Призванные луной - Бриггз Патриция

Какая-то гамма чувств настолько стремительно пронеслось по лицу Дэвида, что я не успела ее поймать, но Сэмюэль кивнул.

— Полагаю, и с тобой кое-кто переговорил. Все остальные тоже из армии. Мы стали секретом Полишинеля — а это небезопасно. Откровенно говоря, я удивлен, что Брану так долго удавалось держать нас в укрытии. Я думал, что как только общество признало малый народ, оно должно было обнаружить и нас.

— Люди не хотят ничего знать, — заметила я. — Большинство предпочитает оставаться в своем маленьком уютном мирке.

— Что сделает твой отец с дедушкой? — спросил Коннор. Сэмюэль поднял брови.

— Не вижу его ошибок. Он не давал клятвы верности ни Брану, ни кому-либо другому — и не выдал никаких наших тайн. Напротив.

Зазвонил мой телефон — это был Бран. Чутье у этого вервольфа сверхъестественное.

— Мерседес, я хочу поговорить с сыном. Я взглянула на Сэмюэля и сказала:

— Его здесь нет. Я тебе уже объяснила, что с прошлого вечера ничего о нем не слышала.

— Хватит игр, — произнес Бран. — Дай-ка Сэмюэля.

Посмотрев в сторону Дэвида Кристиансена и его внуков, я сунула трубку Сэмюэлю, и он стал объяснять отцу положение. Бран, очевидно, распознал в моем голосе ложь, когда я заявила, что здесь нет его сына. Вероятно. Но Дэвид, который слышал обе стороны разговора, навсегда останется в убеждении, что Маррок знал от том, что Сэмюэль сидит рядом со мной.

Я постаралась скрыть свое удовлетворение: чем более могучим волки считают Брана, тем он в большей безопасности.

Глава четырнадцатая

Мы почти весь путь провели с Кристиансеном и его внуками — я в облике человека, а Сэмюэль — волка: он изменил форму в моем доме, потому что волки могут чувствовать перемену. Примерно за милю Дэвид вышел, оставив указания, как ехать дальше. Идея заключалась в том, чтобы нам с Сэмюэлем попытаться действовать самостоятельно. Мне надлежало определить, можно ли пробраться через дыру на склад, где держат Адама и Джесси, а Сэмюэль встретится со стаей и будет ждать, пока их не позовут.

Адама и Джесси держали на лесопильной фабрике, расположенной на холмистой равнине к югу от Бентон-Сити, небольшого городка в двадцати минутах от Ричленда.

Хотя фабрика давно не функционировала, вокруг стояли акры неубранных деревьев. Я, проезжая, различила клены, дубы и сосны.

Большое сооружение — очевидно, склад, о котором говорил Дэвид, — находилось за производственным цехом. Окна там были заколочены, и рядом располагался плакат с надписью «Продано».

Я присела в канаве, окруженной зарослями узколистого лоха, недалеко от Сэмюэля. Отсюда все было хорошо видно. Никаких машин не было, они, по-видимому, припаркованы по другую сторону склада.

Кристиансен рассказал, что фабрику купил местный винный завод; владельцы намеревались пустить землю под виноградники. Поскольку посадку начнут только следующей весной, предполагалось, что и дом, и склад до той поры будут пустовать.

Риэлтерский знак продемонстрировал мне, что один из волков Адама действительно его предал, и даже подсказал имя.

Я достала свой сотовый и набрала номер Даррила. К этому времени я уже знала его на память.

— Смог связаться с Джоном Кавано? — спросила я. Джон Кавано — один из тех волков, которых я не очень хорошо знаю. Его не было у Уоррена на нашем военном совете.

— Мы пока его не нашли.

Я облегченно вздохнула, на что Даррил не обратил внимания. Он по-прежнему недоволен тем, что мы не докладываем ему, что делаем. Не нравилось ему и то, что командует Сэмюэль.

— Как приказано, я не оставляю сообщений на автоответчиках. Это значит, что нам будет не хватать бойцов.

— Я вижу имя Кавано на риэлтерском знаке у фабрики, на которой держат Адама, — сообщила я.

Наступила долгая пауза.

— Понятно, — .задумчиво произнес наконец Даррил и повесил трубку. Никаких «прощай», таков уж наш Даррил, но он умный парень. Джона Кавано на эту операцию не пригласят — и ни на какую другую тоже. Может, меня должно было беспокоить, что я только что подписала ему смертный приговор, но мне нужно сначала увидеть Адама и Джесси на свободе, а уж потом жалеть Кавано.

Рядом со мной негромко заскулил Сэмюэль.

— Все в порядке, — бросила я ему, раздеваясь. Было холодно. Не так, как в Монтане, но все же довольно прохладно — только отбросить побыстрее одежду, стараясь, чтобы она не запуталась в зарослях. Кое-как я сложила одежку и выключила сотовый.

— Тебе не обязательно ждать, пока я переменюсь. Сэмюэль только посмотрел на меня.

Я вздохнула и быстро переменилась. Испытывая снова приятное тепло, потянулась, помахала Сэмюэлю хвостом и направилась к складу. Еще было светло, поэтому я двинулась кружным маршрутом, чтобы меня никто не заметил. Я знала, что Сэмюэль идет за мной, хотя ни разу его не увидела. Очень впечатляет, учитывая его окраску: белый цвет хорош для зимы в Монтане, но зима в восточном Вашингтоне обычно серая или коричневая.

Один угол алюминиевой стены склада чуть отогнут точно в том месте, где и сказал Кристиансен. Пришлось повозиться, но я пролезла ценой некоторого количества шерсти. Нос говорил мне, что еще один койот и несколько тварей поменьше пользовались этим маршрутом за последние месяцы. Если Джерри или кто-нибудь из волков уловит мой запах, возможно, они подумают, что это всего лишь еще один койот.

Склад внутри огромен, и в нем не теплей, чем снаружи. Хотя Кристиансен сказал, что я без труда найду в нем укрытие, я почему-то ожидала, что он будет пуст. Но он был забит сотнями, может, тысячами фанерных ящиков, сложенных в три яруса и покоробившихся от влаги и времени. Ящики стояли один на другом до потолка — до тридцати футов над моей головой.

В воздухе пахло плесенью. Осмотревшись, я увидела противопожарную систему разбрызгивания и отверстия в полу для стока. Вероятно, не без цели. Когда склад был заполнен древесиной, ее приходилось сбрызгивать до отправки.

Я нашла штабель, на нижнем ящике которого было написано: «Hamamelis Virginiana, лещина виргинская, 3–4». Ящик пуст, но острый запах древесины еще чувствовался. Я могла бы спрятаться и в верхнем ящике, но когда буду забираться в него или спускаться, меня могут увидеть. Вместо этого села на цемент между штабелем и металлической внешней стеной — здесь я чувствовала себя защищенной, насколько это было возможно в данных обстоятельствах.

План заключался в том, чтобы ждать, пока не придет один из сыновей Дэвида и не выпустит меня. Они собирались сделать «извлечение» (термин самого Дэвида) ночью, а это означало необходимость ждать несколько часов.