы прилетели? – ничего не понимая, спросил он у стюардессы.

– О, вы знаете, это такой редкий случай, я три года работаю, и это первый раз…

– Да в чем дело, черт возьми!

– Грозовой фронт. Полет запрещен. Придется подождать.

– Но мне надо лететь! Я не могу ждать! – закричал Кар, прекрасно понимая бессмысленность своего протеста.

– Конечно, конечно, – профессионально заулыбалась стюардесса. – Я уверена, что это ненадолго.

Что оставалось делать? Мечась, как тигр в клетке, по холлу аэропорта, он без конца смотрел на часы, на экран объявлений, подходил к справочной. Пассажиров все время обнадеживали, но ничего не менялось.

Когда время перевалило за полдень, он взял себя в руки и стал просчитывать все варианты. Стало ясно, что ни на местном поезде, ни на машине он до закрытия банка вернуться в свой город не успеет. Значит, по-прежнему оставался самолет. А следовательно, ожидание.

То, что пережил за эти часы Кар, не опишешь. Время тянулось чудовищно медленно и одновременно бежало слишком быстро. Большинство пассажиров – а их уже много собралось па все рейсы – молча сидели, тупо и обреченно глядя в пространство.

Грозовой фронт оказался не выдумкой гидрометеорологов. В какой-то момент с моря стремительно налетели тучи, небо стало густо-свинцовым, засверкали молнии, раскатисто прокатывал свои рулады гром, сплошной дождь завис над взлетной полосой, ангарами, зданием аэропорта.

Постепенно дождь ослабел, тучи ушли, и небо посветлело. Но посадки все еще не объявляли.

Кар понял, что положение становится критическим, он вошел в телефонную будку и позвонил в банк управляющему отделом сейфов.

– Это говорит Альберт Кар! – торопливо, волнуясь, закричал он. – Я в другом городе, из-за этого проклятого грозового фронта задержаны все вылеты. Я могу опоздать к закрытию…

– Я понимаю, господин Кар, – услышал он любезный голос управляющего. – У вас, кажется, сегодня последний день. – Он сделал паузу, послышался шелест бумаг. – Да, вот я вижу, у вас сегодня последний день подтверждающей явки.

– Да! Да! – еще громче закричал Кар (ему почему-то казалось, что это звучит убедительней). – Но поймите, гроза! Не летают самолеты! Это единственная причина задержки. Я могу опоздать…

– Я понимаю, господин Кар, – прозвучал тот же любезный голос. – Но вот тут параграф третий нашего договора, читаю: «Если я не явлюсь лично, и только лично, до истечения назначенного срока…»

– Да поймите вы, наконец, – орал Кар, – не летают самолеты, ясно? Не летают…

– Я понимаю, господин Кар. – Голос оставался прежним. – Но мы всегда твердо выполняем требования клиентов, здесь ваша подпись, вы просите не считать телефонные звонки… Ведь бывает, что звонят по принуждению…

– Хотите, – Кар хрипел в трубку, – я сейчас позову свидетелей, начальника аэропорта, полицейского, они подтвердят, все подтвердят!

– Извините, господин Кар, – впервые в голосе послышалось тщательно скрываемое нетерпение, – наш банк еще ни разу не нарушал приказов клиентов. Вы сами потребовали, чтоб считалось только ваше личное присутствие. Так что постарайтесь прийти до закрытия. Извините…

Кар, не дослушав, бросил трубку. В два других банка он звонить не стал.

Весь мокрый, он вышел из душной кабины. И услышал, как пассажиров его рейса приглашают на посадку. Расталкивая людей, он бросился к накопителю, словно, войди он в самолет, тот немедленно поднялся бы в воздух.

Всю дорогу он мотался взад-вперед по проходу, раздражая пассажиров, мешая разносившим прохладительные напитки стюардессам. Когда же самолет приземлился, он, снова расталкивая всех, бросился к выходу и, не успел трап коснуться борта, оттолкнув стюардессу, помчался к зданию аэропорта…

Он вскочил в первое же такси, вынул крупную купюру и, сунув ее под нос шоферу, закричал:

– В город, в банк! Успеешь, получишь еще! – и назвал адрес.

Чтоб не остановилось сердце, он не смотрел на часы. Шофер засунул купюру в карман и погнал машину с недозволенной скоростью, хотя Кару казалось, что они стоят на месте.

Наконец показался банк, и машина в визге тормозов остановилась. Кар бросил взгляд на часы и понял, что проиграл…

Он медленно вышел из машины, подошел к дверям, потрогал. Двери были заперты, решетки опущены. Стоявший невдалеке полицейский, увидев небритого, взлохмаченного детину в помятом костюме, ощупывающего банковскую дверь, положил руку на кобуру и успокоился, лишь когда Кар вернулся и снова залез в такси. Он велел ничего не понимавшему шоферу ехать домой.

Дома он бросился на постель не раздеваясь и сразу заснул.

Проснулся, как всегда, мгновенно и настороженно. Посмотрел на часы, сразу все вспомнил. До открытия банка еще час.

Он встал, проделал свои гимнастические упражнения, очень долго плескался под душем, отмывая вчерашние события, брился, завтракал.

Положил на стол небольшую дорожную сумку, потом, внимательно осмотрев и придирчиво отобрав, засунул в нее несколько рубашек, белье, немнущийся костюм, обувь, еще что-то. Постоял, подумал и бросил сумку в угол.

Надел удобные брюки, легкую рубашку, пиджак со спинным футляром для ножа, ботинки с выщелкивающимся лезвием, наплечную кобуру – словом, все, что надевал, когда шел к Лиолю.

В дипломат уложил запасные патроны, ножи, диктофон туалетные принадлежности.

Тщательно осмотрел квартиру, особенно содержимое письменного стола, тайник. Кое-что выбросил в мусоросборник, кое-что спустил в туалет, а кое-что сжег на вынутом из плиты железном листе. Посмотрел на часы. Восемь.

Он подошел к телефону, набрал номер управляющего банком. Когда тот снял трубку, спросил будничным голосом:

– Здравствуйте, это Кар. Мои указания выполнены?

Последовала пауза. Видимо, управляющий немного растерялся. Это был первый случай, чтобы клиент, дававший такие указания, выяснял потом, исполнены ли они. – Да конечно, господин Кар, – раздался наконец его любезный голос – Вчера с вечерним курьером ваш пакет доставлен по адресу. Можете проверить, в книге есть расписка в получении.

– Благодарю вас, – сказал Кар, – при случае загляну. До свидания.

Он опять не стал звонить в другие банки.

Значит, так – с вечерним курьером. Материалы попадут в двенадцатичасовой выпуск. Вряд ли успеют в утренний. У него четыре часа. Не следует терять времени.

Он еще раз обвел взглядом комнату, где провел столько радостных и горьких минут и в которую уже никогда не вернется, вышел, тщательно заперев дверь, спустился в подъезд, бросив по дороге ключи в свой почтовый ящик.

В гараже осмотрел машину, проверил, полон ли бак, протер стекла, сел и поехал в банк. В тот, где хранил свои деньги.

К разочарованию кассира, он взял все, что у него было, и не в чеках, а наличными, запихнул толстые пачки в дипломат и вышел.

Теперь оставался пустяк – бежать на другой конец света… А где он, этот конец света? Кар по опыту знал, какие у «Ока» длинные руки.

Он еще размышлял на эту тему, а «мерседес» уже, словно лошадь в конюшню, вез его в аэропорт.

Чтобы подъехать туда, имелся лишь один путь – довольно широкая дорога, проложенная вдалеке от моря и сужавшаяся каждый раз, как на ее пути встречался городок или поселок. Городские власти давно обещали построить скоростную магистраль, но обещания оставались обещаниями.

Кар не хотел приезжать в аэропорт раньше времени. (Какого? Если он даже не знал, куда полетит?) Он зашел в бар, заказал кофе, посмотрел на часы – одиннадцать, газеты выйдут в двенадцать. Он неторопливо прихлебывал свой кофе, рассеянно глядя на экран установленного в углу телевизора, где крякали, пищали и пели герои детских мультфильмов. Куда же лететь?

И вдруг в одно мгновение все изменилось. На экране возник диктор и сообщил: «Передаем специальный выпуск последних известий. Благодаря любезности наших коллег из…– и диктор назвал крупнейшую городскую газету, – мы хотим сообщить вам сенсационную новость…»