Вторая любовь - Джудит Гулд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Потому, — с горечью ответила Глория, — что перед свадьбой я подписала добрачное соглашение.
— Вот оно как, — отозвался Кристос, чувствуя, что разгадка близка.
— Так что если я с ним разведусь, то мы останемся с носом.
Кристос чуть было не улыбнулся. Нет, вы только послушайте ее. Она говорит «мы». «Мы останемся»…
— Ну и что? — он намеренно оставался холоден. — Значит, ты ни черта не получишь. Но у тебя буду я. Чего еще тебе надо?
Он с ней играл. Забросил наживку, чтобы посмотреть на ее реакцию.
Глория моментально клюнула на нее, как акула на кровь.
— Послушай! — прошипела она. — Я заработала свой кусок пирога! Ты хоть представляешь себе, на что это похоже — все время изображать на публике влюбленную парочку, а потом, стоит только добраться до дома — бац! Занавес упал, и меня как-будто больше нет!
— Что ж, значит, ты несчастна, — заключил Кристос. — Это я усек. И если ты его бросишь, то останешься на мели. Подумаешь, большое дело. — Он пожал плечами. — Кому нужны его бабки?
— А ты, черт побери, как думаешь? Нам!
— Гло…
— Я серьезно говорю! Ты разве не понял, что деньги нужны даже для того, чтобы дышать!
— Ага, но если развод означает, что ты остаешься на бобах, а тебе этого совсем не хочется, то какого хрена вообще это все обсуждать?
— Потому что есть другой способ! — голос Глории звучал мягко. — Мы можем получить наш пирог и съесть его!
Кристос по-прежнему держался начеку.
— Это каким же образом?
Обнаженное тело Глории прижалось к его телу, прикрытому одеждой. Она откинула голову назад и взглянула на любовника снизу вверх.
Кристос видел, как в глубине ее глаз играют странные огоньки, из-за выпивки зрачки казались размытыми. Но он заметил и кое-что еще, что-то твердое, непреклонное, вызывающее беспокойство и скрытое под блестящей поверхностью.
— Кто знает, что может случиться? — прошептала Глория. — А вдруг с Хантом произойдет несчастный случай!
От ее яростного пыла парня затрясло. Какое-то мгновение он просто смотрел на нее, не веря своим ушам. Когда он наконец смог говорить, его голос звучал с таким же ужасом, что отражался и на его лице.
— Что ты сказала? — хриплым шепотом переспросил Кристос.
По лицу Глории пробежала тень боли.
— Почему ты так ужасно на меня смотришь? Дорогой, в чем дело?
— В чем дело? — в ужасе спросил он. — Ты еще спрашиваешь? Боже мой! — Кристос прижал ладони к вискам и медленно покачал головой, словно пытаясь прийти в себя. — Да ты только послушай, что ты несешь! Ты что не понимаешь, что говоришь?
— Разумеется, понимаю, — мирно ответила Глория. — Поверь мне, я очень много размышляла над этим. Если бы существовал другой способ…
— Я не верю своим ушам! — Он выглядел изумленным, и его голос звучал так, словно перед ним разворачивался зрелищный и невероятно отвратительный спектакль.
— Дорогой, — уговаривала Глория, — ты ведь и сам понимаешь, правда? Это единственный выход…
И тут его гнев достиг точки кипения, и Кристос взорвался:
— Черт побери, Гло! Какое дерьмо ты пытаешься мне внушить? Это не единственный выход! — Глория отпрянула и вздрогнула от его неожиданной вспышки. — Так ты хочешь его отправить на тот свет? — продолжал Кристос. — Отлично! Отправляйся и принимайся за дело. Но я? Я не специалист по трупам. Усекла?
— Но… Но несчастные случаи происходят все время, — попыталась умаслить любовника Глория. — Мы всего только и должны помочь тому, чтобы один такой произошел…
Кристос схватил ее за плечи и сильно потряс.
— Такие несчастные случаи сами по себе не происходят! — проорал он. — По меньшей мере, я в них не участвую!
Женщина мило надула губки.
— Я просто хотела нам самого лучшего.
— А мне глубоко плевать, почему ты этого хочешь! — его голос вдруг успокоился. — Я тебе уже сказал. Убийства не по моей части.
Глория снова прижалась к нему, и Кристос почувствовал, как быстро и бешено колотится ее сердце.
— Он богат, Кристос! — прошептала Глория.
Он видел маленьких Кристосов, отражающихся в ее глазах, два его лица блестели, как новенькие монетки — золотые дукаты, которые только и остается подобрать. Подумал об этом и тут же закрыл глаза, чтобы избавиться от алчного видения.
Но все бесполезно. Сверкающие доллары с его изображением отпечатались на его роговице и танцевали веселый вальс под его сомкнутыми веками.
Золото! Стандарт благосостояния и власти. Универсальный символ всего того, что можно купить за деньги, что можно пожелать, из-за обладания которым люди убивали друг друга в течение тысячелетий.
Убивали?..
Кристос немедленно открыл глаза. Глория по-прежнему смотрела на него снизу вверх, с таким выражением, будто что-то просчитывала.
— Мой муж не просто богат, — шептала она голосом соблазнительницы, Ева, Далила и Саломея в одном лице. — Он даже не очень богат. Хант безумно, неприлично, супербогат! Дорогой, ты хоть представляешь себе, что это значит? Ты можешь себе вообразить притягательность такого состояния?
На самом деле он мог, но Кристос мудро придержал язык. Он не собирался распространяться насчет того, что выяснил в «Форбс» о семействе Уинслоу, или о том, что ему известно — завязки-то кошелька у старой леди Алтеи. Чем меньше, по мнению Глории, ему известно, тем для него лучше.
— Он стоит миллиарды! — выдохнула она. Ее глаза лихорадочно блестели. — Именно так, милый. Миллиарды! С заглавной «М».
— Я уже сказал тебе, — напряженно ответил Кристос, — убийство это не для меня!
Глория крепко обняла его.
— Да что с тобой такое? Только не говори мне, что боишься стать миллиардером!
— Черт возьми, конечно, нет. С чего мне бояться?
— Тогда что же тебя удерживает?
Кристос холодно взглянул в ее запрокинутое лицо.
— Да я просто не хочу закончить жизнь на электрическом стуле, — мрачно заявил он.
— Электрический стул! — хохотнула Глория. — Да это же курам на смех, милый! Мы же не идиоты! Мы все как следует спланируем, — ее голос стал мечтательным. — Ты только представь себе эти миллиарды и миллиарды долларов…
На какое-то мгновение Кристос отпустил тормоза и позволил попировать своему воображению. Просто с ума сойти, если подумать, что можешь позволить себе все, о чем мечтал, и многое из того, о существовании чего даже и не подозревал. «Роллс-ройсы», «феррари», «ламборгини». Личные самолеты, яхты и лимузины. Вертолеты. Шкафы ломятся от сшитых на заказ рубашек и костюмов. Особняки, пентхаусы, поместья на берегу моря. Слуги только и ждут твоих указаний.
Деньги, которые можно тратить.
Проклятье, деньги, которые можно прожигать!
Чувствуя, что он на грани, Кристос приказал воображению убираться на место.
Глаза Глории ярко блестели, как будто она вместе с ним совершила это путешествие в страну мечты.
— Ты можешь представить? — прошептала она. — Дорогой, только ты и я! Ты и я, и все эти прекрасные, прекрасные миллиарды! Если это не счастье, то что же тогда?
Кристос не ответил.
Да ему и не нужно было этого делать. Глория спрятала улыбку, понимая, что семя попало в благодатную почву. А пока и этого достаточно.
30
Репортеры почувствовали кровь.
Как только Дороти-Энн появилась на пороге зала для пресс-конференций, началось вавилонское столпотворение. Засверкали вспышки, ослепляя ее, обжигая глаза, оставляя отпечаток на сетчатке. Заурчали видеокамеры с темными зрачками объективов, микрофоны оказались у самого ее лица.
— Позвольте… Позвольте… — Сесилия Роузен проворно шла впереди, прокладывая дорогу сквозь толчею.
За ней по пятам шли Дерек Флитвуд, шести футов ростом, прилизанно-красивый, и Венеция, тоже высокого роста, само совершенство, сошедшее с подиума. Они образовывали защитный барьер по обеим сторонам Дороти-Энн, расталкивая толпу и сопровождая своего босса к пюпитру. Зажатая между ними Дороти-Энн казалась маленькой, бледной и невероятно хрупкой.
Но это не остановило журналистов, обрушивших на нее лавину вопросов.
Финансовый обозреватель из «Уолл-стрит джорнэл»:
— Мисс Хейл! Это всего лишь вторая ваша пресс-конференция. Неужели ваше появление связано с финансовыми трудностями, которые испытывает ваша компания? Ходят различные слухи по этому по…
Фотограф одного из телеграфных агентств:
— Мисс Хейл! Посмотрите-ка сюда…
Известный скандальными публикациями журналист из «Инкуайрер» с выговором лондонского кокни:
— Мисс Хейл! Есть ли еще новости о том, чем вызвано падение самолета вашего мужа…