БЕГУЩИЙ В ЛАБИРИНТЕ - Джеймс Дашнер

Томас ничуть не возражал против того, чтобы держаться в сторонке. Найти компьютер и ввести код казалось ему достаточно ответственной задачей, с него хватит. И всё же ему пришлось бороться с нарастающим в душе приступом паники.

— Тебя послушать — так всё легче лёгкого, — сказал он, стараясь, чтобы в его голосе не было слышно обуревавшего его смятения.

Ньют опять сложил руки на груди и пристально взглянул на него.

— Ты же сам говорил: останься мы здесь — один шенк умрёт сегодня ночью. Уйди отсюда — один шенк погибнет. Так какая разница? — Он ткнул пальцем в Томаса: — Если, конечно, ты прав.

— Я прав!

Томас был уверен, что прав насчёт Норы, кода, двери и необходимости борьбы. А вот умрёт один человек или много — здесь его уверенность иссякала. Но открывать перед кем-нибудь свои сомнения он не собирался.

Ньют похлопал его по спине.

— Вот и лады. Пошли работать!

Следующие несколько часов в Приюте кипела лихорадочная деятельность.

Большинство приютелей согласились уйти — даже больше, чем прикидывал Томас. В их число вошёл и Алби. Все помалкивали, но Томас готов был биться об заклад: многие уповали на то, что убит будет только один, так что шансы не оказаться этим неудачником были довольно высоки. Решивших остаться в Приюте было не много, зато горло они драли больше других, в основном, с мрачным видом бродя по двору и пытаясь втолковать остальным, какие они дураки. Наконец отступники поняли бесполезность своих попыток и оставили уходящих в покое.

У Томаса и его единомышленников работы было невпроворот.

Каждый получил рюкзак, до отказа набитый припасами. Котелку — Ньют рассказал, что повар был последним из Стражей, согласившимся уйти — было поручено собрать всю еду и распределить её поровну между всеми. Они взяли с собой даже шприцы с грив-сывороткой, хотя Томас и сомневался, что она понадобится. Чак должен был наполнить водой все имеющиеся фляги и раздать их уходящим. Ему помогала Тереза. Томас попросил её по возможности приуменьшить опасности похода, даже за счёт беспардонного вранья. Мальчуган храбрился, но судя по его блестящему от пота лицу и перепуганным глазам, он догадывался о страшной правде.

Минхо с группой Бегунов отправился к Обрыву. Они набрали с собой лиан и камней — как следует исследовать Нору гриверов в последний раз. Оставалось надеяться, что киборги будут придерживаться своего обычного расписания и не покажутся в Лабиринте в дневные часы. Томас даже подумывал, а не прыгнуть ли напропалую прямо в Нору да ввести код, но испугался неведомой опасности, возможно, подстерегающей там. Ньют прав — им надо дождаться ночи, когда большинство гриверов, скорее всего, будут рыскать по Лабиринту, а не сидеть у себя в гостиной.

Когда Минхо вернулся, живой и здоровый, Томасу показалось, что тот настроен весьма оптимистично, и Нора гриверов — это действительно выход. Или вход. В зависимости, как на это посмотреть.

Томас помог Ньюту распределить имеющееся оружие. В отчаянном стремлении как можно лучше подготовиться к встрече с чудовищами кое-что они модернизировали. Некоторые деревянные колья заострили, превратив их в копья, другие обвили колючей проволокой; острые ножи примотали к концам крепких палок, сделанных из срезанных в лесу ветвей; из осколков битого стекла наделали заточек. Словом, к концу дня отряд приютелей превратился в маленькую армию. Жалкую и плохо подготовленную, как считал Томас, но всё же армию.

Они с Терезой закончили помогать другим и отправились в тайное укрытие в глубине Жмуриков — обсудить, как им действовать непосредственно в самой Норе гриверов.

— Нам поручили ввести код, — сказал Томас. Они стояли, прислонившись спинами к шершавым древесным стволам. Некогда зелёные листья над головой уже посерели — им не хватало света. — Ведь если нас разбросает в разные стороны, то мы всё равно сможем поддерживать контакт и в случае чего выручить друг друга.

Тереза подобрала тонкую веточку и принялась обдирать с неё кору.

— Но нам нужен запасной план — вдруг мы оба выйдем из игры.

— Само собой. Минхо и Ньют тоже знают код. Надо сказать им, чтобы они ввели эти слова в комп, если мы... ну, ты понимаешь. — Томасу не хотелось даже думать о самом плохом.

— М-да, ну и план... — И Тереза зевнула, словно жизнь не стояла на кону.

— Какой есть. Драться с гриверами, ввести код, сбежать через дверь. А потом рассчитаемся с Создателями, чего бы это нам ни стоило.

— Шесть кодовых слов и кто знает сколько гриверов. — Тереза переломила палочку пополам. — А как ты думаешь, что значит ПОРОК?

У Томаса возникло ощущение, будто его двинули под дых. Когда он услышал сейчас это слово из чужих уст, в его мозгу словно что-то щёлкнуло, и всё стало на свои места. Он даже поразился, почему ему не пришло это в голову раньше.

— Помнишь, в Лабиринте, на стене, я видел табличку? Металлическую, а на ней слова? — Сердце Томаса понеслось вскачь от возбуждения.

Тереза озадаченно наморщила лоб, но через секунду в её глазах засветилось понимание:

— Сейчас-сейчас... Планета в Опасности: Рабочая Оперативная Комиссия — Убойная Зона. ПОРОК — УЗ. «ПОРОК — это хорошо» — вот что я написала у себя на руке. Интересно, что бы это вообще значило?

— Без понятия. Вот почему я до смерти боюсь, что, возможно, мы совершаем жуткую глупость. Ведь всё может закончиться страшным кровопролитием.

— Все отлично понимают, на что идут. — Тереза потянулась к нему и взяла за руку. — Помнишь? — нам нечего терять.

Томас не забыл, но слова Терезы его не ободрили — уж слишком мало в них было оптимизма.

— Нам нечего терять, — повторил он.

ГЛАВА 54

Как раз перед обычным временем закрытия дверей Котелок подал на стол их последний перед ночным походом обед. Приютели принялись за еду в самом мрачном расположении духа: казалось, даже сам воздух Приюта был пропитан страхом.

Томас оказался рядом с Чаком — тот сидел и ковырялся в тарелке с отсутствующим видом.

— Слушай, Томас, — сказал он, набив полный рот и едва не подавившись картофельным пюре. — А в честь кого назвали меня?

Томас опешил. Вот тебе и на — им предстояло рискованнейшее предприятие, а Чак ломает себе голову — откуда взялся его псевдоним.

— Ну-у, я не знаю... Может, Дарвина? Того чувака, который додумался до эволюции.

— Готов поспорить, что это впервые его назвали чуваком. — Чак снова набил полный рот. Должно быть, он считал, что сейчас самое время поболтать — с риском подавиться и настроением удавиться. — Ты знаешь, а я не очень-то и боюсь. Вернее, последние несколько ночей, когда сидели в Берлоге и ждали гриверов, — во где был полный плюк. Теперь мы, во всяком случае, сами идём на них, пытаемся что-то сделать. И по крайней мере...

— Что по крайней мере? — переспросил Томас. Он ни на секунду не допускал мысли, что мальчуган не перепуган насмерть: было больно смотреть, как тот храбрится.

— Да-а... все надеются, что убьют только одного из нас. Наверно, я говнюк, но это даёт мне надежду, хоть маленькую, но всё же. По крайней мере большинство из нас справится, умрёт только один какой-нибудь бедолага. Но это лучше, чем если мы все подохнем.

Томасу стало не по себе: люди цеплялись за надежду, что погибнет только один. Чем больше он над этим раздумывал, тем менее вероятным казался такой исход. Создатели, конечно же, уже разнюхали, что затевается, и наверняка перепрограммировали гриверов. Но даже фальшивая надежда — лучше, чем ничего.

— Кто знает, а вдруг мы все прорвёмся? Если каждый будет драться что есть сил...

Чак застыл с набитым ртом и проницательно посмотрел на Томаса:

— Ты действительно так думаешь или только пытаешься меня подбодрить?

— Действительно думаю. — Томас проглотил последний кусок и запил большим глотком воды. В жизни он ещё так не врал! Умрут многие, это ясно. Но он поклялся себе, что Чак в число погибших не войдёт. И Тереза. — Вспомни — я же тебе обещал. А раз обещал — сделаю.

Чак нахмурился.

— Да ладно. Со всех сторон только и слышно, что там, снаружи, — сплошной плюк, а не мир.

— Может, и так, но мы найдём людей, которые о нас позаботятся — вот увидишь.

Чак поднялся.

— А ну его, не хочу об этом думать, — заявил он. — Только вытащи меня из Лабиринта, и чувака счастливее меня на свете не будет.

— Лады, — согласился Томас.

За соседним столом поднялся шум: Ньют и Алби собирали приютелей — пора было отправляться. Лидер внешне выглядел, как старый добрый Алби, но Томаса по-прежнему беспокоило его душевное состояние. В представлении юноши настоящим вожаком был сейчас Ньют, хотя и у того тоже временами случались заскоки.

Вымораживающий душу страх, который Томас уже не раз переживал в последние дни, снова охватил его и перешёл во всепоглощающую панику. Вот и всё. Они уходят. Стараясь ни о чём не думать, а только действовать, он подхватил свой рюкзак. Чак последовал его примеру, и они отправились к Западной двери — единственной, ведущей к Обрыву.