За пределом беспредела - Евгений Сухов

Между тем отстрел воров не кончался.

Неизвестные убийцы продолжали цинично попирать неписаные законы уголовного сообщества. Один из солнцевских авторитетов был застрелен в тот момент, когда держал на руках шестимесячную дочь. Пуля снесла ему половину черепа и заляпала комками мозгового вещества чепчик и личико ребенка. Даже смерть не заставила отца уронить малышку – каким-то чудом он сумел найти в себе силы осторожно опуститься на асфальт и только после этого разжал объятия.

Произошло еще два убийства. Бедолаге из коптевской группировки перерезали горло на пороге его квартиры. Другого, из гольяновской бригады, проткнули заточкой в тюремном лазарете, хотя сводить счеты в больничке по понятиям категорически воспрещалось. Вернулся беспредел, о котором в Москве понемногу стали забывать. Так действовать могли только отморозки, не имеющие ни малейшего понятия о воровском кодексе, а то и сознательно попирающие его.

За короткое время были устранены лидеры таганской, одинцовской, орехово-зуевской и ряда других группировок. Внутри обезглавленных группировок назревали конфликты, готовые вот-вот вылиться в разборки с непредсказуемым количеством трупов.

Было очевидно, что отряд киллеров постоянно находится в непосредственной близости от своих жертв, если не сидит с ними за одним карточным столом. Не вызывало сомнений и то, что убийцы глубоко законспирированы, абсолютно не подвержены эмоциям и разбираются в тонкостях криминального бизнеса так же уверенно, как опытный врач в состоянии больного. Смертные приговоры авторитетам являлись своего рода печальным диагнозом, который устанавливал своим больным неизвестный эскулап.

Все сходилось к одному: в Москве действует сильная и очень жестокая бригада, которая задалась целью навести ужас на половину криминального мира столицы, а вторую половину безжалостно перебить. Поэтому авторитетов находили с разрубленными черепами, обрезанными ушами. Киллеры не ленились даже выковыривать жертвам глаза, а потом швырять их на пол слизистыми ошметками. Такие вещи понять было невозможно – даже для запугивания противников это было уже слишком. Ненужные зверства не вписывались в психику нормального человека. Однако беспредельщики, судя по их почерку, получали от истязания жертв немалое удовольствие.

Сократа похоронили на третий день вместе с телохранителями. Гробы были закрыты – это объясняли тем, что от тел остались одни ошметки. По обыкновению, во всех церквах поставили за упокой душ убиенных свечи, завалили могилы свежими венками, выпили в кабаках по стакану водки да и забыли.

Сократ был не первым погибшим авторитетом, и к его смерти все отнеслись спокойно. Ходили слухи, будто он взял на реализацию у каких-то южан большую партию героина, но денежками делиться не пожелал, за что и понес заслуженное наказание. Поэтому на его похоронах не было воров российского уровня – прибыл в основном молодняк, который воспринимал похороны авторитета как некую тусовку, где можно заявить о себе и самоутвердиться.

Никто не подозревал, что вместо Сократа в дубовом гробу ручной работы, в который не стыдно было уложить любую знаменитость, лежал скончавшийся на вокзале бродяга пятидесяти пяти лет от роду. Если бы кто-то вздумал вскрыть гроб, то не сумел бы скрыть своего удивления по поводу столь разительного перевоплощения авторитета.

Сократ был мертв. Такое обстоятельство устраивало бауманскую группировку, которая никак не могла поделить с ним гостиницу «Полет». Со смертью авторитета появлялась надежда пересмотреть прежние договоренности. Однако винить бауманских в гибели Сократа было глупо – у них с ним имелся ряд совместных проектов, которые с его смертью приходилось заморозить и потерять на этом несколько миллионов.

Не менее загадочно выглядела смерть Гнома. Его горло было перерезано, а голова так изрублена топором, словно на нем упражнялся пьяный мясник. На Гноме был бронежилет, а на теле под бронежилетом – кровоподтеки величиной с кулак. Значит, в него палили с очень близкого расстояния. В воздухе повисал вопрос, почему такой осторожный человек, как Гном, подпустил к себе убийц.

Сократ обязан был умереть – на время. Такое распоряжение исходило от самого Варяга. Положенец ему требовался для выполнения каких-то особых заданий. Не приходилось сомневаться в одном: покушение на Сократа было направлено против Варяга. Организаторы покушения, видимо, знали о том, что на Сократе замыкалось несколько сделок по переброске оружия.

Прежде чем начать действовать, предстояло осмотреться. В таких случаях говорят – важно поставить диагноз, чтобы эффективно лечить болезнь. В последние дни водитель Сократа Саша-Початок занимался именно постановкой диагноза.

В сопровождении двух гладиаторов, парней с небольшим уголовным прошлым, которые на зоне были бакланами, а на воле мастерами спорта по самбо, он терпеливо ходил из одного казино в другое, пытаясь напасть на след беспредельщиков. Но завсегдатаи казино о прошедшей волне убийств знали только из «Криминальной хроники» и по слухам, которые гуляли по всем борделям и прочим злачным местам. Поговаривали, что после каждого злодейства к девочкам захаживал высокий щеголеватый блондин и, расплачиваясь долларами за полученное удовольствие, непременно сообщал о том, что он один из тех, кто хотел посмотреть, каким добром напичкана башка убитого. Подробности убийств в прессу просачивались значительно позже, чем о них узнавали путаны с Тверской, обслуживавшие блондина. Походило на то, что убийцей был именно он.

Саша встретился с одной из путан, с которой блондин провел несколько часов любви. По словам перепуганной проститутки, клиент рассказал ей о том, как вставлял в безжизненные рты своих жертв догорающие окурки. Эта деталь осталась неизвестной прессе, но по своим каналам Саша установил: так и было. Путана призналась, что однажды приметила своего клиента в казино «Ковбой», а это выглядела уже очень серьезной зацепкой.

Саша старался выглядеть безмятежным – закупал вороха фишек, при проигрыше сохранял невозмутимость, однако не забывал поглядывать на каждого входящего. Казино «Ковбой» было переполнено, здесь присутствовали шатены, брюнеты, рыжие, но почему-то, как назло, не было ни одного блондина. Клиенты напирали тугими животами на столы, кричали в отчаянии, когда масть шла мимо, и с дрожью в голосе просили удачливых игроков одолжить на разживу хотя бы одну фишку.

По описанию Клавки, хозяйки антикварного магазина, один из посетивших ее беспредельщиков очень напоминал типа, про которого рассказывала девочка из борделя. Сначала Саша-Початок хотел выдернуть путану из борделя и, щедро ей заплатив, притащить для опознания врага в казино. Но девку от страха прошиб понос, и, возвратившись в очередной раз из сортира, она, зареванная, заявила, что готова заплатить сумму втрое большую, только чтобы ее не трогали.

Насиловать баб – дело подлое, и Александр согласился с ее аргументами. Хрен с ней, пусть живет, как хочет. Интуиция подсказывала ему, что встреча должна состояться скоро. Саша посмотрел на своих сопровождающих. Два краснощеких дурня проиграли уже полторы тысячи долларов из трех, которые Александр выделил им в качестве разового пособия. Наивные, они рассчитывали выйти из заведения с мешком денег, чтобы обеспечить себя на пару лет безбедной жизни. Саша усмехнулся, подумав о том, что работу телохранителей за пару тысяч долларов в месяц они считали почти плебейской.

Блондина Саша-Початок увидел в тот самый момент, когда он уверенно прошел мимо вышибалы в черном фраке. Это был он, сомневаться не приходилось. Путана, художественная натура, сумела описать даже его взгляд.

Мимо блондина, с подносом в руках, прошла официантка в мини-юбке, открывавшей стройные ноги профессиональной танцовщицы. Блондин уверенно погладил ее ниже талии. Вопреки ожиданиям Александра, девушка не опрокинула поднос на голову нахалу, а лишь недовольно повела плечами и с улыбкой произнесла:

– Здравствуй. Давно ты здесь не показывался.

Становилось ясно – кроме официальных отношений, их связывала простыня.

– Прежде чем потратить денежки, киска, их нужно сначала заработать.

Саша считал себя завсегдатаем московских казино, но молодого нахала видел впервые. Судя по тому, как он держался, чувствовалось, что бывать в подобных заведениях ему приходилось регулярно.

– Ладно, я найду для тебя часочек, – пообещал официантке блондин.

Девушка кокетливо передернула плечиками, улыбнулась, и Александру стало понятно, что предстоящая встреча вдохновляет ее несказанно.

Рядом с блондином стоял парень с острой мордочкой и хищной улыбкой, внимательно оглядывавший зал. Следом за этой парочкой в казино вошли еще двое. Они бегло осмотрели помещение, убедились, что опасности нет, и приблизились к блондину. С первого взгляда было ясно, что блондин в этой компании за главного. Он не улыбался официанткам, не подмигивал танцовщицам, но было понятно, что денег у него хватит на то, чтобы купить любую из них.