Югославская война - Олег Валецкий

В январе 1993 года политические вожди трех сторон в Боснии и Герцеговине, едва ли не поселившиеся в Швейцарии, подписали в Женеве Устав Конституцию/ будущей Боснии и Герцеговины,а в мае Караджич подписал в Афинах сам план Вэнса-Овена. Все было логично, ибо сербская сторона не хотела побеждать и должна была или подписать мир на условиях Запада или быть поражена. Караджич тут был реален, хотя очевидно, что в руководстве его же СДС было договорено о том, что на Скупштине, назначенной на 8 мая 1993 года в Яхорине/Пале/, план будет отвергнут. Не помогло и присутствие президента Югославии Добрицы Чосича.и президента Сербии Слободана Милошевича, и президента Греции Мицотакиса,хотя весь этот.якобы, «славяно-православный» карнавал у меня вызывает подозрения в изначальной спланированности этого абсурдного шага, естественно, с учетом всей общей линии в политике. И до этого и после этого СДС, державший абсолютное большинство в Скупштине Республики Сербской, был под полным контролем Караджича и председателя Скупштины Момчило Краишника, а последний наиактивно выступивший против подписания плана, был по многим свидетельствам влиятельнее Караджича и одновременно ближе, чем он официальному Белграду. Насколько известно, в Сербии он купил себе даже обширное имение. Возникает вопрос, так ли уж Белград тогда был заинтересован в подписании этого плана, если не использовал свое прямое, весьма сильное влияние на СДС, тем более, что правовые отношения в Сербии скорее соответствовали тогдашней ситуации в России, чем в Швейцарии, а методы демократического управления в Российской Федерации известны всему миру.

Новый план Овен-Столтенберга от 21.12.1993 года о Боснии и Герцеговине, как о союзе трех государств и трех народов, со все тем же процентным отношением 52% — сербам, 31% — мусульманам и 17%-хорватам/ толком в сербских верхах никем не рассматривался, хотя, как ныне видится, был лучше Дейтонского договора из октября 1995 года. Отвергнут был и план Контакт-группы на Скупштине Республики Сербской 3 августа 1994 года, что послужило поводом резиденту Сербии ввести 4 августа 1994 года санкции Республики Сербской, однако, коснулись они не тамошней власти, а всего сербского народа. Война, тем самым, становилась все бессмысленнее для сербов, тогда как хорваты и мусульмане были вынуждены помириться под давлением своих властей.Переговоры 9 и 10 января 1994 года Туджмана и Изетбеговича, у венчавшиеся довольно нереальным политическим планом мусульмано — хорватской федерации в Боснии и Герцеговине в Конфедерации с Хорватией от 18 марта 1994 года куда реальнее послужили для хорвато-мусульманского военного союза, подписанного в Загребе 6 марта, который должен взять у сербов то, что и хотел Запад. Запад, тем самым, все подготовил, и новая фаза войны ознаменовалась с приходом на должность Главы ООН японца Ясуши Акаши.а на должность Главы UNPROFORA британского генерала Майкла Роуза. На «саммите» НАТО от 10 и 11 января 1994 года было потребовано от сербов открыть аэродром Дубравы под Тузлой, а точнее, не вести по нему огонь. После известной, но очень странной истории со взрывом, в мусульманском Сараево 5 февраля 1994 года на базарчике Маркала, в котором так и не выяснено, даже на «официальном „ уровне откуда и чей одиночный взрыв прогремел, убив до восьми десятков человек, последовало новое требование Запада к сербской стороне об отводе тяжелого вооружения из двадцати километровой зоны вокруг Сараево, либо к его складированию год контролем миротворческих войск ООН. Как только сербская сторона на это согласилась, 10 февраля под угрозами авиаударов НАТО сербам надо было распрощаться с мыслью о победе. То, что тогда под карнавальные песни и пляски в Сербское Сараево вошел сводный российский парашютно-десантный батальон из состава миротворческого контингента в Восточной Славонии/, высадившись, правда, не на парашютах, а на автомобильном транспорте, дело не меняет. В конце концов, „Русбат-2“ должен был лишь обеспечить равновесие сторон, и взять Сараево за сербов он, естественно, не мог в любом случае. По большому счету, никто и не мешал сербским войскам взять Сараево даже тогда в решительном штурме, в соответствии с возможностями, уже упоминавшимися мною, ибо Гырбовица как была сербской, так и осталась. Ничего бы авиация НАТО тут сделать не могла, как не сделала это ни под Горадже, ни под Бихачем, ни под Сребреницей. Угроза авиаударов просто оправдывала всю ту же „странную“ политику сербского верха из 1992 и 1993 годов, когда никаких авиаударов вообще не было. Авиация НАТО действовала до конца августа 1995 года и даже психологически никакого влияния на события на фронте оказать не могла. Запрет полетов над Боснией и Герцеговиной был направлен, конечно, против сербов, но, главным в образом, мешал полетам санитарных самолетов в Белград, не всегда вовремя получавших разрешения от UNPROFOR .Боевые же вертолеты и самолеты ВРС действовали и при запрете, чему свидетельство полеты на „Газеле“ генерала —Младича. Эта операция, как, впрочем, едва ли не любая сербская войсковая операция, в сербской прессе была охарактеризована, как блестящий пример военного искусства. Не хотелось бы тут вступать в полемику, тем более, что детального анализа ни одной операции ВРС так и не было проведено до сих пор, по крайней мере, „научным методом“. По моему же мнению, эта операция была обречена на успех, ибо мусульманские войска в анклаве Горажде были с июля 1993 года по апрель 1994 года/время начала операции/ уже девять месяцев в полном окружении сербских сил. Конечно, туда шла переброска оружия по воздуху и было несколько случаев прохода караванов с оружием по, вроде бы, перерезанному „Аллаховому пути“. /Впрочем, последнее было историей довольно темной/. Конечно, мусульманам бежать было некуда и Сопротивляться они должны были лучше прежнего. Однако, ВРС располагало достаточным количеством сил и средств, выделенных из Дринского, Сараевско-Романийского и Герцеговинского корпусов, а так же сил Главного командования, дабы разгромить противника. К тому же в Горадже вели со всех сторон хорошие автодороги/из Вишеград, Чайниче, Фочи, Пале и Рогатицы/,а сам город находился в долине Дрины между окрестных гор /до 1200 метров/. взятие которых означало капитуляцию Горажде. В этом случае было вполне воз можно,чтобы мусульмане Горажде,предоставь им сербское командование такую возможность“, полностью бы ушли, временно, в таком случае, открытым „Аллаховым путем“ на Игман и Белашницу, так что сербским силам не надо было не кормить, не грабить мусульман.

Авиаудары НАТО 10 и 11 апреля по сербским силам год Горажде носили ограниченный характер /участие до пары десятков самолетов в лучшем случае, а сербское ПВО успела даже сбить один истребитель-бомбардировщик вертикального взлета и посадки «Sea Harrier» британских ВМС /. Эти авиаудары ничем не помешали сербским силам начать 20 апреля окончательное, казалось, наступление на Горажде. К тому времени мусульманские силы были достаточно измотаны в боях с сербскими войсками,ибо боевые действия велись едва ли не весь апрель, и неудивительно, что сербские силы за несколько дней вышли на правый берег Дрины, быстро заняв пригород Горажде ~ Копачи, потеряв здесь, максимум полтора десятка убитыми и ранеными, главным образом, из состава Илиджанской бригады и Сербской Гвардии. Одновременно были заняты господствующие над Горажде со стороны Рогатины высота Тровырх/1212м/ и перевал Ябучко седло. Однако со стороны Пале силы 1-ой Ромашгюкой и 1-ой Сараевской бригады /до усиленного батальона/ потерпели неуспех в основном в минных полях перед неприятельскими позициями,. Послать пехоту через минное поле без серьезной саперной подготовки, все же было не особо талантливо для командования Сараевско-Романийского корпуса, и несколько десятков погибших и раненых/в том числе ставших полными инвалидами/ было ,возможно, одно и из причин смены командующего этим корпусов, генерала Станислава Галича. генералом Драгомиром Милошевичем, до этого бывшим начальником штаба корпуса. Однако, этот успех не мог отразиться на общем ходе операции, ибо взятием Копачи и Троврха сербские силы, практически, подступили к самому Горажде, и достаточно было еще одного удара, чтобы войти в сам город, в котором уже началась паника. Сплошной обороны здесь мусульманские силы создать не смогли и спасла их тогда лишь неоперативность и неорганизованность действий сербских сил»

Почему Горажде не было до сих пор взято, не сказано, хотя в июле-августе 1995 года сербские войска уже в третий раз пошли в наступление на Горажде, если не считать наступательной операции Ужичкого корпуса ЮНА, но и оно было остановлено тогда, когда местное мусульманское командование открыто просило выпуска своих войск и населения из Горажде. Если бы тогда этот город был взят, то сараевским сербам, массово выселявшимся после мирного договора в Дейтоне из Илиджи, Илияша, Вогощи и Грбовицы весной 1996 года было, по крайней мере, где остановиться и сохранить хоть какой-то сербский оплот на пути по «зеленому» коридору. То, что Горажде взято не было, говорит об истинной ценности всего — от стратегии до патриотизма. Смысла надеяться даже на сохранение Республики Сербской после этого не было.