Проводники света (СИ) - Моисеева Ольга Юрьевна

  - Пыль? - не поняла Деяна, тоже заглянув в короб: внутри сияло плотное облачко золотых искр.

  - Следы золотой девы... ну, то бишь Неги, - пояснил Колояр и, заметив, какие взгляды бросает на него девушка, уточнил: - Той хвостатой твари, что Богиней в золотом одеянии мне являлась, и рождённой небесным океаном звёзд себя называла.

  - Чужая Богиня, с которой хухи тебя на полянке видели, - не отказав себе в удовольствии снова вогнать юношу в краску, прогудел Лесовик.

  - Да, - ответил тот. - Везде, где она ступала, оставались такие искры.

  - И на полянке тоже?.. - вновь поддел его Лесовик, поскрипывая и содрогаясь от смеха, из-за чего золотое облако стало подпрыгивать, грозя вылететь из своего вместилища.

  Прикрыв короб крышкой, главный Дух отставил его подальше в сторонку, дабы случайно не уронить.

  - Я думал, искры сии - как кровь Неги и её особая сила, когда видел, как золотое сияние саму подранную упырями Богиню лечило... - стремясь уйти от скользкой темы, молвил Колояр. - Но потом выяснилось, не нападал на неё никто на самом деле, обман это всё, а раны - притворство... вот и не знаю даже теперь...

  - Смотрите! - воскликнула Деяна, роясь в своей котомке. - А я-то дивлюсь: что там светится? а оно - вот!

  Она вытащила рыбку-подвеску, испускавшую разноцветное сияние.

  - Это ещё что за оберег? - удивился Лесовик.

  - Та самая рыбка-подвеска Неги, с помощью которой она душу мою в сеть свою затянула.

  Забыв страх, девушки-Лесавки выскочили из-за деревьев и замерли, глазея на украшение, словно заворожённые. Лесовик сдвинул брови и погрозил им пальцем-сучком:

  - А с вами, внученьки, я ещё разберусь!

  Девушки вновь спрятались в лесу, но не ушли далеко, жадно сверкая серебром глаз.

  - Ух, я вам! - пугнул их Лесовик и повернулся обратно к людям: - Блестящее любят, что твои сороки! Да и вообще, всё яркое: у девок человеческих платья нарядные, нитью красной вышитые, порой скрадут, напялят - и давай по лесу вышагивать, воронам на смех. Вот и твоя рыбка-подвеска, вишь, как на них... постой-ка! - вдруг вспомнил он, перебив сам себя. - Ты ж говорил, она золотая!

  - Была золотая, пока Деяна её, вместе с самой Негой, в наш мир не вытащила.

  - Нега называла рыбку ключом и сказала, что я перехватила над ним власть, и он стал действовать по-иному, - добавила девушка.

  Тут из кустов бузины вынырнули Колтки, таща и толкая ещё одну, четвёртую, Лесавку. На девушке сверкал тонкий золотой покров, и она изо всех сил упиралась, явно не желая идти.

  - Эт-то ещё что такое?! - возмутился хозяин леса, сверкая очами. - А ну, скидывай!

  Лесавка жалобно взвыла, отчаянно замотав головой, в глазах её блеснули слёзы, а Колтки, подтолкнув её ещё ближе к Лесовику, быстренько шмыгнули прочь, в заросли.

  - Скидывай! - безжалостно повторил главный Дух. - Негоже...

  - Но почто, коли я не украла?! - вслух взбунтовалась девушка, голос у неё оказался красивым и мелодичным. - Коли я сама! Сама сие платьице из искорок сладила!

  - Перечить мне вздумала?! - разъярился хозяин леса.

  Он поднялся, но наказать непокорную внученьку не успел: она вдруг веретеном закрутилась на месте, а её "платьице из искорок" превратилось в золотой вихрь. Одновременно с этим со всех трёх, стоявших возле Лесовика, берестяных коробов слетели крышки, выпуская облака золотых искр. Примкнув к вихрю, они понеслись к Деяне и мгновенно окутали девушку, а потом вдруг - хлоп! - и одним махом втянулись в её тело. Деяна без чувств упала на землю, а рыбка-подвеска почему-то вдруг оказалась не в руке, а надетой на шею.

* * *

  Девушка моргнула и непонимающе уставилась на мужчину - он сидел напротив и пристально смотрел ей в глаза. Она перевела взгляд на пылавший рядом огонь, чуть дальше торчал деревянный столбик, возле него лежал большой плоский камень, на нём - миска.

  - Вера? - спросил мужчина и взял что-то из миски. - Вы меня слышите?

  Вера? В голове царила полная пустота. Это он ей? Или к кому-то другому обращается? Девушка заёрзала и оглянулась: она сидела на коврике, под которым пружинил сосновый лапник, внутри круглой площадки, окопанной канавкой. Вытащенная оттуда земля лежала на краю небольшим земляным валом. Позади был огороженный чурбаками вход.

  Раздалось шипение, в нос ударил странный запах. Девушка вздрогнула и обернулась: напротив сидела старая седая женщина с задубевшим от ветра и солнца лицом, изрезанным глубокими морщинами. Они были в избе, позади женщины располагался очаг из нетесаного камня, над ним, в крыше, по-летнему широко был открыт продух. На вкопанном в землю столе, между девушкой и старухой, стояла миска с мёдом, хлебец из зерна свежего урожая и корчажка с молоком.

  - Деяна? - старуха обеспокоенно всмотрелась в глаза девушки, потом наполнила из корчажки кружку и пододвинула гостье: - На-ка вот, попей молочка!

  Девушка покорно взяла кружку и поднесла к губам. Первый же глоток будто стронул что-то внутри, второй отозвался странной дрожью по всему телу, а после третьего лицо старой женщины вдруг стало меняться, а изба вокруг пропадать...

  - Нет! - воскликнула девушка. - Ракита!

  Она моргнула и увидела прямо перед собой Жаркова: он ловко поймал выпавшую из её рук кружку.

  - Борис Андреевич!

  - Фу-у-у! - он вытер рукавом пот. - Славься же ты, о Велес великий!

  - Стараюсь, - произнёс стоявший рядом с родновером Бог. - Хорошо, молоко у тебя в палатке было, хоть и тощеватое. - Он завинтил крышечку на пакете.

  - Тощеватое?! - возмутился Жарков. - Я ж четырёхпроцентное купил - там, сверху, написано!

  - Не знаю, чего там написано, но когда Колояром ты был, такое молоко только самые худосочные коровы давали. Верь мне, всё-таки не зря меня скотьим Богом звали!

  - Да я самое лучшее взял из того, что без холодильника можно хранить! - обиженно фыркнул Борис Андреевич. - Думал, для Духов лесных пригодиться может или ёжиков каких...

  - Колтки! - вдруг встряла Вера. - Вот кто молоко любит.

  - О-о-о, эти что угодно любят! - махнул рукой Велес. - Даром, что Духи: прожорливы, как кроты... погоди-ка! а ты когда это их молоком-то поила?

  - Когда по велению ведуньи Ракиты к Лесовику с Колояром ходили.

  - Вы вспомнили! - обрадовался Жарков. - Ура! Славься наш Велес! Но почему молоко?