Язык как инстинкт - Стивен Пинкер

Замечательно то, что каждый из этих ментальных процессов можно измерить. На протяжении словесного интервала между перемещенной составляющей и следом (подчеркнутая область) люди должны удерживать составляющую в памяти. Это усилие должно проявляться в менее хорошем исполнении любого синхронно выполняемого задания, связанного с мыслительной активностью. И действительно, в то время, пока люди выполняют это задание, они замечают сигналы извне (например, вспышку, мелькнувшую на экране) медленнее, и им труднее удержать в памяти набор других слов. Даже их ЭЭГ (электроэнцефалограммы или записи электронной активности мозга) показывает результаты напряжения.

Затем, на этапе, когда след обнаружен и память можно разгрузить, «выгруженная» оттуда синтаксическая группа появляется на ментальной сцене, что можно обнаружить несколькими способами. Если экспериментатор высвечивает какое-то слово из перемещенной синтаксической группы (например, boy) на этой стадии, люди узнают его быстрее. Они также быстрее узнают слова, имеющие отношение к перемещенной синтаксической группе — например, girl ‘девочка’. Этот эффект настолько ощутим, что его можно наблюдать на записи мозговых волн; если толкование следа оказывается неадекватным, как, например, в предложении:

Which food did the children read (trace) in class? ‘Какую еду дети читали (след) в классе?’

то ЭЭГ показывает замешательство в точке, соответствующей следу.

Установление связи составляющих со следами — это захватывающая вычислительная операция. Удерживая составляющую в памяти, синтаксический анализатор должен постоянно отыскивать след — невидимое и неслышимое ничто. Невозможно предсказать, насколько далеко в предложении появится след, а иногда он появляется довольно далеко:

The girl wondered who _John believed that Mary claimed that the baby saw (trace)._ ‘Девочке было интересно, кого, _как считал Джон на основании слов Мэри, ребенок тогда увидел (след)_’.

И пока след не обнаружен, семантическая роль синтаксической группы — это нераскрытая карта, особенно теперь, когда отличие who ‘кто’ от whom ‘кто’ (в косвенных падежах) фонографом уже не отмечается.

I wonder who (_trace_) introduced John to Marsha.

‘Интересно, кто (_след_) представил Джона Марше’. [who = тот, кто представил]

I wonder who _Bruce introduced (trace)_ to Marsha.

‘Интересно, кого _Брюс представил (след)_ Марше’. [who = тот, кого представили]

I wonder who _Bruce introduced John to (trace)_.

‘Интересно, кому _Брюс представил Джона (след)_’. [who = тот, кому представили]

Проблема настолько серьезна, что хорошие стилисты и даже сама грамматика языка предпринимают шаги к тому, чтобы ее облегчить. Один из принципов хорошего стиля — это минимизировать объем той части предложения, на протяжении которой перемещенная составляющая должна удерживаться в памяти (подчеркнутые части). Для этой цели в английском хороша пассивная конструкция (несмотря на настоятельные рекомендации избегать ее, которые дают компьютерные «проверки стиля»). В следующей паре предложений пассивный вариант легче, поскольку занимающая память часть перед следом короче:

Reverse the clamp _that the stainless steel hex-head bolt extending upward from the seatpost yoke holds (trace)_ in place.

‘Отведите назад зажим, _который шестигранный болт из нержавеющей стали, поднимающийся вверх от хомута, удерживает (след)_ на месте’.

Reverse the clamp _that (trace)_ is held in place by the stainless steel hex-head bolt extending upward from the seatpost yoke.

‘Отведите назад зажим, _который (след)_ удерживается на месте шестигранным болтом из нержавеющей стали, поднимающимся вверх от хомута’.

И повсеместно грамматики ограничивают ту область дерева, по которой может перемещаться составляющая. Например, можно сказать:

That’s the guy _that you heard the rumor about (trace)_.

‘Вот тот парень, _о котором вы слышали (след)_’.

Но следующее предложение звучит достаточно странно:

That’s the guy _that you heard the rumor that Mary likes (trace)_.

‘Вот тот парень, _о котором вы слышали молву, что Мэри любит (след)_’.

У языков имеются «связывающие» ограничения, превращающие некоторые синтаксические группы, подобные сложным именным группам, например: the rumor that Mary likes him в «острова», с которых не может скрыться ни одно слово. Это преимущество для слушателей, поскольку синтаксический анализатор знает, что говорящий ничего не мог вывести из состава этой синтаксической группы, и ему не нужно отслеживать след. Но преимущество для слушающего означает нагрузку на говорящего: в такие предложения нужно включать неуклюжее дополнительное местоимение: That’s the guy that you heard the rumor that Mary likes him ‘Вот тот парень, о котором вы слышали молву, что Мэри его любит’.

Синтаксический разбор, несмотря на всю его важность, это только первый шаг в понимании предложения. Вообразите синтаксический разбор следующего диалога, взятого из реальной жизни:

П: У всей этой истории с большим жюри есть свое э, э, э — в виду этого они могут, э. Допустим, у нас будет процедура с большим жюри. Решит ли, решит ли, решит ли это проблему с Эрвином? Продвинет ли это что-нибудь вперед?

Д: Может быть.

П: Но в этом отношении, хотя, у нас есть — давайте, я просто, э, буду придерживаться того, что, что — Это будет происходить при большом жюри, это будет нам гораздо выгоднее в том смысле, что мы можем сказать так: «Послушайте, это большое жюри, где, э, обвинитель —» Как насчет особого обвинителя? Мы можем взять Петерсона или кого-нибудь другого. Понимаете, он наверное подозрева… Мы вызовем другого обвинителя?

Д: Я бы хотел, чтобы Петерсон был на нашей стороне и давал нам [смех] честные советы.

П: Честные. Да, Петерсон честный. Его кто-нибудь собирается допрашивать, будут?

Д: Нет, но ему придется отбиваться, когда начнутся эти слушания по Уотергейту.

П: Да, но он может упереться и сказать, что он, что ему велели быть в составе большого жюри и все такое и в этом духе. Соберите всех в Белом Доме. Я хочу, чтобы они пришли, я хочу э, э, чтобы они вошли в большое жюри.

Д: Это может помочь — Такое может случиться даже без нашей команды, когда, э, когда эти э—

П: Вэско?

Д: Нет. Ну, это одна из возможностей. Но еще, когда эти люди вернутся сюда перед большим жюри, они притащат сюда всех этих преступников-подзащитных перед заседанием большого жюри и что-нибудь вкачают.

П: Вкачают? Зачем? Кто? Вы собираетесь — Как?

Д: Э, кабинет Федерального прокурора сделает.

П: Зачем?

Д: Чтобы поговорить обо всем, о чем они еще захотят поговорить.

П: А… А что они от этого выиграют?

Д: Ничего.

П: Ну и к черту их.

Д: Они, они будут устраивать обструкцию, э, как и сейчас. Кроме Ханта. Вот почему в его угрозе есть определенная цель.

X: Это шанс для Ханта.

П: Вот поэтому, вот поэтому,

X: Господи, если бы он только мог с этим протянуть —

П: Вот поэтому для того, для того, чтобы обойтись без проблем сейчас, у нас нет выбора в отношении Ханта, кроме как сто двадцать или около того, верно?

Д: Верно.

П: Вы согласны, что здесь просто тянут время; лучше управиться со всем к черту, но быстро, да?

Д: Мне кажется, в любом случае ему надо намекнуть, чтобы, чтобы —

П: [ругательство удалено] сделать это так, так, что, э — А кто будет с ним разговаривать? Колсон? Он его, вроде бы, знает.

Д: Но у Колсона нет денег. Вот в чем дело. Это была наша, одна из настоящих проблем. Они не смогли достать никаких денег. Миллион долларов наличными или что-то в этом роде были очень серьезной проблемой, как мы раньше уже говорили. На самом деле, Митчелл поговорил с Паппасом, и я позвал его вчера — Джон попросил меня позвать его вчера вечером после нашего разговора и после того, как вы встретились с Джоном, чтобы посмотреть, как обстоят дела. А я, я сказал: «Ты разговаривал с Паппасом?» Он был дома, и Марта сняла трубку, поэтому мы говорили особым языком. «Ты разговаривал с греком?» И он сказал, э: «Да». Я спросил: «Грек принесет подарки?» Он сказал: «Я позвоню тебе завтра по этому поводу».

П: Ну и, э, что вам нужно в связи с этим, э, когда, э? Послушайте [неразборчиво] Я, э, не знаю, какая ситуация с деньгами.