Потеряшка - Константин Хвостополосатов

Шила слегка опаздывала, а я смотрел на язычок пламени одной из свечей, вспоминая дом. Почему-то именно на Новый год в нашей семье любили создавать атмосферу тайны, переходя на давно забытые свечи. Даже повзрослев, мое сознание не переставало ждать от каждого нового года заветного подарка. Уже зная, что подарок не появится утром под елкой, я пытался надеяться, что в новом году свершится хоть что-то из задуманного.

Шила появилась, элегантно опоздав минут на сорок, так что можно было сказать «вовремя». На ней красовалось нечто цвета спелого персика, с натягом имеющее право по фасону называться вечерним платьем. Одеяние фактически состояло из единственной своеобразной манишки, плотно облегающей шею, плечи, руки и так же плотно спускающейся на грудь, а от этой самой манишки практически до пят ниспадали ленты довольно легкой такни разных оттенков цвета от белого до оранжевого, покрывая в два или три слоя тело моей подруги. Пока Шила неподвижно стояла, одежда создавала впечатление сплошного платья. При движении же ленты развивались, на краткие мгновения обнажая различные фрагменты опекаемого тела. Возможно, там, под ленточками, имело место какое-то нижнее белье с чулками, но я просто не успел его разглядеть. Прелестную головку моей капитанши венчала некая конструкция, похожая н ажурную шляпку, оставлявшая непокрытым одно из остреньких ушек, а ноги обтягивали то ли какие-то странные босоножки с высокими широкими завязками почти до колена, то ли исключительно облеченные до состояния полосочек тонкой кожи сапожки. Жаль, все в этой обуви смотрелось интересно, кроме отсутствия хотя бы небольшого чисто женского обувного аксессуара, называемого «каблучок», с ним бы узкая и слегка удлинённая ступня силуки смотрелась значительно эффектнее.

Но все это я рассмотрел позднее. Увидев же на входе в «кафе» Шилу, я тут же вскочил и, взяв головной убор на сгиб руки, сделал положенный шаг навстречу с кивком головы в знак приветствия. Шилин силуэт на фоне светлого коридора сделал мне в ответ движение, походившее на танцевальный оборот вокруг оси, результатом которого стала поза с чуть выдвинутой вперед и в сторону ногой и наклоненной вбок головой. Как будто ждав именно этого, дверь в коридор закрылась, напомнив опущенный на сцену занавес.

Закончив официальную часть, Шила грациозной и какой-то слегка тягучей походкой подошла и присела к столику на выдвинутое мной кресло. Я разлил наше компромиссное «шампанское» по высоким стеклянным бокалам и всмотрелся в лицо подруги, обрисовавшее ее с совершенно иной стороны. В зыбких тенях свечей приправленный макияжем образ моей подруги казавшееся еще более эльфийским, чем при нашем первом знакомстве лицом к лицу. Шила с таким же интересом рассматривала меня, чуть наклонив головку вперед. Тень от шляпки нежно окутывала верхнюю часть лица, оставляя непокрытыми лишь одно «эльфийское» ушко, да еще губы с подбородком. По доступной к обозрению смуглой коже гуляли матовые блики, а глаза в тени шляпки казались глубокими темными провалами, слегка отражающими блики света. Я замер, стараясь не спугнуть момент.

– Я могу смело сказать кому угодно, что был на свидании с эльфийкой, – подумал я. – И даже самый безумный фанат не сможет упрекнуть меня во лжи, сравнив мои зрительные образы с мифическим оригиналом. Может, силуки когда-то жили на Земле и их там называли эльфами?

Храня молчание, Шила смотрела на меня, красивая и необычная, как фантазийная статуэтка. А я спешно пытался навсегда запечатлеть в голове ее образ, ловя себя на том, что улыбаюсь. И в тот момент меня переполняли чувства, весьма далекие от целомудрия, мне безумно хотелось эту женщину. Пусть мы являлись детьми разных народов, там и тогда это не имело совершенно никакого значения.

– Ты – моя женщина, – сказал я Шиле. – И я тебя никогда не забуду.

– Шерш, ты – волею случая мой мужчина, – улыбнулась Шила, чуть кивнув головой. – Жаль, что ты не силуки.

– Но ведь в сказках эльфы могли быть с людьми, – сказал я, улыбаясь в ответ. – Ты – практически эльфийка из людских сказок. А дальше нужно просто поверить в сказку.

И мы замолчали, снова выпав из пространства и времени. А потом, вспомнив про подарок, я решил, что пора начать празднование Шилиного дня рождения.

– Я поздравляю тебя с днем рождения, моя эльфийка, – сказал я, протягивая ей приготовленный сверток. – Пусть небо над твоей головой всегда будет чистым, здоровье – крепким, а любовь – долгой. Надеюсь, что мой подарок тебе не понадобится, а случись что, поможет, как настоящий друг в трудную минуту.

Зашелестела разворачиваемая упаковка. Скоро в отблесках свечей появился темно-голубой хорошо знакомый мне силуэт.

– Ты даришь мне свое оружие? – удивилась Шила.

– Ну, скажем так, это не мое, а твое оружие, – ответил я и, показав на броню, добавил. – Мой «дракончик» в кобуре моей брони.

Шилино лицо налилось лучистой энергией, казалось, что даже свечи притухли на ее фоне. Темные провалы глаз стали еще глубже и приобрели немного опасный блеск. В следующий момент Шила сорвалась со своего кресла и, сделав по нашему «кафе» несколько невообразимых пируэтов, оказалась рядом со мной. Как будто специально замерев на мгновение в красивой позе, девушка присела на мои колени, прижавшись ко мне левым плечом и положив щеку на чуть съехавший меховой воротник гусарского пиджачка, если мне не изменяет память, со странным названием «ментик». В следующий миг случилось, как будто одновременно, несколько событий. Практически невесомое тело Шилы вспорхнуло с моих колен. Штатное оружие офицера высшего командного состава КСС, которое стало ее столь желанной собственностью, глухо стукнулось о столешницу. Ножки моей подружки нежно обняли мою талию вместе со спинкой стула, а руки ласково обвились вокруг моей шеи.

– Шерш, – мурлыкнула девушка в моё ухо. – Я хочу больше, чем просто мечту об оружии. Дашь?

– Ты странная женщина, – сказал я, закрыв глаза и отдавшись на волю ощущений. – Кто ж тебе откажет особенно в такой момент?

Говорить через броню, не находясь в ней, оказалось неудобно только в первый раз, потом умный «котенок» подстроился под нас, транслируя перевод по каналу внутренней связи. Получалось неотличимо от реального разговора, даже интонации моей подруги дублировались. Не могу сказать, как ощущала этот процесс Шила, но на трудности не жаловалась.

Дальше мы выпили, и нагрузились романтикой по самые уши. Вечер был посвящен душевному отдыху, пустой болтовне, странным танцам силуки под неизвестно чью музыку и, ясное дело, не только этому. В любом случае «день рождения» удался на славу.

На следующий день вернулся из увольнительной Краппс и с некоторым сомнением принес нам предложение от небольшой торговой компании, в которой работала одна из его новых пассий. Пассия не являлась лицом, уполномоченным принимать решения, и нам требовалась встреча с руководителем отдела, планировавшим это задание. Не откладывая в долгий ящик, Шила связалась по полученному контакту и договорилась о встрече. Через три часа мы сидели в приемной, где секретарем, а может еще каким-то клерком, работала новая подружка Оси. Именно там я увидел первого из гуаппародов без скафандра. К своему стыду я так и не удосужился поинтересоваться, что за существом являлся наш борт-инженер, возможно, в том отчасти была виновата занявшее все мое воображение Шила.

Офис компании, где мы удостоились аудиенции, имел родную для соотечественников Краппса атмосферу и работники могли себе позволить находиться внутри него в привычном для себя виде. И первое, что меня поразило – отсутствие какой-либо одежды на них. Не берусь судить, удобно это или нет, прилично или не очень, но снующие туда-сюда существа, действительно похожие на осьминожек размером с откормленного земного кабанчика, казались одетыми разве что в различные украшения или некие нужные, но непонятные мне аксессуары. И единственное, что позволяло мне различать мне их между собой – это цвета. Причем создавалось полное впечатления, что это – явно не природная расцветка существ, потому что некоторые особенно экстравагантные особи имели на телах какие-то замысловатые рисунки, письмена или щупальца, окрашенные в разные цвета в соответствии с угадывающимся порядком.

На мой взгляд, дама нашего борт-инженера, встретившая и проводившая нас в приемную, ни чем особенно не отличалась от своих соотечественниц. Но для меня все женщины-гуаппарды казались на одно, так сказать, лицо, более того, я бы не смог определить даже к какому роду относится та или иная особь. Тело подружки Краппса темно-синего цвета с разбросанными по нему в беспорядке красными и розовыми значками или картинками имело два больших золотисто-желтых глаза с небольшим черными зрачками. Глаза обольстительницы борт-инженеров не мигали, не покрывались периодически какой-либо пленкой и вообще не двигались, с непривычки казалось, что пронзительный взгляд существа пробирает до самого нутра. Равномерно расположенные по кругу чечевицеобразного тела шесть основательных щупалец, оканчивающихся крепким когтем, являлись подобием нижних конечностей, а десятка полтора более тонких, длинных и гибких щупалец, скорее всего, выполнявших роль человеческих рук, пребывали в постоянном движении, как будто гипнотизирующие свою жертву змеи. Дополняли картину шесть «ножных» браслетов, выполненных в виде золотистых спиралек, куча различных мелких колечек и висюлек на «руках», а так же странное сооружение, покрывавшее верх туловища и больше всего походившее на кольчужную сеточку.