13 диалогов о психологии - Соколова Е.Е.

Творчество Бехтерева и эволюцию его психологических взглядов нельзя оторвать от общего развития мировой психологии в ту эпоху. А оно — это развитие — шло по линии жесткой критики интроспективной психологии и стремления ввести объективные методы изучения в психологию. Наибольшую известность из всех направлений “объективной психологии” приобрел американский бихевиоризм, который многие зарубежные историки психологии прямо отождествляют с объективной психологией. Мы же видим, что “объективная психология” гораздо более разностороннее явление.

С: Мне уже что-то не хочется изучать это направление. Наверное, такая же механистичность в понимании человеческого поведения.

Поведение как предмет психологии в бихевиоризме Дж. Уотсона

А.: В этом ты прав, однако ты не представляешь себе масштабов влияния бихевиористской стратегии познания человека! На несколько десятилетий (а он возник в начале 10-х годов XX века) он определил облик практически всей американской психологии. И хотя за это время бихевиоризм

Поведение как предмет психологии в бихевиоризме Дж. Уотсона 269 претерпел определенную эволюцию и не рассматривается сейчас как преобладающая стратегия исследования в американской психологии, тем не менее, позиций бихевиористов и необихевиористов придерживаются до сих пор некоторые социальные психологи, психотерапевты, теоретики и практики разных видов обучения и так далее. Поэтому я все же изложу тебе программу построения психологии с точки зрения бихевиоризма. Основоположник бихевиоризма американский психолог Джон Уотсон неоднократно подчеркивал общность своих взглядов с идеями Павлова и Бехтерева. Действительно, после нашего рассмотрения взглядов Бехтерева вряд ли стоит много говорить о понимании сознания в бихевиоризме. Это было такое же “интроспективное” определение, и, естественно, Уотсон вычеркивает сознание из явлений, которые должна изучать психология, если она действительно хочет быть наукой. С: Что же остается?

А.: Остается все то же “внешне наблюдаемое”. В одной из своих статей Уотсон весьма лаконично формулирует программу новой психологии: “Что может наблюдать психолог? Конечно, поведение”. Поведение как совокупность внешне наблюдаемых реакций субъекта на воздействия внешней среды. Уотсон, таким образом, отвергает как структурализм Тит-ченера, так и альтернативную структурализму функциональную психологию, которая использовала все то же субъективистское определение сознания. Дж. Уотсон: Я сделал все возможное, чтобы понять различие между функциональной психологией и структурной психологией, но не только не достиг ясности, а еще больше запутался. Термины “ощущение”, “восприятие”, “аффект”, “эмоция”, “воля” используются как функционалистами, так и структуралистами. Добавление к ним слова “процесс” (духовный акт как целое и подобные, часто встречающиеся термины) служит некоторым средством удалить труп “содержания” и вместо этого дать жизнь “функции”. Несомненно, если эти понятия являются слабыми, ускользающими, когда они рассматриваются с точки зрения содержания, они становятся еще более обманчивыми, когда рассматриваются под углом зрения функции и особенно тогда, когда сама функция изучается с помощью интроспективного метода [21, с. 24].

А.: Сам пройдя школу функционализма (Уотсон обучался в Чикагском университете у функционалиста Джеймса Эн-джелла), Уотсон отвергает его за сохранение “ненаучных”

270 Диалог 6. Что может наблюдать психолог? Конечно, поведение

субъективных терминов, за индетерминизм в понимании психических функций; однако в то же время он заимствует у американского функционализма свойственную ему идею о приспособительном характере реакций и действий животного и человека. Но в описании этих реакций Уотсон полностью отказывается от субъективистского их истолкования. Дж. Уотсон: С точки зрения бихевиоризма, подлинным предметом психологии (человека) является поведение человека от рождения до смерти. Явления поведения могут быть наблюдаемы точно так же, как и объекты других естественных наук. В психологии поведения могут быть использованы те же общие методы, которыми пользуются в естественных науках. И поскольку при объективном изучении человека бихевиорист не наблюдает ничего такого, что он мог бы назвать сознанием, чувствованием, ощущением, воображением, волей, постольку он больше не считает, что эти термины указывают на подлинные феномены психологии… Наблюдения над поведением могут быть представлены в форме стимулов (С) и реакций (Р). Простая схема С-Р вполне пригодна в данном случае. Задача психологии поведения является разрешенной в том случае, если известны стимул и реакция. Подставим, например, в приведенной формуле вместо С прикосновение к роговой оболочке глаза, а вместо Р — мигание. Задача бихевиориста решена, если эти данные являются результатом тщательно проверенных опытов. Задача физиолога при изучении того же явления сводится к определению соответственных нервных связей, их направления и числа, продолжительности и распространения нервных импульсов и т.д. Этой области бихевиоризм не затрагивает [22, с. 35-36].

А.: Таким образом, Уотсон еще больше сужает задачи “новой психологии” по сравнению с

программой Бехтерева: из нее исключаются все физиологические исследования…

С: Здесь приведена лишь простейшая реакция. А как же быть со сложными реакциями

человека в общественной и личной жизни? Неужели Уотсон предполагал, что, например,

такое чувство, как любовь, может быть описано в терминах “стимул-реакция”?

А.: Аон не предполагал, он просто описал…

С: Как?

А.: Смотря что ты имеешь в виду под словом “любовь”. Следуя своей программе, Уотсон понимал под этой эмоци­ей, как он говорил, реакцию “улыбки” на поглаживающее прикосновение… С: Ну и ну! Любовь — это… это…

А.: По Уотсону, все сложные реакции человека образуются из простейших врожденных реакций с помощью механизма обусловливания, то есть путем формирования условного, по Павлову, и сочетательного, по Бехтереву, рефлекса. С: Из каких же это реакций?

А.: Я упомяну только три из них, которые Уотсон называет эмоциями (гнев, страх и любовь), которые он, однако, понимает не как внутренние переживания, а как вполне внешне наблюдаемые реакции. Гнев как “реакция громкого плача, сжимания тела” возникает на стимул “препятствующее движение” (например, сжатие ребенка в руках); страх (вздрагивание, плач) возникает всего на два исходных стимула: потерю опоры и громкий звук; любовь как “реакция улыбки” возникает на поглаживающее прикосновение. Все. Наблюдая за новорожденными детьми, Уотсон установил, что никаких других реакций, возникающих с самого рождения на строго определенные (безусловные) стимулы, у ребенка нет. Есть еще, правда, целый класс безусловных рефлексов типа чихания или глотания, но я думаю, они тебе менее интересны. С: Конечно.

А.: Тогда давай рассмотрим реакцию, например, страха на стимул, который этой реакции первоначально не вызывает. Допустим, у ребенка нет боязни пушистого белого кролика. Как экспериментально вызвать у него страх?

С: Очевидно, сочетая показ этого кролика с потерей опоры или резким звуком. Проблема обусловливания

А.: Абсолютно верно. Это и называется обусловливанием. При сочетании безусловного раздражителя с условным (однократном или многократном) реакция начинает вызываться уже и условным раздражителем, или стимулом. Соответственно можно избавить человека от страха путем размыкания образовавшейся условной связи. Любопытные подробности об этих экспериментах Уотсона и других сторонников бихевиоризма ты можешь найти в недавно вышедшем на рус-

272 Диалог 6. Что может наблюдать психолог? Конечно, поведение ском языке руководстве по истории современной психологии (См. [36, с. 296-297]). Там, в частности, описывается знаменитый случай 11-месячного Альберта, которого приучили бояться белого кролика, но которого Уотсон так и не смог отучить от этого страха (в то время как в различных руководствах по истории психологии результаты этого эксперимента часто описываются совсем иначе), и приводится другой случай, когда мальчик по имени Питер избавился от естественно возникшего у него страха перед кроликом благодаря усилиям не самого Уотсона, а подруги его второй жены Мэри Ковер Джонс. Я же воспользуюсь другим примером, приведенным в одной из работ Джона Уотсона. Дж. Уотсон: У ребенка 1,5 лет была выработана условная отрицательная реакция: при виде сосуда с золотыми рыбками он отходил либо убегал… С какой бы быстротой он ни шел, он замедляет шаг, как только приблизится к сосуду на7-8 шагов. Когда я хочу задержать его силой и подвести к бассейну, он начинает плакать и пытается вырваться и убежать. Никаким убеждением, никакими рассказами о прекрасных рыбках, о том, как они живут, движутся и т. д., нельзя разогнать страх… Испробуем другой способ. Подведем к сосуду старшего брата, 4-летнего ребенка, который не боится рыбок. Заставим его опустить руки в сосуд и схватить рыбку. Тем не менее, младший ребенок не перестанет проявлять страх… Попытки пристыдить его также не достигнут цели. Испытаем, однако, следующий простой метод. Поставим стол от Юдо 12 футов длиной. У одного конца стола поместим ребенка во время обеда, а на другой конец поставим сосуд с рыбками и закроем его. Когда пища будет поставлена перед ребенком, попробуем приоткрыть сосуд с рыбками. Если это вызовет беспокойство, отодвинем сосуд так, чтобы он больше не смущал ребенка. Ребенок ест нормально, пищеварение совершается без малейшей помехи. На следующий день повторим эту процедуру, но пододвинем сосуд с рыбками несколько ближе. После 4-5 таких попыток сосуд с рыбками может быть придвинут вплотную к подносу с пищей, и это не вызовет у ребенка ни малейшего беспокойства… Прежний страх преодолен, произошло размыкание условной связи, и это размыкание стало уже постоянным. Я думаю, что этот метод основан на вовлечении висцерального компонента общей реакции организма; другими словами, для того чтобы изгнать страх, необходимо включить в цепь условий также и пищеварительный аппарат [22, с. 42-43].