Исток - Алескандр Зайцев

Выкинув из короба череп гну, берцовую кость то же вытащил и заткнул за пояс.

Первого щенка взял на руки очень осторожно опасаясь укуса, но тот только пискнул да несильно засучил лапами. Глаза у него уже открылись, но зубы были еще очень малы, он даже не пытался меня укусить. Интересно, а чем их кормить? Врятли они способны в этом возрасте есть мясо, а молока у меня нет им на прокорм, а даже если и было бы оно то на щенков тратить его бы не стал. Взвесив все за и против уж было решил бросить щенков здесь, но тут мои глаза встретились со взглядом с глазами того клубка шерсти, что я держал в руке и… И я не смог оставить его здесь на верную смерть. Если эти зверята не смогут есть ничего кроме молока, то они кончено погибнут, но все же я постараюсь сделать хоть что-то. Тем более воспоминания из моего прошлого, в очередной раз напомнили о себе.

Этими воспоминаниями был фрагмент одной из передач Анимал Планетс, в ней рассказывалось о том, что гиеновидные собаки самые легко приручаемые дикие псовые из всех.[47] А те же красные волки, с которых и пошли все домашние виды собак, изначально приручались в разы хуже. Решено, забираю этих четверых щенков с собой, вдруг выживут?

Аккуратно вытащил всех щенков из норы и запихнул в заплечный короб, им конечно там тесно, но не намного теснее той норы из которой я их забрал. Зверьки конечно скулили, но делали это не громко, видимо от голода сил у них оставалось совсем немного.

Дальнейшее возвращение на стоянку прошло уже без каких-либо эксцессов. А вот потом начался самый натуральный бедлам. Стоило мне вытряхнуть щенков из клети как тут же сбежалось все племя, включая даже самых малых детей.

Пришлось дать по рукам самым ретивым, что бы не касались собак, а то взгляд Ыши и недвусмысленно зажатое в её руках обсидиановое лезвие, вполне прозрачно намекали на её намерения. Причем не одна она восприняла щенков, как некие живые консервы, хотя они и понятия не имеют о том, что такое «консервы». У всех остальных, кроме ребятни, взгляды были очень схожи с Ышиными. Но как всегда и уже привычно, профилактическая воспитательная работа, выраженная окриком и подзатыльниками, быстро отбила желание, съесть живую добычу принесенную Тем Кто Ведет.

Но не смотря на щедро раздаваемые мной тумаки, никто расходиться не собирался. Все смотрели на щенков, которые сбились в один комок и сильно дрожали, неуверенно попискивая и тыкаясь носами в мои ладони при попытках сбежать. Хоть куда они сбегут? Вон на ногах еще стоят еле еле, то ли от малого возраста то ли от голода.

Надо попробовать их покормить, но чем? Подозвал к себе Ла и через пару минут, она принесла несколько кусков мяса. Нарезал самый мягкий из них как можно мельче, попробовал покормить этими кусочками одного из щенков. Помню своего пса еще в той жизни, я пересадил на корм в возрасте семи недель. Эти же мясо есть отказались, вернее как отказались, они не могли его прожевать и проглотить. А один, самый крупный на вид, вообще никак не реагировал на еду, даже когда я разжал ему челюсти и запихнул кусочки в пасть, он их сразу отрыгнул обратно.

Жаль, что ничего не получится с их приручением и все щенки погибнут от голода, а то я уже начал витать в облаках, воображая себя на охоте с четырьмя пасами, которые загоняют антилоп прямо под бросок моего дротика. Обидно, что этому видимо не суждено сбыться в обозримом будущем. Когда еще мне так повезет, найти в бескрайней саване щенков у которых погибла стая? Боюсь на поиск такой удачи могут потребоваться многие годы.

Чем дольше я находился рядом с этими малышами, тем все больше плюсов я находил от их приручения и тем меньше мне хотелось потерять эту четверку. Но против природы не попрешь, они еще слишком малы, а та пища которую я могу им предложить слишком тверда для них. Если бы мы уничтожили эту стаю дней на десять позже, то они бы уже подросли достаточно, что бы есть измельченное мясо. Мне бы сюда мясорубку, может получилось бы сделать достаточно мягкую еду для щенков, но её у меня нет.

И тем не менее сдаваться так просто не хотелось. Через полтора часа я сварил мясо, затем растолок его и попытался, затолкать то что получилось в результате в щенков. Самый мелкий из них, единственная девочка даже что-то проглотила, но вот остальные никак не справлялись. И все равно это был очевидный прогресс!

Остальных щенков спасло то, что я вспомнил о том, о чем должен был подумать с самого начала. А именно я сам выступил в роли мясорубки. Пережевывал вареное мясо до состояния кашицы, затем срыгивал полученную еду и обмакнув в неё палец, запихивал пищу прямо в пасть щенка. Это конечно было медленно и меня пытались покусать, но они ели, а это главное! На кормление таким образом всех четверых ушло чуть ли не больше часа. Все это время соплеменники только и делали, что смотрели на происходящее как на какой-то выездной цирк, который по ошибке приехал в глухую деревню и устроил супер представление.

Хорошим показателем послужило то, что наевшись щенки тут же уснули. Пока они спали, под моим командованием племя соорудило что-то вроде плетеного загона из веток кустарника, квадрат метр на метр, предназначенный для того, что бы псы не разбежались случайно и не погибли упав со склона.

К вечеру покормил щенков еще, правда уже не один, в этот раз пережевывать мне помогали Ла и Бры. Именно на Бры я и «повесил» обязанность следить за щенками и кормить их. Зачем это нужно она не смогла понять, не смотря на все мои попытки объяснить, но не взирая на это непонимание, беспрекословно выполнила все, что я ей сказал.

Все больше и больше древние мне напоминали не привычных мне людей, а каких-то андроидов со сбитой программой. А точнее, все чаще казалось, что мне досталось племя не полноценных человеческих особей, а больных синдромом дауна, и хотя никаких внешних проявлений этому не было, мне так думалось все чаще и чаще.

Чего стоит хотя бы тот факт, что на утро все «взрослые» племени полностью потеряли интерес к щенкам. А как же любопытство, как же реакция на что-то ранее невиданное, а нет её, вчера поудивлялись, а сегодня все равнодушны! Правда дети являли собой исключение из этого общего поведения. И сегодня наши ясли-сад переместились к клетке с собаками. Строго запретил «воспитательницам» подпускать детей к щенкам, через клетку пусть смотрят, но что бы руками не трогали! А то знаю я это детское любопытство, уши, ноги поотрывают беззащитным животным и сами того не заметят.

Этот день полностью посвятил лепке новых сосудов для будущего обжига и работе с глиной, пришлось даже пару раз сходить на другой берег за пополнением её запасов. Конечно же не забывал и о щенках, время от времени подходил к клетке и смотрел все ли с ними в порядке. Не знаю как щенки, а вот дети были в полном восторге от собак, в отличии от взрослых их любопытство было неугомонным. Пять раз вместе с Бры кормил малюток и даже дал погладить самого крупного щенка наиболее смелым и любопытным деткам.

Ближе к вечеру посчитал, что сделал достаточно заготовок на обжиг, и до ночи собирал дрова. Все это время в голове крутились отнюдь не веселые мысли. Поведение соплеменников если честно вывело меня из себя. Ну как так можно? К ним в жизнь приходит нечто такое чего раньше не было, а они через пару часов теряют к этому какой-либо интерес. И ладно бы они стариками были, но тому же Заку всего одиннадцать, откуда такой перекос в личности? В его возрасте все новое должно вызывать тягу к себе, а он с утра только взглянул на клетку и пошел рыбу бить. Для меня подобное не понятно совершенно и даже обращение к памяти Одыра не дало никакого ответа. Казалось память и мышление древних проводили какой-то отсев информации: не съедобно, не полезно, равнялось — не интересно. Но как тогда развиваться, как познавать мир, как создавать новое? Да, даже как удержать те знания которые есть, если эти знания не приносят сиюминутной пользы?

В очередной раз меня накрыла с головой мысль, что я строю замок из песка в огромной пустыне, пропади строитель и порыв ветра подтолкнет соседний бархан и с такими стараниями возведенный замок, поглотит толща песка, не оставив не только следа, но даже памяти о себе.

Впрочем вода и камень точит, сдаться я не имею права, остается только верить, что когда-нибудь, может через год, а возможно через десять лет, моё присутствие все же что-то изменит в образе мышления древних. Только на это и была моя надежда. Мне же оставалось только одно, работать, работать и еще раз работать, желательно при этом выкинув все мысли о возможной неудаче из головы. Только вот, это легко сказать «выкинуть из головы» это как не думать о «белой обезьяне», совершенно не получалось. Но и от подобного вида депрессии человечество придумало лечение, а именно труд до упаду.

На следующий день решил, что все готово к новой попытке создать керамические изделия.