Великий Дракон Т-34 - Константин Клюев

Путь через болота по пояс в жидкой грязи был утомителен. Танкисты, впрочем, выглядели превосходно. Пу с удивлением отмечал, что светлокожие чужаки шли плотно, след в след, а уже за ними брели лучшие охотники апа, таща на плечах длинную свернутую сеть, копья и луки. Неринг легко нес на плече «дегтярева» со снаряженным диском, остальные были нагружены не меньше – гранаты, автоматы, патроны были взяты с учетом неизвестной боевой задачи, под завязку.

Раздражал запах мази, которой Пу щедро намазал открытые участки кожи экипажа Великого Дракона. «Теперь точно все мухи слетятся. Испугали муху дерьмом, как ежа голым задом», – ворчал Суворин во время процедуры. Опасения Ивана не подтвердились – гнус, слепни и прочие крылатые кровопийцы жужжать жужжали, но невидимый барьер вони пересекать не смели.

Когда началась равнина с твердой травянистой землей и небольшими чистыми озерами, отряд остановился на привал. Первым делом охотники смыли с себя мазь, а затем приступили к обеду. После обеда переход в несколько километров показался приятной прогулкой.

– Как думаешь, Марис, эти пожиратели пространства похожи на гархов?

– Думаю, да, – заряжающий посмотрел на Ивана, пытаясь поймать шаг. Ходьба в ногу хорошо убаюкивала Мариса, а подремать он любил: пейзажи озерного края порядком наскучили своим горизонтальным однообразием. Кряжистый Ваня к монотонному пешему передвижению был не приспособлен, его ноги часто переступали вне очереди, в такт внутренним подвижным импульсам. Ваня решительно не годился для ходьбы в ногу. Марис пристроился за Ковалевым и через пять минут уже сладко дремал, уставившись взглядом в ритмично качающуюся спину капитана.

Старик Пу остановился. По берегу озера рос тростник вперемежку с кустарником и редкими деревьями с подмытыми корнями. Прибрежная полоса была сильно заилена. По ней ходили птицы, напоминающие цапель. Они поочередно вытаскивали из черной жижи длинные ноги и долго выбирали место для следующего шага, стоя на одной ноге.

Пу вытянул сухонькую узловатую руку, указывая на медленно дрейфующее в отдалении широкое темное бревно. Затем старик подозвал всех десятерых апа и велел: «Крепите сеть!»

Охотники поползли к краю заболоченной местности, разворачивая длинный невод. Каждый воткнул во влажную землю кол и закрепил свой участок гигантского силка. В развернутом виде сеть достигала примерно сорока метров. По команде Пу охотники вскочили и подняли страшный крик. При этом они собрались за неводом, сбившись в кучу.

Танкисты с интересом наблюдали за происходящим с небольшого холма, заросшего травой.

Бревно прекратило безвольный дрейф и медленно развернулось одним концом в сторону источника шума. Перед бревном появился небольшой бурун. Оно стало с большой скоростью приближаться к берегу. Несколько незаметных до той поры животных, напоминающих саламандр в локоть длиной, плавно и без всплеска скользнули в воду.

Причиной веселого бурунчика был кончик рыла с ноздрями.

– Крокодил, что ли? А, Виктор? – Ковалев видел крокодилов только на иллюстрациях в книге об африканских путешествиях, но пилообразную шкуру на спине и длинное зубастое рыло с выпученными холодными глазами, напоминавшими громадные ягоды крыжовника, было трудно не узнать.

– Нам лучше держаться подальше от охотников. Здесь, на пригорочке, высоко и сухо. Похоже, самое лучшее место для засады.

– Да, похоже, командир! – Неринг развел сошки пулемета и лег, определив сектор обстрела.

– Экипаж, занять оборону! – Ковалев считал все происходящее недоразумением, но не хотел, чтобы при охоте на крокодила пострадали охотники апа или, тем более, его люди.

Сначала над поверхностью показалась вся голова. Попав на слой густого ила, крокодил не замедлил движения, а ускорился. Он совершенно выскочил из воды и уже мчался по берегу, неприятно удивляя своим проворством. Вдоль туловища до кончика хвоста шел редкий гребень из длинных костяных шипов. На полусогнутых кривых лапах зверь достигал в высоту не менее полутора метров. Поворачивая бугристую голову, он осматривался, не прекращая стремительного продвижения своей омерзительной вихляющей поступью.

Танкисты застыли, пораженные размерами рептилии. Они не сомневались, что при лобовом столкновении с любым танком он оказался бы победителем – монстр был так толст, широк и длинен, так устойчиво приземист, что казался совершенной амфибией, сконструированной для ведения сухопутных и речных баталий.

– Вот это пожиратель! Такой все пространство сожрет, не подавится! – Иван возбужденно передернул затвор автомата.

– Внимание, стрелять только по моей команде! Иван, выдать каждому по две гранаты!

Иван мигом исполнил приказ капитана, а затем залег на прежнюю позицию, устроив дуло «ППШ» на сухую рогульку.

Пу уже визжал скороговоркой, глотая окончания:

– Бить в живот, бросать копье и бежать! Бить и бежать!

Жажда убийства владела чудовищем. Сеть была сорвана с колышков и облепила крокодила тончайшим гипюром. Крокодил разинул пасть, и сеть лопнула, обнажив оскал желтых клыков, каждый из которых был не менее четверти метра длиной.

Охотники разбегались веером, роняя бесполезные копья и луки. Крокодил заметался, не в силах выбрать цель. Туземцы мчались к спасительному лесу, и старик Пу не уступал юношам в скорости бега и громкости крика:

– Мбеле! Мбеле!

– Огонь! – крикнул Ковалев.

Ровно заработал «дегтярев», отозвались «ППШ». Крокодил резко развернулся на выстрелы. Незнакомые звуки и чувствительные шлепки пуль по невероятно прочной шкуре моментально переключили внимание животного.

Кривые лапы сами понесли крокодила в сторону засады.

– Гранатами по цели! – крикнул Ковалев, видя, что пули не причиняют крокодилу никакого вреда.

Почти одновременно четыре гранаты шлепнулись на песок, и крокодил набежал на них своим длинным телом. Грянул взрыв, приглушенный тушей. Монстр опрокинулся на спину, нелепо загребая лапами. С ним было покончено – белое, мягкое по сравнению с ороговелой спиной брюхо гиганта было разорвано на лоскуты. Внутренности, еще пульсирующие и живые, вываливались сквозь огромные рваные раны. Кровь из рептилии стремительно уходила в песок, лапы перестали дергаться, глаза на запрокинутом рыле остановились.

Все закончилось. На запах крови и свежей мертвечины начали стягиваться падальщики всех мастей. Первыми из воздуха сгустились жирные мухи, следом возник старик Пу. Дрожащими ручонками он попытался воткнуть копье под челюсть крокодила, но не смог проткнуть шкуру. Тогда он подскочил к открытой ране и воткнул копье в мягкие внутренности.

– Я убил Мбеле! Пу – лучший охотник племени апа! – Старик пустился в пляс. Впрочем, его торжество длилось недолго: ретировавшиеся перед боем полуметровые саламандры выползли на берег в огромном количестве и отогнали старого охотника, шипя и скаля кривые, уродливые и острые зубы. Убедившись, что двуногий убежал далеко и более не претендует на падаль, они начали неторопливо отрывать куски свежей плоти и заглатывать их, раздувая горло.

Иван спустился с пригорка и подошел к морде Мбеле. Несколькими выстрелами из «ТТ» механик-водитель восстановил уважение природы к человеку. Похожие на саламандр плотоядные уродцы моментально спрятались. Суворин подошел к полуоткрытой пасти и вложил руку туда, где соединяются челюсти.

– Он что, решил зубы ему сосчитать? – вскипел Ковалев. – Опять оставил позицию без приказа! Что ты будешь с ним делать, а?

– Отличный трофей, – Неринг похлопал пулемет по диску и ловким движением отсоединил пустой круглый магазин. – У моего дяди в гостиной много такого добра, но для этой головы пришлось бы строить отдельный зал.

Иван резво побежал обратно, выбрасывая подметками песок, и зычно крикнул: «Ложи-и-ись!»

Жахнул взрыв. На залегших бойцов посыпался песок, в бугор глухо и часто застучало. Подняв голову, Ковалев увидел перед собой гигантский зуб, воткнутый в землю до половины. Обезглавленная туша Мбеле валялась на том же месте, только вокруг на песке корчились падальщики, искалеченные взрывом.

– Все целы?

– Все, командир, – немедленно откликнулся Марис.

Неринг лежал, уткнувшись в землю, и хохотал навзрыд, стуча кулаком по зеленой траве.

– Пока все, – добавил Марис, наблюдая с холмика, как Александр Степанович Ковалев, педагог, бегает, размахивая поднятым с земли туземным копьем, пытаясь догнать и покарать прытко петляющего вдоль берега механизатора Ивана Акимовича Суворина, 1923 года рождения, крестьянина.

Обратный путь занял вдвое меньше времени. Когда апа, нагруженные зубами и кожей Мбеле, собрались в обратный путь, Неринг вскричал:

– Опять болото! За что нам обязательно болота?

– Можно и не по болоту, – обиженно отозвался старый Пу. – Вы сами просили короткую дорогу показать. А вот там – тропинка через лес, хорошая тропа. Апа всегда там ходят.