Кровоточащая чаша - Бен Каунтер

Пол второго подземного уровня лаборатории отсутствовал, как будто был полностью разъеден кислотой. Лишь по краям зала осталось рваное кольцо почерневшего металла. В центре, на уровне отсутствующего пола была подвешена гигантская сфера жирной, гниющей и пульсирующей плоти. Она свисала с потолка на целой сети длинных плетей сухожилий, зловонная слизь непрекращающимся дождём стекала с неё на этаж, находившийся ниже.

Именно там, в самой глубокой точке лаборатории была нарушена защита образцов, и произошло заражение. Вырвавшиеся на свободу мутагены превратили хранившиеся образцы тканей в толстое покрывало из плоти, полностью покрывавшее всё вокруг, пульсировавшее и колыхавшееся подобно неспокойной воде. Из гигантских, размером со взрослого человека фурункулов и чирьев то и дело вырывались фонтаны горячего гноя. Остатки массивных установок био-хранилищ поднимались из этого моря плоти, подобно островам, окружённым кровавой коростой и извивающимися щупальцами.

В самом центре, в небольшом озере тошнотворной жижи, капавшей с висящей сверху сферы, находилось сооружение, напоминавшее Салку пункт управления или технохрам. В разные стороны от сооружения расходились пучки толстых кабелей, а из затуманенных коррозией окон раньше хорошо просматривался весь этаж хранилища.

Испивающие Душу взирали на открывшийся перед ними вид, стоя на краю узкой, изъеденной ржавчиной металлической платформы. Она была закреплена на стене прямо перед выходом в коридор, ведущим на верхний уровень, откуда они только что пришли. Звуки сражения за их спинами не оставляли сомнений, что оставаться здесь было нельзя, они могли оказаться в ловушке и стать лёгкой добычей для мутировавших чудовищ, рвущихся к ним сверху.

Салк глянул на Грева. Топор, зажатый в огромном мутировавшем кулаке ветерана, шипел и потрескивал силовым полем, сжигавшим кровь, попавшую на его лезвие.

— Вариант один, — просто сказал Грев.

— Согласен, — ответил Салк, — Лигрис?

Лигрис кивнул:

— Я пригожусь вам внизу.

— Паллас, — произнёс Грев, — остаёшься здесь. Кто-то должен будет выбраться на поверхность, если у нас возникнут проблемы. И либо, если мы ничего не найдём, подать Сарпедону сигнал о полной эвакуации, либо вызвать подкрепление. В любом случае потом ты должен будешь нас заштопать.

— Ты только постарайся, чтобы мне было что заштопывать, — ответил Паллас.

Грев улыбнулся, перехватил топор двумя руками и прыгнул вниз.

Сарпедон наблюдал за тем, как падала тёмная звезда — сосредоточение злобы, стремительно приближавшееся к земле. Она извращала всё вокруг себя, и даже просто смотря на неё, Сарпедон мог с уверенностью сказать, что она была наделена чудовищной силой.

И его разум подтверждал это. Сарпедон был телепатом, который обычно мог только передавать мысли, а не принимать, но сейчас даже он чувствовал, как всепоглощающая злоба этого нового пришельца обжигает его разум. Он чувствовал себя грязным, как будто его обдало осязаемой волной скверны, и его мутировавшие гены, похоже, зашевелились, как если бы пытались сбежать. Окружавшая лабораторию орда еретиков завыла в экстазе поклонения или в отчаянии, а может от того и другого сразу. Небо стремительно темнело, и в какое-то мгновение Сарпедону показалось, что всё вокруг дало сильный крен — сама реальность прогнулась под напором такой необъятной мощи.

Падающий объект приземлился в сотне метров, взметнув в воздух кучи земли и металлических обломков. Испивающие Душу держались хорошо, расстреливая плотные толпы врагов и не подпуская их к себе вплотную, за исключением Теллоса с фронта и Иктиноса с тыла, во всю рубившихся в ожесточённом рукопашном бою. Но это пришествие повернёт ход сражения, Сарпедон был уверен, что лидер орды решил принять личное участие в битве. Быстро перебирая своими паучьими ногами, он поспешил к ближайшему укрытию, за которым держали оборону несколько десантников. Сарпедон не мог сказать, из какого они были отделения, — всё перемешалось в ходе сражения, и офицеры командовали теми, кто попросту был поблизости.

— Нам нужно собрать ударный отряд, — обратился Сарпедон к ближайшему десантнику, — собери всех, кого сможешь и…

Испивающий Душу повернулся, чтобы передать приказ другим, как его голова дёрнулась в сторону, а в черепе образовалась большая неровная дыра. В шуме битвы был отчётливо различим звук автопистолетного выстрела, а затем ещё и ещё одного. Сарпедон бросился в сторону, уклоняясь от забарабанивших вокруг пуль. Одна пробила хитиновый панцирь его ноги, другая просвистела в каких-то миллиметрах от его головы. Оглянувшись, Сарпедон увидел двух приближавшихся нападавших. Первый был в балахоне, он нёсся вперёд гигантскими скачками подобно дикому животному, второй был простым человеком в длинной кожаной шинели, в одной руке он держал модифицированный автопистолет.

Сарпедон достал Копьё Души, чьё до-имперское технологическое устройство сразу же отреагировало на его генетический код, включив с каждого конца вихревые поля в форме длинных лезвий. Копьё Души уже пригодилось Сарпедону в этом сражении, но эти новые противники не были мутантами или еретиками.

Закутанная в балахон фигура с ошеломляющей стремительностью и силой прыгнула на Сарпедона, который попытался разрубить её Копьём Души, но тварь оказалась слишком проворной. Она уклонилась от вихревого лезвия, пропустив его над головой, отбила в сторону передние ноги Сарпедона, которыми он пытался пронзить её, и бросилась на него.

Сарпедон завалился на спину, упав на кучу обломков, а смердящая тварь вжала его в землю с такой силой, какую можно было ожидать лишь от собрата космического десантника. Рука, державшая Копьё Души была намертво прижата, и Сарпедон попытался свободной рукой ухватить противника за глотку, но тот увернулся и ударил его плечом в лицо. Рот Сарпедона наполнился кровью, и он резко сплюнул выбитый зуб. В то же время он пытался двумя ногами найти упор в груде обломков, и, наконец, воткнув когти в обломок разодранной обшивки корабля, Сарпедон оттолкнулся и смог перевернуться набок, сбросив с себя своего врага. Он ухватился за грубый балахон, окутывавший нападавшего, и дёрнул.

Материя порвалась, и Сарпедон увидел лицо своего врага. У него была мёртвая, бледно-голубая кожа, до мяса содранная вокруг толстых кабелей, воткнутых в разъёмы на его голове. Глаза были полностью чёрными. Его нос, рот и горло были заменены покрытыми медью аугметическими имплантантами, металлические жабры открывались и закрывались в такт с его дыханием, проходившим через толстые цилиндрические фильтры, располагавшиеся там, где раньше находилось его горло.

Сарпедон узнал этот исполненный ненависти взгляд, и хотя глаза его противника стали чёрными от внезапного падения давления, они всё также были искажены отвращением за испытанное предательство.

— Ну, здравствуй, Михайрас, — произнёс Сарпедон и изо всей силы ударил головой в лицо своего врага.

Во время Войны Ордена Сарпедон один раз уже убил брата Михайраса. Когда многие Испивающие Душу воспротивились тому, что Сарпедон стал Магистром Ордена, Михайрас был одним из самых ярых противников. Он был молодым, но уже проявившим себя воином, адъютантом командора Кэона, и даже участвовал в обрядах возлияния после победы в космическом порту Лаконии. Когда Сарпедон встретился с Михайрасом на борту ударного крейсера, он вырвал его дыхательные имплантанты, выдавил из него всю жизнь и вышвырнул в открытый воздушный шлюз. Полные ненависти глаза Михайраса смотрели на него через проём шлюза, наливаясь кровью и быстро чернея.

На мгновение Сарпедон был поражён стойкостью и упорством Михайраса. Он понятия не имел, как ему удалось выжить. Возможно, повреждение дыхательной системы оказалось недостаточным, и Михайрас каким-то образом смог надеть шлем и дрейфовал в космосе, пока его не подобрали. А может быть, он пробрался обратно на борт крейсера и украл спасательную капсулу. Необходимо обладать выдающейся силой воли, чтобы не просто выжить, но встать на путь мщения и пройти по нему вплоть до Стратикс Люмине. Но сейчас всё это уже не имело значения.

Лезвие Копья Души прожужжало в воздухе, Михайрас уклонился от него, как и предполагал Сарпедон, проткнувший его плечо передней ногой, с лёгкостью прошедшей сквозь мышцы, кости и аугметику.

Но Михайрас не чувствовал боли. Должно быть, после того, как большая часть его органов была заменена бионическими и аугметическими имплантантами, он вообще ничего не мог чувствовать. Он просто схватился за ногу, пронзавшую его плечо, и, используя её как рычаг, отбросил Сарпедона в сторону, сильно ударив его о твёрдую землю.

Подобно дикому хищнику он тут же прыгнул на Сарпедона, пытаясь своими скрюченными пальцами выдавить ему глаза. И только, когда руки внезапно отказались подчиняться Михайрасу, он осознал, что лезвие Копья Души уже прошло сквозь его живот и рассекло его позвоночник. Сарпедон ударом ноги отбросил его на землю, отключив лезвие Копья Души.