Крупнейшие шпионы мира - Чарльз Уайтон

Как бы в подтверждение своего особого положения в Советской Коммунистической партии, Зорге был переведен в секретный отдел ВКП(б), с которым поддерживал связь на протяжении всей своей карьеры.

Генерал Берзин, старый коммунист, имевший прямой доступ к Сталину, очень высоко оценил проведенный Зорге анализ слабостей, присущих советской системе шпионажа. Выводы, сделанные Зорге, совпадали с выводами самого Берзина, сделанными им на основе собственного горького опыта. Так, например, сети советской агентуры на Дальнем Востоке находились в состоянии хаоса, они кишели иностранными агентами – все это соответствовало выводам Зорге.

Сам Зорге давно был очарован Дальним Востоком. Уже в 1929 году он сумел распознать истинные цели и направления японской политики, и потому Берзин не долго колебался, выбирая Зорге для выполнения спецзадания – восстановления агентурных сетей ГРУ сначала в Китае, а затем в Японии. Главной целью Зорге было обеспечить советскую разведку информацией о намерениях и действиях японцев в Китае. Зорге было велено также докладывать о развитии политических событий в Китае. В то же время ему пришлось выполнять и обычные задания советской военной секретной разведки в связи с усилением японской военной активности на Дальнем Востоке.

Зорге были даны строжайшие указания – с которыми он был целиком и полностью согласен – о недопустимости для него поддерживать какие-либо контакты с коммунистами Мао Цзэдуна или принимать участие в политической деятельности.

Это было большое дело, что подтверждал и сам Зорге. Лет двенадцать спустя он утверждал: «Следует помнить, что моя разведывательная деятельность в Китае – как и позднее в Японии – была делом, не имевшим аналогов».

Зорге по всем параметрам был человеком выдающимся. Доктор философии с высокоразвитым интеллектом, он говорил на полудюжине языков и становился специалистом по каждой стране, в которой ему доводилось работать. Он мог достигнуть выдающихся результатов в любой области. Он был действительно великим шпионом – и он знал это.

Еще с тех пор, когда он фактически руководил всеми коммунистическими изданиями во Франкфурте, он был увлечен журналистикой, а еще раньше написал книгу о германском коммунистическом движении и после переезда в Москву продолжал заниматься как журналистской, так и литературной деятельностью. Он был автором множества политических книг и статей, многие из которых были широко известны в 20-х годах не только в Германии, но и в России. И потому у него не было особых сомнений в том, какое занятие ему следует выбрать в качестве «крыши» – он поедет в Китай в качестве иностранного корреспондента.

В конце 1929 года он отправился в Германию, чтобы договориться об аккредитации в качестве журналиста от германской газеты «Soziologische magazin».

В январе 1930 года Зорге под видом американского журналиста Александра Джонсона прибыл в Шанхай. Его сопровождали два агента ГРУ. Один был старым спецом по китайским делам, выступавший в качестве гида и наставника Зорге, и спустя несколько недель вернувшийся в Москву. Другой – радист по имени Вейнгард.

Появление еще одного случайного американского корреспондента не вызвало особой реакции со стороны китайских властей, и потому Зорге удалось устроиться в Шанхае, не привлекая внимания англичан, контролировавших Центральное разведывательное бюро. Спустя несколько лет британские власти в Шанхае узнали достаточно много о деятельности сети Зорге в Шанхае.

За три месяца работы Зорге удалось создать мощную шпионскую группу, агенты которой были размещены во всех ключевых точках от Кантона на юге до Маньчжурии на севере – районе, агрессивные планы в отношении которого уже давно лежали в японских штабах.

С учетом своего опыта работы в Коминтерне, Зорге действовал в манере, ставшей в последующие годы классической советской шпионской моделью – как для ГРУ, так и для ГБ. Насколько это было возможно, его шпионы никогда не поддерживали связи друг с другом, взаимодействуя – тоже опосредованно, через третье лицо – только с самим Зорге.

На языке ГРУ Зорге назывался «ответственный за Китай». Поначалу большинство агентов Зорге были китайцами, а позднее в группу вошло несколько иностранцев. Один из них, работавший под псевдонимом «Яков», был американским журналистом, у другого был британский паспорт, хотя был ли этот шпион британцем по рождению, установить уже невозможно.

Задание Зорге было рассчитано с дальним прицелом. Советские секретные службы старались работать на годы вперед. Они готовы были выполнять некие неопределенные задачи и тратить массу денег на обустройство своих агентов, десятилетиями готовя агентурную сеть для будущих операций. Уже в 1930 году в Москве почти не сомневались, что главная угроза безопасности СССР исходит из Германии или Японии.

Через несколько недель после прибытия в Китай у Зорге состоялось свидание, о котором договаривался генерал Берзин из Москвы. После обычной советской шпионской пантомимы с опознанием, детской по виду, но достаточно эффективной по сути, Зорге встретился с американской средних лет по имени Агнес Смедли – признанным специалистом по китайским делам и автором многих известных книг о Китае. Она уже давно была коммунисткой и в молодости, как и Зорге, активно работала на Коминтерн. Правда, к 1930 году ее контакты с Коммунистическим Интернационалом отошли в тень, но вряд ли можно сомневаться, что она была агентом ГРУ.

Мисс Смедли уже давно поддерживала связь с зарождающейся Коммунистической партией Китая. Так получилось, что она стала задушевным другом и Мао Цзэдуна, и Чжоу Эньлая. После своей смерти в 1951 году она завещала всю свою собственность маршалу китайской коммунистической армии Чжу Дэ. Она была журналисткой и в Китае представляла широко известную германскую либеральную газету «Франкфуртер цайтунг». Ее сотрудничество с Зорге оба использовали ко взаимной выгоде.

После первой же встречи Агнес Смедли согласилась помогать Зорге в расширении его шпионской сети. Она стала связующим звеном между ним и широким спектром коминтерновских организаций, которые использовали Шанхай в качестве своей главной штаб-квартиры в Азии. На одной из вечеринок Агнес Смедли представила Зорге Одзаки – корреспонденту японской газеты в Китае. Это знакомство оказалось очень важным для обоих. Обученный Зорге азам шпионажа, Одзаки впоследствии стал его главным помощником.

Именно в Шанхае Зорге познакомился и с другим членом своей будущей шпионской группы – добродушным немцем по имени Макс Готфрид Францерн Клаузен, который уже работал в Шанхае в качестве радиста ГРУ, когда Зорге прибыл в Китай.

Клаузен был плотным, коренастым немцем с грубоватыми чертами лица и необыкновенно тупым. Одних лет с Зорге, он тоже воевал в Первую мировую войну, служа радистом в германской армии. Поездка в Советский Союз произвела на Клаузена большое впечатление: он восхищался внешними, видимыми приметами большевистских достижений, и к 1927 году вступил в ГКП. А вскоре его пригласили в Москву и направили в радиошколу ГРУ, где обнаружилось, что, тупой во всем остальном, Клаузен был необыкновенно способным к радиоделу. В 1927 году Клаузена посылают в Китай.

В январе 1930 года Клаузен получил приказ пойти в отель Анкор, где его будет ждать «старый друг». Этим другом оказался знакомый Клаузена по Гамбургу, бывший немецкий коммунист, а ныне советский радист, который и представил Клаузена его новому шефу – доктору Рихарду Зорге.

Клаузен, работавший для прикрытия механиком в гараже, собрал у себя на квартире очень мощный коротковолновый передатчик, с помощью которого он мог поддерживать регулярную связь с советской ретрансляционной станцией под кодовым названием «Висбаден». Клаузен никогда точно не знал, где именно расположена эта станция, но учитывая склонность ГРУ к аллитерациям в кодовом имени, можно было предположить, что находилась эта станция близ Владивостока, на восточном побережье Сибири.

В то время как Зорге реформировал агентурную сеть ГРУ, Клаузен ездил по всему Китаю, устанавливая передатчики в Кантоне, Мукдене и других крупных городах. Зорге и Клаузен проработали вместе более десяти лет, поддерживая достаточно любезные и дружелюбные отношения. Однако Клаузену никогда не нравился Зорге. А в последние годы его отношение к своему высокомерному и надменному полунемецкому, полурусскому шефу и вообще стало сильно смахивать на ненависть. Клаузена глубоко обижало то, что Зорге, по сути, всегда относился к нему как к обыкновенному лакею. И придет время, когда Клаузен выложит все обиды, накопившиеся у него в душе, и свою едва сдерживаемую злобу на допросах в японской тайной полиции.

Осенью 1932 года Зорге частично создал заново, частично реорганизовал агентурные сети ГРУ в Китае, и информация от них пошла в Москву. Таким образом, непосредственная миссия Зорге была завершена, и в конце года его вызвали в Москву, где он отчитался как перед ГРУ, так и перед своими личными друзьями из сталинского Политбюро. Происходило это в один из ключевых моментов русской истории.