У истоков Руси: меж варягом и греком - Владимир Егоров

Пример 4. Нестор вслед за «Хронографом» пишет о шедших «мимо Киева горою» уграх как просто уграх, а Автор-3 вслед за «Амартолом» называет их черными уграми, поскольку «Амартол» знает еще и угров белых.

Пример 5. Нестор приписывает основание Новгорода своим расселяющимся в незапамятные времена из Норика словенам, а у Автора-3 Новгород основывает Рюрик после «призыва» в 862 году.

Пример 6. В «Повести» имеется уникальный случай – две статьи под 945 годом. В первой из них, длинной из-за включенного Автором-3 «списка с договора Игоря», Игорь и его дружина благоденствуют в мире, получив очередной богатый выкуп с Византии. Другая более краткая статья сохранила легенду Нестора о казни Игоря в Древлянской земле, куда его подбила идти собственная голодная и оборванная дружина. Причем, все та же особенность Нестора, дружина обращается к князю хоровой прямой речью: «в тот год сказала дружина Игорю: “Отроки Свенельда изоделись оружием и одеждой, а мы наги. Пойдем, князь, с нами за данью, и себе добудешь, и нам”».

Пример 7. У Нестора, вслед за «Хронографом», император Михаил царствует с 6362 года от сотворения мира, так как Кирилл и Мефодий переложили христианские книги на славянский язык на втором году его царствования в 6363 году. Но далее в тексте «Повести» говорится, что Михаил начал править в 6360 году, и это – текст Автора-3, поскольку такую же дату приводит и «Амартол».

Пример 8. В «Повести» печенеги дважды впервые с интервалом в полвека приходят на русскую землю: в 915 и 968 годах. Второй первый приход описан в контексте легенды о спасении Киева отроком, знавшим печенежский язык. Как уже отмечалось выше, автором одной из версий этой легенды мог быть Нестор. Первый же из этих двух первых приходов печенегов, не имеющий никакой связи с Русью, а описывающий борьбу печенегов против болгар и взаимоотношения тех и других с греками, добавлен Автором-3 с целью показать эрудицию (на самом деле не столько свою, сколько «Амартола»).

Пример 9. Аналогично двум первым приходам печенегов в статье 988 года есть два рассказа о вселенских соборах. Так же, как и в предыдущем случае, второй из них, явно направленный против Рима и латинской веры, можно присвоить Нестору, а предшествующий, более нейтральный и лояльный к Риму, но насыщенный большими фактическими подробностями, – Автору-3.

Вообще можно еще раз отметить, что Автор-3 писать не ленился, явно брал количеством, хотя и в ущерб качеству. Вероятно бóльшая часть дошедшей до нас «Повести Нестора» написана не Нестором, а им.

Как нам быть с «Повестью»?

Истории древней Руси очень не повезло, что «Повесть» с самого начала попала не на ту библиотечную полку. Вины самой «Повести» в этом нет. Нет в этом вины ни Нестора, ни Сильвестра, ни даже Автора-3. Ведь никому не приходит в голову обвинять А. Дюма-отца и М. Дрюона, В. Скотта и М. Миттчел, В. Яна и В. Пикуля в фальсификации истории. Историю в школах учат не по их романам. (Хотя, признаться, лично мои представления об истории Франции, Англии, США, да и родной истории формировались в значительной степени романами перечисленных авторов.) С «Повестью» все получилось ровным счетом наоборот. С одной стороны, фактически именно по «Повести» в наших школах учат историю Киевской Руси. С другой стороны, в последнее время все более модно обвинять Нестора, Сильвестра и иже с ними в фальсификации этой самой истории. Еще бы, если «Повесть» по-прежнему будет стоять на полке летописей! Как летопись, она действительно рисует полуфантастическую историю Киевской Руси для времени Владимира Крестителя и Ярослава Мудрого и совершенно фантастическую для некого государства, вообще не существовавшего до Владимира I. Эта история вероятно еще более фантастична, чем это признают даже самые активные критики «Повести», такие как А. Никитин[142]. Ко всему тому, что уже выявлено этими критиками, здесь хотелось бы добавить еще одно выразительное само по себе и важное для понимания сущности «Повести» ее «достижение» в конструировании мифической истории древней Руси, а именно сотворение кумира – конкретно «славянского бога Велеса» или, как еще его часто называют, «скотьего бога».

В соответствии с правилами хорошего тона начнем с энциклопедии: «Велес (Волос) – древнеславянское языческое божество, считавшееся покровителем скота (“скотий бог”). Культ в. был известен в 10 в. в Киеве, Новгороде, позже – в ростовской земле. в чешских памятниках 15—16 вв. упоминается в ином значении – в смысле нечистой силы. После принятия христианства официальный культ в. был уничтожен, но в крестьянском быту роль покровителя скота была перенесена на св. власия, день празднования которого совпадал с временем зимнего отёла (начало февраля), а также из-за сходства имён».

Если Велес – древнеславянское божество, то почему о таком «боге» слыхом не слыхивали западные и южные славяне? Ладно, допустим, Велес был божеством сугубо восточнославянским. Однако у чехов есть свой veles, но это вовсе не бог, а наоборот… «черт, дьявол», причем для этого чешского черта-дьявола общепринята этимология из финикийского Баала. Но эта же этимология превосходно подходит и к нашему Велесу! Велес совершенно естественно возводится к Баалу через его греческую библейскую форму Белос/Белес (в среднегреческом произношении Велос/Велес). Из этого естественного возведения следует, что никакого языческого культа Велеса на Руси никогда не было, языческая русь не знала такого «бога». Этим объясняется тот на первый взгляд удивительный и до сих пор не объясненный факт, что та же «Повесть» не включает Велеса в языческий пантеон, установленный Владимиром в качестве государственного после захвата власти в Киеве: «И стал владимир княжить в Киеве один, и поставил кумиры на холме за теремным двором: деревянного Перуна с серебряной головой и золотыми усами, и Хорса, Дажьбога, и Стрибога, и Симаргла, и Мокошь». Среди полудюжины кумиров Велеса нет, потому что во все древнерусские тексты, в частности «Повесть», Велес перекочевал не из жизни, а из греческой Библии, и соответственно уже после христианизации Руси. Именно по библейским мотивам, где этот бог перманентно ассоциируется с тельцом[143], Баал-Велес был увязан русскими книжниками с крупным рогатым скотом и воспринят как «скотий бог». Именно по библейским мотивам, где этот «языческий» бог явно противопоставлен «истинному» богу и с переменным успехом борется за души верующих, Баал-Велес в раннем православном христианстве стал синонимом дьявола. В этом же качестве присутствует он и в «Повести».

Для нас же этот пример особенно интересен потому, что в «Повести» языческая русь Олега клянется скотьим богом Велесом/Волосом: «Цари же Леон и александр заключили мир с Олегом, обязались уплачивать дань и присягали друг другу: сами целовали крест, а Олега с мужами его водили присягать по закону русскому, и клялись те своим оружием и Перуном, своим богом, и волосом, скотьим богом, и утвердили мир». Традиция предполагает, что этот текст был перенесен в «Повесть» из какого-то хранившегося с языческих времен, а именно времен Олега, договора Руси с Византией. Но если у языческой руси не было бога Велеса, если сам этот «бог» мог возникнуть только в Руси христианской, то, стало быть, и процитированный пассаж был вписан в «Повесть» человеком, знакомым с греческим текстом Библии, и, следовательно, никак не во времена Олега, а уже после принятия на Руси христианства, другими словами тогда, когда собственно и писались первые русские летописи. В частности, этот фрагмент вполне мог выйти из-под бойкого пера Автора-3.

Между тем «договоры» Олега и Игоря были по существу единственными реальными доводами в пользу существования неких якобы сохранившихся (где? как?) древних (дохристианских, дописьменных?) текстов по истории руси (на каком языке?)! Увы, не было их. Да и не нужны они были таким талантливым фантазерам как Нестор и особенно Автор-3. Чем-чем, а недостатком талантов Русская земля никогда не страдала.

Отдавая должное масштабности «Повести» как первой отечественной fantasy, нельзя не задаться простым, но совершенно естественным вопросом: почему эта компилятивная фантастика считается русской Историей?! К «Повесть» с полным основанием можно отнести и другой вопрос, содержащийся в заглавии книги У. Девера «Что знали те, кто писал Библию, и когда они это знали?», заменив слово «Библию» на «Повесть временных лет». Полного ответа на перефразированный вопрос не найдется точно так же, как и на исходный. Но, несмотря на отсутствие глобального ответа, есть простое частное решение проблемы: переставить «Повесть» на другую полку – и дело с концом! Право, Нестору и Автору-3 будет гораздо уютнее рядом с А. Дюма-отцом и В. Скоттом, а Рюрик, Аскольд, Дир и Вещий Олег хорошо уживутся в компании с королем Артуром, шевалье д’Артаньяном и доблестным рыцарем Айвенго. Эта компания незаурядных персонажей по-прежнему будет любима детьми и большинством взрослых, но учить историю наши дети должны по другим учебникам, где fantasy и фантазиям все-таки не место.