Жертва Вдовы - Лиза Смедман

Каватина приземлилась в стороне от здания и спела хвалебную песнь. Как только она закончила прорицающее заклинание, символ на здании начал сверкать. Храм был все еще освещен — хотя черные полосы зла покрывали каменные стены.

Халисстра еще не взобралась на вершину выступа. Она цеплялась за его край, вздрагивая и отворачиваясь от строения, как будто ей было больно смотреть.

– Клинок Полумесяца внутри? – Каватина указала на храм.

Халисстра кивнула. Ее спутанные волосы прилипли к плечам и не двигались.

– На полу.

Каватина двинулась к входу и использовала свой меч, чтобы отодвинуть в сторону старое одеяло. Она увидела нечто, блеснувшее возле задней стены храма – меч с изогнутым лезвием. Одеяло упало, и ветер подхватил его, закидывая в помещение. Оно приземлилось на изогнутый меч, накрыв его.

Каватина посмотрела вверх, убеждаясь, что ни что не притаилось на потолке, затем вновь на Халисстру, цепляющуюся за вершину шпиля, только ее голова и плечи были видны поверх края. Клыки, высовывающиеся из щек Меларн, подергивались. Ее глаза были широко раскрыты от нетерпения, а рот бывшей жрицы немного приоткрыт. Она пыталась отдышаться. Ветер донес до Каватины ее шепот:

– Да.

Все еще глядя на Халисстру, рыцарь вошла в комнату. Храм был маленьким, всего четыре шага шириной. Внутри него создавалось неясное ощущение, святости и спокойствия, баланса на краю суматохи. Каватина почувствовала, что словно идет через стекло, которое вот-вот расколется.

Она смахнула одеяло кончиком меча и посмотрела на оружие, лежащее на полу. Слова были вырезаны по всей длине изогнутого серебряного лезвия. Это был язык дроу. Часть одного слова отсутствовала, где верхняя и нижняя половины лезвия были заново сплавлены. Серебро в этом месте потускнело. Надпись гласила:

Если сердце твое наполнено светом

И цели твои верны,

Я н… подведу тебя.

Заклинание прорицания показало, что меч все еще содержал магию. Каватина смотрела на него с благоговейным трепетом.

– Клинок Полумесяца, – прошептала она.

Выкованный несколько столетий назад из «лунного металла», он обладал насколько острым лезвием, что мог резать даже камень и железо. Это оружие могло отрубить голову любому существу – даже богу.

Каватина вложила в ножны свой поющий меч и опустилась рядом с Клинком Полумесяца. Сомкнув ладонь на отделанной кожей рукояти меча, она почувствовала прилив сил. Держа оружие в обеих руках, она кружилась как Танцующая с Клинками, упиваясь идеальным балансом меча. С ним она будет лучшей охотницей. Ее противники падали бы перед ней как спелые колосья под косой.

– Эйлистри! – кричала Рыцарь.

Все еще кружась, она откинула голову назад и засмеялась.

Громкое шипение привело ее в чувство. Резко остановившись, она всмотрелась в пространство вне храма и увидела капли дождя, ударяющиеся о камень. Когда они падали, камень начинал пузыриться. От плавящегося камня поднимался вонючий пар.

Кислотный дождь.

Халисстра смотрела вверх на небо, дождь тек по ее лицу и впитывался в спутанные волосы. Если кислота и жгла ее обнаженную кожу, то Меларн это не показывала.

– Надвигается шторм, - сказала она и посмотрела вниз. – Нам нужно укрытие.

Каватина поманила ее в храм.

– Эйлистри защитит нас.

Халисстра покачала головой.

– Не меня, – она снова посмотрела вниз, а затем прыгнула с края утеса, в пустоту.

Каватина бросилась к выходу, но кислотный дождь, влетающий через дверной проем, остановил ее. Она пропела молитву защиты и продолжила пробиваться против ветра к краю скалы. Рыцарь смотрела вниз, но не видела никаких признаков своей проводницы.

– Халисстра! – звала она, но голос уносился прочь порывистым ветром.

Кислотный дождь отскакивал от кожи, волос и одежды, не затронув их, отраженный заклинанием. Магия защитит Каватину – но только на время. Ей было необходимо вернуться обратно в укрытие, но, только повернувшись к храму, она услышала оглушительный треск. Большая трещина появилась в стене, сразу за аркой. Дождь ручьями устремился с крыши внутрь, расширяя трещину дальше. Щель росла, пока Каватина смотрела. Потом с громким стонущим звуком строение пошатнулось. Крыша провалилась, и стены обрушились. Вскоре все что осталось – бесформенная тягучая масса, на вершине которой лежал одинокий неровный кусок твердого камня, с вырезанным символом Эйлистри.

Храма больше не было. Он простоял ровно столько, сколько было нужно, по милости Эйлистри. Дальше Каватина, вооруженная восстановленным Лунным Клинком, должна была разбираться сама.

Она побежала к краю карниза и прыгнула, позволяя своим ботинкам медленно опускать ее. Когда рыцарь спускалась, она ментально связалась с Халисстрой при помощи заклинания.

Когда шторм закончится, встречай меня у портала, – сообщила она.

Ответ пришел моментом позже. Тонкий, мучительный вопль.

Я не могу! Лолс зовет.

Каватина повторила свое заклинание.

Я могу помочь тебе бороться с ней. Скажи мне, где ты.

Она почувствовала чужое сознание в своем, но никакого ответа не последовало, только низкий полубезумный булькающий смех.

Что-то приближалось к ней от основания выступа: два существа, сверкающие слабым зеленовато-желтым светом, с ногами, тянущимися позади них. Каватина сразу узнала их. Это были мирлочар – «пауки-духи» – немертвые противники, способные украсть жизненные силы жертвы и присоединить к их собственным. Еще они могли левитировать также умело, как и Каватина.

Она приостановилась в середине спуска и метнула в них заклинание. Два бриллиантово-белых луча священного лунного света Эйлистри полетели вниз, каждый ударил одного из мирлочар, превратив их в обугленные останки. Они падали, суча ногами в бесплодной попытке найти опору, и приземлились с глухими ударами на землю.

Каватина почти смеялась. Это было самое страшное, что Лолс могла послать против нее? Она возобновила заклинание защиты от вредоносного кислотного дождя, и приземлилась позади все еще дымящихся останков пауков-духов.

Как будто в ответ на молчаливый вызов, погода изменилась. Дождь прекратился, и маленькие твердые шарики начали падать с неба. Когда они отскакивали от металлической брони Каватины, она увидела, что это были крошечные пауки. Она попыталась раздавить одного ногой, но он был похож на гальку под ногами. Рыцарь поняла, что они, должно быть, окаменели, как и выступ скалы позади нее.

С неба продолжали падать окаменевшие пауки, становясь все больше. Вскоре они были размером с виноградину, потом — с яйцо. Они падали жестким градом. Каватина пропела молитву, создавая щит энергии над своей головой. Большая часть града из пауков отскакивала от него в сторону, но часть проникала сквозь заслон и била ее по голове и плечам.