Шаман - Ной Гордон

Первая церковь Холден-Кроссинга была открыта ближе к концу июня, так что неудивительно, что празднование по этому поводу плавно переросло в празднование Дня независимости США, четвертого июля. На открытии выступили как действующий конгрессмен Стивен Хьюм, так и претендент на его место Ник Холден. Робу Джею показалось, что Хьюм чувствует себя вполне уверенно и расслабленно, в то время как Ник походил на бегуна, понимающего, что безнадежно отстал.

В воскресенье после праздника первый странствующий священник (а в ближайшие недели ожидался приезд еще нескольких проповедников) провел воскресную службу. Сара призналась Робу Джею, что нервничает. Он догадался, что она вспомнила баптистского проповедника, выступавшего во время Великого пробуждения, который призывал адский огонь на женщин, родивших детей вне брака. Она предпочла бы более кроткого пастыря, такого как мистер Артур Джонсон, методистский священник, который обвенчал их с Робом, но выбирать священника будет вся конгрегация. Итак, на протяжении всего лета в Холден-Кроссинг приезжали самые разнообразные проповедники. Роб посетил службу несколько раз, в основном чтобы поддержать жену. Обычно он предпочитал держаться в стороне.

В августе на двери магазина прикрепили отпечатанную рекламку, где объявлялось о визите некоего Элвуда Р. Паттерсона, который намеревался в субботу, 2 сентября, в семь пополудни прочитать в церкви лекцию на тему «Поток, угрожающий Христианскому миру», а затем — провести службу и прочитать проповедь в воскресенье утром.

В субботу утром в медицинском пункте Роба Джея появился незнакомец. Он терпеливо сидел в маленькой комнате, которая служила приемной, в то время как Роб обрабатывал средний палец правой руки Чарли Гаскинса, угодивший между бревнами. Двадцатилетний Чарли, сын владельца магазина, был лесорубом. Хоть он и страдал от боли и злился сам на себя за неосмотрительность, которая привела к несчастному случаю, но тем не менее пребывал во вполне благодушном настроении и был не прочь поболтать.

— Так как, док? Это помешает мне жениться?

— Со временем вы сможете пользоваться этим пальцем так же, как и прежде, — сухо ответил Роб. — Вы потеряете ноготь, но он снова отрастет. А теперь идите. И возвращайтесь через три дня, чтобы я мог поменять вам повязку.

Все еще улыбаясь, он пригласил сидевшего в приемной мужчину. Вошедший представился Элвудом Паттерсоном. Роб припомнил текст объявления и понял, что это странствующий проповедник. Перед ним стоял мужчина лет сорока, толстоватый, но с хорошей осанкой, широким высокомерным красным лицом, длинными темными волосами и маленькими, но заметными синими венами на носу и щеках.

Мистер Паттерсон сказал, что страдает от фурункулов. Когда он снял одежду с верхней части тела, Роб Джей увидел на его коже пигментированные пятна здоровых участков кожи, усеянные десятками открытых ран, гнойничковыми высыпаниями, свежими и засохшими язвочками и мягкими липкими новообразованиями.

Он сочувственно посмотрел на посетителя.

— Вы знаете, что серьезно больны?

— Мне говорят, что это сифилис. В салуне мне сказали, что вы — необычный врач. Я решил обратиться к вам, не сможете ли вы чем-нибудь помочь.

Три года назад одна проститутка в Спрингфилде обслужила его по-французски, а впоследствии у него за яичками появилась твердая язва и какая-то выпуклость, объяснил он Робу.

— Я вернулся, чтобы всем рассказать про нее. Больше она никого таким подарочком не наградит! — возмущенно воскликнул Паттерсон.

Несколько месяцев спустя у него неожиданно резко поднялась температура, а тело покрылось рыжими язвами, к которым добавились сильные боли в суставах и головные боли. Все симптомы прошли сами собой, и он решил, что все в порядке, но затем появились новые язвы и шишки.

Роб написал на бланке имя пациента, а рядом с ним — «последняя стадия сифилиса».

— Откуда вы приехали, сэр?

— Из Чикаго.

Но пациент достаточно долго колебался, и Роб Джей заподозрил, что он солгал. Впрочем, это не имело значения.

— Никакого лечения не существует, мистер Паттерсон.

— Ага… И что теперь со мной будет?

Скрывать подобную информацию не стоит.

— Если инфекция перекинется на сердце, вы умрете. Если же она пойдет в ваш мозг, то вы сойдете с ума. Если болезнь затронет ваши кости или суставы, вы станете инвалидом. Но часто не происходит ничего из вышеперечисленных ужасов. Иногда симптомы просто пропадают и не возвращаются. Все, что вам остается, — это надеяться и верить, что вы входите в число счастливчиков.

Паттерсон поморщился.

— До сих пор язвы были не видны, когда я одет. Вы можете дать мне какое-нибудь средство, чтобы они не появились на лице и шее? Я веду общественную жизнь.

— Я могу продать вам один бальзам. Но не знаю, поможет ли он при таких язвах, — мягко сказал Роб, и мистер Паттерсон кивнул и потянулся за рубашкой.

На следующее утро, едва рассвело, к Робу верхом на муле приехал мальчик, босой и в рваных штанах, и сказал: «Пожалуйста, сэр, мамочке очень плохо, можете поехать со мной?» Звали мальчика Малкольм Говард, он был старшим сыном в семье, которая только несколько месяцев назад переехала из Луизианы и обосновалась в пойменной долине, в шести милях от фермы Роба, вниз по реке. Роб оседлал Вики и последовал за мальчиком на муле по грунтовой дороге, пока они не добрались до хижины, лишь немногим лучше курятника, который привалился к ее стене. Внутри он обнаружил Молли Говард, ее мужа, Джулиана, а также все их потомство. Они обступили кровать больной. Женщина сильно страдала от малярии. Роб определил, что состояние ее не критично. Несколько слов ободрения и хорошая доза хинина успокоили как саму пациентку, так и членов ее семьи.

Джулиан Говард даже не попытался расплатиться с врачом, да Роб Джей и не требовал платы, видя, в какой бедности живет эта семья. Говард последовал за врачом наружу и завел с ним разговор о последнем действии их сенатора, Стивена А. Дугласа, который недавно успешно протолкнул в конгресс закон Канзаса — Небраски, который утверждал образование двух новых территорий на Западе. Билль Дугласа призывал дать возможность территориальным законодательным органам самостоятельно решать, следует ли разрешать на их землях рабство, и по этой причине общественное мнение на Севере резко выступало против этого законопроекта.

— Эти чертовы северяне, что они знают о неграх? Кое-кто из нас, фермеров, собирается создать небольшую организацию, чтобы Иллинойс пошевелился и дал человеку возможность иметь рабов. Может, хотите присоединиться к нам? Эти темнокожие просто созданы для того, чтобы обрабатывать землю белых. Я вижу, у вас тут у всех есть парочка краснокожих, которые работают на ферме.