Однажды была осень - Марина Полетика

Лина тоже заволновалась. Но едва она открыла рот, чтобы выяснить подробности, как из игровой комнаты, где проводили конкурсы и раздавали подарки, стали выходить гости.

— О! Закончили наконец! — обрадовалась Рада. — Пошли провожать. А уж потом и сами по домам, дел невпроворот.

Еще через полчаса, проводив гостей, они собрались все вместе, выпили по бокалу шампанского, получили от Рады премии в конвертах — и расстались до следующего года.

Тридцатое декабря прошло незаметно, в хлопотах и приготовлениях к отъезду, а тридцать первого Лина без рассуждений и колебаний позвонила Лариске и сказала, что она обязательно сейчас приедет, чтобы вместе отправиться в больницу. Ей надоело задавать вопросы себе самой. Она хотела обязательно и как можно быстрее увидеть вдруг ставшего неуловимым Плюсика, чтобы он сам расставил все по местам — как делал это всегда.

— А чего Буську не взяла? — разочарованно спросила Лариска, осторожно, как в карету, усаживаясь в Линину машину.

— Ларис, она у меня к детям не привыкла, еще покусает кого, не дай бог, — соврала Лина. — А ваш Ричард где?

— Да неужели бы я его в твой «Лекскус» потащила! Ричард с Толей уехал, с утра еще. Они там что-то прорепетировать хотят. Артисты! — уже опять заулыбалась Лариска, которая, кажется, никогда не расстраивалась надолго.

Больница, где работал Анатолий, находилась на окраине города. Собственно, эта система корпусов и сама была небольшим городом: десять пятиэтажных зданий, соединенных переходами. На парковке стояло множество машин разных марок, к остановке вереницей тянулись автобусы и маршрутки. Сразу было понятно, что ни тридцать первого декабря, ни первого января жизнь здесь не сбавляет обороты. На въезде во двор Линин «Лексус» подрезала «Скорая», отчаянно мигая красными и синими огнями.

— Лишь бы не к нам, — встревожилась Лариса. — А то Толя оперировать встанет… Нет, в термическую травму. Дай бог, чтоб обошлось.

Краем глаза Лина увидела, как неверующая Лариска украдкой перекрестила пролетевшую мимо них машину.

— Ой, смотри, вон Валин авто, значит, он уже здесь. Ну конечно, ему же морозить.

— Что делать? — не поняла Лина.

— Деда Мороза играть! Сейчас увидишь!

Они поднялись на крыльцо с табличкой «Отделение неотложной хирургии. Посторонним вход воспрещен». Затем — несколько десятков ступеней на второй этаж, потом прошли по длинному коридору. Резко пахнуло вечным больничным запахом: кипяченым молоком, лекарствами и хлоркой. За дверью с надписью «Заведующий отделением неонатолог высшей категории Белкин Анатолий Иванович» слышались возня, смех и приглушенные голоса. Лариса постучала.

— Смотря кто! — весело ответили из-за двери. — А вообще нельзя!

— Нам можно. — Лариса по-хозяйски толкнула дверь и пропустила Лину вперед.

В небольшой комнатке были обнаружены сам Анатолий, Пашка, две девушки, по виду студентки, молодой человек и женщина с мальчиком лет двенадцати, а также Ричард, белоснежная мальтийская болонка, далматинец, желтый волнистый попугайчик и толстый серый кот. Валентина в комнате не было.

— Какие люди! — обрадовался Анатолий. — Галка, молодец, что приехала. А чего ты без собаки? Проходите!

Впрочем, проходить было некуда, Лариска все же протиснулась вперед и нахально уселась на край письменного стола, а Лина осталась у порога и стала с интересом оглядываться по сторонам.

— Как тут у вас? Скоро начинаем? А Валя где? Нам еще подарки раскладывать! — с ходу включилась в дело Лариса. — Сколько у вас человек лежит?

— Двадцать восемь у нас и пятнадцать в травме, — сообщил Анатолий, сдвигая супругу со стола. — Почти все из области, без родителей. Еще в ожоговое просили, я сказал — постараемся… Слезь немедленно, что за манера, я не понимаю. Сперва у нас, потом туда. Потом в ожоговое, все равно придется. Валька бороду не то в машине потерял, не то дома забыл, пошел искать. Не найдет — будем вату искать нестерильную, чтоб белая была. Придет — одеваемся и начинаем, у них как раз сончас заканчивается, все равно не спит никто.

Дверь распахнулась, и из коридора в комнату заглянул Валентин.

— О, Лариса, привет! — обрадовался он и потряс полиэтиленовым мешком, который держал в руках. — Вот она, я же помню, что клал! Одеваемся? Я тогда пойду в ординаторскую, а то тут у вас не протолкнуться, а мне нужен простор для творчества. И зеркало.

Валентин исчез, и Лина, которую он так и не заметил, перевела дух. Она вдруг испугалась, что он скользнет по ней насмешливым или, того хуже, равнодушным взглядом, бросит: «Привет!» — и что ей тогда делать, скажите на милость? Она уже почти жалела, что пришла: здесь все были знакомы между собой, все знали, что должны делать, и лишь одну Лину привело сюда праздное любопытство и личный интерес. Надо было и в самом деле хотя бы Буську с собой взять, ничего бы с ней не сделалось с одного раза.

В кабинете тем временем поднялись шум и суета. Одна из девушек и молодой человек стали спешно переодеваться в Снегурочек, третий костюмчик — крошечный голубой сарафанчик и шапочку с косичкой — женщина принялась надевать на болонку. Вторая девушка помогала Пашке переодевать радостно вилявшего хвостом далматинца в Деда Мороза, Ричард, верный своему амплуа злодея, терпеливо ждал, пока хозяин закрепит на его хитрой морде страшную волчью маску. Лариса раскладывала на столе яркие пакеты, сосредоточенно их пересчитывая и проверяя. Она нашла дело и Лине: ей было поручено в каждый пакет добавить по две мандаринки и по шоколадке. Только кот и попугай, оставшиеся без дела, забрались на спинку дивана, подальше от эпицентра событий, и оттуда свысока наблюдали за суетой.

Десять минут спустя все было готово. Лариса сложила подарки в большой мешок и потащила Лину из кабинета. В холле, где стояла небольшая искусственная елочка, уже собрались зрители, все, как один, в марлевых повязках: в первых рядах малыши, за ними дети постарше, по стенкам жались мамочки и стояли врачи. Все были в бинтах. Некоторых детей привезли на каталках, рядом стояли штативы с капельницами. Но дети есть дети: они радостно возились и озорничали по мере возможности в предвкушении обещанного праздника и подарков. Лина и Лариса уселись на свободную скамеечку, и представление началось.

Перед зрителями предстал не на шутку встревоженный завотделением Анатолий Иванович в белом халате и шапочке. Он поприветствовал детей и взрослых и взволнованно объяснил, что Новый год откладывается, потому что коварный оборотень по кличке Ричард заколдовал Деда Мороза и Снегурочку, превратив их в далматинца и болонку. Когда объявленная троица появилась в холле и вышла на импровизированную сцену, стало ясно, что спектакль пройдет на ура. Дети хохотали, едва не падая со стульев, мамы утирали выступившие от смеха слезы, завотделением возмущался «непорядком», Ричард от всех обвинений бодро отгавкивался. Потом добрый волшебник Котофей одним движением хвоста развеял злые чары, но по рассеянности превратил Снегурочку в молодого человека, а Деда Мороза — в попугая. Ошибку, разумеется, исправили, и тогда наконец проявились уже совершенно настоящий Дед Мороз, высокий, толстый и важный, с волшебным посохом и мешком подарков, и настоящая Снегурочка. Подарки раздавали всем по заслугам, при этом Ричарду достался намордник, и злодей, обиженно поджав хвост, сбежал. Лина, забыв о своих страхах и планах, хохотала и радовалась вместе со всеми. Как же разительно этот простенький самодеятельный спектакль отличался от многочасового развлекательного действа для вип-персон, устроенного позавчера профессиональными аниматорами для четвероногих питомцев детского сада «Хэппи дог» и их любящих «родителей»!