Судьба - Эбби Брукс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я потерял Элизабет до несчастного случая. — Я облизываю губы, как будто смачивание их заставит рассказать эту историю легче. — Я рассказал тебе, как она умерла. Ты должна знать, как она оказалась за рулем.
Я ожидал, что подавлюсь словами, но вместо этого они шепчут в разговор.
— Я любил ее. — Я смотрю на Анджелу. — Я так сильно любил ее, я подумывал о том, чтобы сделать предложение.
Ее взгляд нежный. Мягкий. Так готов принять мою боль и сохранить ее для меня. Со мной.
— Она была дочерью клиента. Похожа на тебя, но совсем не похожа на тебя. Единственная причина, по которой она заботилась о бизнесе ее отца была потому, что однажды она унаследует много денег. — Дождь льется по ветровому стеклу, когда я смотрю сквозь него на свое прошлое. — Элизабет… она могла заставить тебя почувствовать, что ты был единственным, что имело значение в ее мире. В ней было что-то такое, понимаешь?
Анжела грустно улыбается.
— Звучит как лучший человек.
Я тоже так думал. Сначала. Забавно, как много человек может скрыть.
— Джордан… он был моим лучшим другом. Я не… Я еще не видел его таким, какой он есть. Мы работали с этим клиентом — отцом Элизабет — вместе. Я доверял ему. Я доверял ей. Я думал, что они были именно теми, кем и кем они себя называли.
Так же, как я верю, что Анджела именно та, кем и кем она себя называет.
Я пристально смотрю на эту мысль, изучаю ее, принимаю ее. Различия между Элизабет и моим Ангелом огромны. Если бы я был внимателен, я бы увидел их с самого начала.
— А потом, знаешь, я узнал, что она спала с Джорданом.
Вот оно. В открытую.
У Анджелы отвисает челюсть. Ее глаза светятся пониманием, сочувствием. Ее рука сжимается вокруг моей.
— Боже мой…
Она начала встречаться с ним на следующий день после нашего первого свидания. И она обвела меня вокруг своего мизинца, а он… он знал. Он наблюдал, как я влюбляюсь и выставляю себя дураком, и все это время он трахал ее на стороне, потому что не хотел ставить под угрозу деловые отношения. Он на самом деле сказал, что проебал бы свой путь к богатству, если бы пришлось. — Это такая горькая правда, что мои губы кривятся, а ноздри раздуваются. Я не могу вынести ее вкуса.
— Черт, Гарретт. — Анджела прикрывает рот тонкой рукой.
— Я нашел их вместе. Была эта большая конфронтация и… Я сказал кое-что, о чем сожалею. И она начала плакать. Сказала мне, что никогда не любила меня. Что все это было только из-за денег. Ее, моих, его. Была большая ссора и она села за руль. Было поздно. Шел дождь. И она съехала с дороги. Она была заперта там… несколько часов, прежде чем ее нашли. Она умерла на следующий день.
— Я даже не могу себе представить. — Анжела проводит большим пальцем по моей костяшке, ее прикосновение успокаивает боль в мое сердце. — У меня нет слов…
— Элизабет научила меня быть осторожным с теми, кому я доверяю, потому что единственное, что имеет значение для других людей, это деньги. Каждый в этом только для себя.
Она также научила меня не думать о вечности, потому что никто не является тем, кем они хотят, чтобы вы думали, что они есть.
Анджела качает головой.
— Ты не можешь позволить одному человеку изменить то, как ты видишь мир.
— Ты можешь, когда это продолжает происходить с тобой. Когда умерла моя мать, весь город отвернулся от меня. Они не видели страдающего ребенка, нуждающегося в помощи, они видели монстра. Козла отпущения. И я стал таким, пока мама не изменила ход нашей жизни. Но тогда… Элизабет.
— Так вот как ты меня видишь? — Спрашивает Анджела, осторожно, тихо, как будто боится моего ответа. — Ты думаешь, я забочусь только о себе?
— Нет, мой Ангел. — Я качаю головой. — Ты заботишься о том, чтобы сделать этот мир лучше для других. Ты кормишь диких котят и находишь время, чтобы заглянуть за пределы защиты такого сломленного мудака, как я. Я думаю, что вся ваша семья такая.
— Так и есть, — говорит она с улыбкой. — Вот почему Хижина так важна для меня. Это наш способ отдавать назад в мир.
— Я знаю. Моя семья начала приезжать сюда летом, когда я был подростком. Год, через который прошло усыновление, мы праздновали в отеле «Хаттон». Я чувствовал это даже тогда. В детстве. Вот почему я был тем, кто боролся за то, чтобы принять твой счет, и я все еще буду бороться, даже сейчас, когда я не участвую. Я знал, что иду сюда не просто так…
Пришло время для другой правды, на этот раз более страшной, чем предыдущая.
Мои глаза встречаются с ее.
Я перевожу дыхание.
— Я никогда не ожидал, что этой причиной будешь ты.
Губы Анджелы приоткрываются, и ее взгляд смягчается. Они прослеживают линии моего лица, прежде чем она наклоняет голову, спрашивая.
— Я?
Я долго смотрю, борясь с этим, с нами, с самим собой.
— После того, как все случилось, я поклялся, что никогда не позволю себе заботиться о другом человеке. — Мое внимание блуждает к порезу над ее глазом. — Слишком легко терять людей.
Она со вздохом откидывается на спинку стула, уставившись на свои колени и переплетая пальцы.
— Гарретт. Я понимаю. Ты ясно дал понять, что с самого начала не был сторонником отношений. Прости, что я сказала что-то о чувствах. Пожалуйста, не чувствуй себя обязанным признавать их.
Она отдаляется от меня. Защищает ее сердце, потому что она не услышала меня. Пока нет. Она не понимает.
— Я должен признать их. — Я ущипнул ее за подбородок и повернул ее лицо к себе. — Я тоже это чувствую, мой Ангел. Я влюбляюсь в тебя, и это кажется больше, чем я, больше, чем Элизабет. Ты… — Я качаю головой, пытаясь найти что-нибудь, чтобы описать необъятность того, что это такое. — Ты больше. Ты все!
ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ
Анджела
Из всех способов, которыми я представляла себе свой день, вариант сидеть в своей разбитой машине во время тропического шторма, пока Гарретт говорит мне, что влюбляется в меня, не вошел в список. Я беру его руку, прижимаю к своей щеке и издаю звук, похожий на смех, вздох облегчения.
Этот ворчливый, сварливый мужчина, который никогда не хотел отношений… хочет меня. Его
