Наташа Кампуш. 3096 дней - Наташа Кампуш

Дрожа, я стояла на тротуаре, опершись рукой о забор. Куда? Я должна уйти с этой улицы. Приклопил точно уже заметил, что меня нет. Я сделала несколько шагов назад, перелезла через низкую ограду в сад и позвонила в дверь дома. Никакой реакции, ни одной человеческой души. Я ринулась дальше, перепрыгивая через кусты и грядки, от одного участка к другому. Наконец в открытом окне одного из домиков я увидела пожилую даму. Я постучала в раму и тихо позвала: «Пожалуйста, помогите мне! Позвоните в полицию! Я жертва похищения, позвоните в полицию!» «Что вы делаете в моем саду? Что вы здесь ищете?», — прозвучал недовольный голос из-за стекла. Женщина с подозрением осматривала меня. «Пожалуйста, позвоните в полицию!» — повторила я, задыхаясь. «Я — жертва преступления. Мое имя Наташа Кампуш… Пожалуйста, вызовите Венскую полицию. Скажите им, что речь идет о случае похищения! Пусть они пришлют патрульную машину. Я — Наташа Кампуш». «Почему вы пришли именно ко мне?»

Я похолодела. Но потом заметила, что она колеблется. «Подождите у живой изгороди и не топчите газоны!»

Я молча кивнула, а женщина повернулась и исчезла из поля моего зрения. В первый раз за последние семь лет я произнесла свое имя вслух. Я вернулась.

Я стояла у кустов и ждала. Проходили секунда за секундой. Мое сердце колотилось где-то в горле. Я знала, что Вольфганг Приклопил будет меня искать, и испытывала панический ужас, что он полностью потеряет рассудок. Через несколько минут я увидела за заборами садовых домиков две приближающиеся полицейские машины с синими маячками. То ли дама не передала мою просьбу послать патрульную машину, то ли полиция не приняла это в расчет. Двое молодых полицейских вышли из машины и вошли в маленький сад. «Оставайтесь там, где стоите и поднимите руки!» — крикнул один из них. Не так представляла я свою первую встречу со свободой. Стоя с поднятыми руками у кустарника, я объясняла полицейским, кто я такая. «Мое имя — Наташа Кампуш. Вы должны были слышать о моем случае. Я была похищена в 1998 году».

«Кампуш?» — переспросил один из двух полицейских.

Я услышала голос Похитителя: «Никто не будет тебя искать. Они все рады, что ты исчезла».

«Дата рождения? Адрес прописки?»

«17 февраля 1988, прописана Реннбангассе 27, подъезд 38, 7 этаж, квартира 18».

«Когда и кем похищена?»

«В 1998 году. Меня держали в доме на Гейнештрассе 60. Имя преступника — Вольфганг Приклопил».

Большего контраста, чем между формальной установкой фактов и смесью эйфории и паники, сотрясавшими меня, трудно представить. Голос полицейского, сверяющего данные мной сведения по рации, с трудом доходил до моего слуха. Мне казалось, что меня разорвет от внутреннего напряжения. Я пробежала всего пару сотен метров, дом Похитителя находился в двух шагах отсюда. Я пыталась равномерно вдыхать и выдыхать, чтобы взять себя в руки. Я ни секунды не сомневалась, что для Приклопила не составит никакого труда смести со своего пути этих двух юных полицейских. Я стояла, как будто приросшая к кустарнику, и напряженно прислушивалась. Птичий щебет, звук машины вдалеке. Но мне это казалось затишьем перед бурей. Сейчас раздадутся выстрелы. Я напрягла мышцы. Наконец-то я совершила прыжок. И наконец приземлилась на другой стороне.

Я была готова бороться за обретенную свободу.

Специальный репортаж

Случай «Наташа Кампуш»: женщина утверждает, что она была похищена. Полиция пытается установить личность.

Вена (АРА)[47] — случай исчезнувшей более восьми лет назад Наташи Кампуш получил невероятное развитие: молодая женщина утверждает, что является пропавшей без вести 2 марта 1998 г. в Вене девочкой. Федеральное управление криминальной полиции начало расследование с целью установления личности женщины. «Мы не знаем, идет речь о пропавшей или сумасшедшей женщине», — заявил АРА Эрих Цветтлер, представителе Федерального управления криминальной полиции. Во второй половине дня женщина находилась в полицейской инспекции Дойч-Ваграм в Нижней Австрии. (Продолжение) 23 августа 2006

Я не была сумасшедшей молодой женщиной. Для меня было шоком, что такое предположение вообще могло быть выдвинуто. Но для полицейских, сравнивающих маленькую, пухленькую школьницу с розыскной фотографии с молодой истощенной женщиной, стоящей перед ними, это было вполне нормально.

Перед тем как двинуться к машине, я попросила принести покрывало. Я не хотела, чтобы меня увидел Похититель, близкое присутствие которого я все еще ощущала, или чтобы эту сцену фотографировали. Покрывала не нашлось, но полицейские гарантировали мне визуальную защиту.

Оказавшись в машине, я вжалась в сиденье. Когда полицейский завел мотор и машина тронулась с места, меня окатила волна облегчения. У меня получилось. Я сбежала.

В полицейском участке в Дойч-Ваграме меня приняли, как потерявшегося ребенка. «Не могу поверить, что ты тут! Что ты жива!» Полицейские, занимавшиеся моим случаем, столпились вокруг меня. Большинство было убеждено в моей идентичности, только один или два хотели дождаться результата ДНК-теста. Они рассказывали, как долго меня искали. Что создавались специальные комиссии, которые сменяли друг друга. Их слова шелестели справа и слева от меня. Я была очень сосредоточена, но так как долго ни с кем не разговаривала, то такое количество людей вскоре подействовало на меня угнетающе. Я беспомощно стояла, окруженная ими со всех сторон, чувствуя себя бесконечно ослабевшей, и начала дрожать в своей тонкой одежде. Одна сотрудница полиции дала мне куртку. «Ты же замерзла, одень это», — заботливо предложила она, тем самым сразу завоевав место в моем сердце.

Оглядываясь назад, я с удивлением думаю, почему меня тогда не отвезли в спокойное место и хотя бы день не подождали с допросами. Ведь я находилась в чрезвычайной ситуации. Восемь с половиной лет я верила словам Похитителя, что если я убегу, все люди вокруг меня умрут. И вот я это совершила, и ничего подобного не произошло, но страх до такой степени засел во мне, что даже в полицейском участке я не чувствовала себя спокойно и свободно. Кроме того, я не знала, как противостоять всему этому натиску из вопросов и сочувствия, и ощущала себя беззащитной. Сейчас я думаю, что мне все же должны были дать возможность немного перевести дух под чьим-нибудь заботливым присмотром.

Но тогда я принимала всю эту шумиху как должное. Не дав мне ни передышки, ни секунды покоя, меня отвели в соседнюю комнату для установления личности. Допрос доверили доброжелательной полицейской, давшей мне куртку. «Садись и рассказывай спокойно», — сказала она. Я недоверчиво осмотрела служебное помещение. Комнату со множеством папок и слегка застоявшимся воздухом, создающих деловую атмосферу. Первое помещение после моего заточения, в котором я задержалась дольше, чем где-либо. Я очень долго готовилась к этому, но все же ситуация представлялась мне нереальной.