Хадават - Вячеслав Ковалев

– Так всеми этими милыми созданиями ты командуешь?

– Не совсем. Какими-то да, какими-то нет. На нижних уровнях живут вовсе не подвластные мне твари. Вам повезло, что вы не попали туда. У тебя очень интересный кинжал. Я помню того, кто его создал. Это было почти десять тысяч лет назад.

Гроздана присвистнула.

– Не знала? Рад, что смог тебя удивить. Ну так как? Сделка?

– А ларги?

– Взявшие кровь? А что они? Они будут только рады избавиться от меня. Думаю, им и самим надоела роль тюремщиков.

– Что ты хочешь? – спросила наемница. Похоже, выбора у нее не было. Стоило рискнуть.

Она услышала вздох облегчения.

– Я принадлежу к тем, кого вы называете первыми. Точнее, когда-то принадлежал. Все ушли. И только я остался. Я обречен скитаться здесь, в подвалах великого города. Я тоже хочу уйти. Ты можешь дать мне свободу. Для этого нужно всего лишь добраться до одного из мест силы и провести обряд. Он очень простой. Я научу тебя. Ты пообещаешь, что в течение одного года ты посетишь такое место и проведешь ритуал. После того как я услышу обещание, я выпущу тебя и твоего друга.

– Он выживет?

– Да, и даже зрение к нему вернется, хоть и не сразу. Взявшие кровь помогут. Они умеют. Я жду твоего слова.

– Я согласна.

– А-а-ах! – Она услышала протяжный вздох облегчения и почти сразу выгнулась от боли, которая пронзила грудь. Гроздана упала, ее тело выгибалось, пытаясь освободиться от захватившей ее боли. Она даже кричать не могла, только хрипела, хватая ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. Боль ушла так же внезапно, как и пришла.

– Что… что это было?

– Мы заключили сделку. – Голос был доволен.

– Что ты сделал со мной, скотина бестелесная?

– Какая ты грубая все-таки. Я просто поставил печать, которая закрепляет сделку.

– Какую еще, к дзоргам, печать?

– Если в течение года ты не выполнишь условия, то печать убьет тебя. Вот и все.

– Сволочь!

– Должен же я быть уверенным, что ты не нарушишь уговора. Люди весьма вероломны. Когда-то я был столь наивен, что поверил на слово. И что? Меня просто обманули. Ведь там я не могу до вас добраться.

– Ты не сказал, где я могу найти ваше капище.

– У нас нет капищ. Я говорил о месте силы. Оно на Харраоне, вы называете это место Темным материком.

– Сволочь! Чтоб тебя дзорги сожрали!

– Грубо, грубо. Ты справишься. Ведь ты из дома умелых. Из тех, кто всегда возвращается. Ты справишься. Сейчас тебе станет легче. Дальше двигайся по этому проходу. Никуда не сворачивай и выйдешь к створкам. Никто тебе не помешает. Правда, твоего дружка придется тащить. Он очнется дня через два. Ты ведь не будешь столько здесь ждать?

Гроздана уже полностью пришла в себя и увидела валявшийся перед ней свиток.

– Это еще что за…

– Грубо, грубо. Хотя знаешь, в этом есть некая прелесть. Это карта. Тебе ведь нужна карта, чтобы найти нужное место? Харраон весьма велик. Кстати, мне кажется, ты хочешь что-то спросить, так спрашивай.

– Да, – сказала она, – у меня есть вопросы. Два. Почему исчезли первые и почему ты остался?

– Любопытство, любопытство, зачем тебе эти знания? Любопытство не доводит до добра, уж поверь мне. Может, что-нибудь другое?

– Я хочу, чтобы ты ответил на эти два вопроса. Просто хочу.

– Хорошо, раз пообещал, значит, отвечу, хотя это не доставляет мне удовольствия. Впрочем, может, вы избежите наших ошибок. Я покажу.

И он показал. Гроздана увидела огромное поле, на котором расположились две армии. Здесь собрались десятки, нет, даже сотни тысяч людей. Или не людей. Первые. Да, ларги похожи на них. Такая же темная кожа с красноватым отливом, такие же миндалевидные глаза. Только эти, как бы так сказать… В общем, видно, что они не люди. Совсем. Обе армии замерли друг напротив друга. Солнце отражается от зерцал доспехов. Ветер полощет длинные прямоугольные стяги и красные султаны на шлемах всадников. Всадники. Они восседают на странных созданиях, совершенно непохожих на лошадей. Вдруг в одной из армий началось шевеление, ряды воинов расступились, пропуская вперед тяжеловесных четвероногих зверюг с рогом на плосковатой башке. Носороги. Гроздана знала о них, она даже встречалась с ними на Южном материке. Вот уж не думала, что этих свирепых животных, нападающих на все, что движется, можно приручить. По рядам противника пробежал смущенный гул. Над полем раздался звук боевого рога, и страшные носороги, к тому же закованные в броню, бросились вперед. Противник перестраивался. Сомкнулся ряд щитов в полный рост, опустились длиннющие пики с узкими трехгранными жалами. Носороги со всей своей недюжинной силой врезались в ряды противника. Крики, треск, рев, пыль, кровь, обломки копий и куски плоти – все смешалось. В то время как рогатые твари взрезали строй противника, вперед двинулась пехота.

Дальше события стали разворачиваться с неимоверной скоростью. Гроздана устала наблюдать за этой грандиозной битвой. Уже село солнце, а битва все продолжалась. Уже давно добили последнего носорога, уже схлестнулась и успела уничтожить друг друга странная конница, уже перестали бить катапульты и баллисты, частью сожженные, частью разбитые. Уже были введены в бой резервы: тяжелая пехота, вооруженная странным оружием – нечто среднее между алебардой, копьем и мечом, и еще одна группа всадников. Уже давно организованная битва превратилась в свалку всех со всеми. Первые уничтожали друг друга с завидным проворством и остервенением. Наконец на поле осталось совсем немного сражавшихся. Они собрались друг напротив друга, сгруппировавшись вокруг уцелевших полководцев. Жалкие кучки живых среди груды трупов. Обрывки жизни среди поля смерти. Обрывки постояли и бросились друг на друга. Гроздана еще никогда не видела такой ненависти. Они готовы были умереть все до последнего, лишь бы уничтожить противника. Умерли не все. Гроздана не верила своим глазам. В живых осталось трое. Они только что прикончили последнего противника и теперь еле стояли, забрызганные кровью, израненные, в изрубленных доспехах, с иссеченным оружием в руках. Вот один из них, шатаясь, прошел несколько шагов, упал на одно колено, с трудом вырвал из рук мертвого древко с прожженным в нескольких местах стягом, тяжело встал, опираясь на него, и победно вскинул руку с щербатым мечом вверх. Победа! Двое других что-то просипели охрипшими сорванными голосами и тоже вскинули руки в победном жесте. Их лица были абсолютно бесстрастны. Отец-Вседержитель. Такого Гроздана не могла себе представить. Она слышала о больших битвах, тысячах убитых и растерзанных, но там оставались живые. Много. Пленные, раненые с одной и другой стороны. Но так?! Трое! Трое несчастных из многотысячного войска?! Это невероятно! Нелепо! Немыслимо! Кому нужны такие победы?! Кому?!

– Это битва Гнева, – прошелестел уже знакомый голос. – Она продолжалась почти три недели. Погибло больше пятисот тысяч воинов. Это была первая ошибка.

– А вторая?

Он не ответил. Он показал.

Перед Грозданой стали проноситься картины войны. Мелкие стычки, налеты, быстрые захваты городов, казни, пожары и трупы. Это какое-то безумие. Они упорно уничтожали друг друга. Битва Гнева ничему не научила противников. Они только жалели, что не могут больше собрать многочисленные армии. Сумасшедшие. Перевеса нет ни у одной из сторон. Кровь. Смерть. Разрушение. Кровь. Смерть. Разрушение. А потом она увидела, как это произошло. Одна из групп противников решила, что пора переломить ход войны любой ценой. Любой! И тогда они обратились к древним богам и древней магии. Мир наполнился ужасными чудовищами. Это была вторая ошибка. Твари, кстати, с удовольствием охотились как за теми, против кого их создавали, так и за своими создателями. Им было все равно. Они просто были голодны.

Гроздана открыла глаза. Сколько прошло времени? Час? Два? День?

– Ты был одним из тех, кто создал всю эту мерзость?

Молчание. И так понятно.

– Я жалею, что заключила с тобой сделку, ты заслужил наказание.

Молчание.

– У меня есть еще один вопрос: кто запер тебя сюда?

– На этот вопрос я не отвечу. Тебе пора. Ты хотела знать – ты узнала, а теперь иди. Пора выбираться к свету.

И Гроздана начала свой путь к солнцу. Как она дотащилась до створок и как дотащила туда монаха, она помнила слабо. Помнила только неимоверную усталость, отяжелевшие руки, неразгибающиеся пальцы, хватавшиеся за отвороты рясы, боль в пояснице, которая стала такой же привычной, как дыхание. Наконец вот она, цель ее путешествия: обратные створки палат вечности. Она стояла перед ними, пошатываясь от усталости. Стояла, выжатая до предела. Толкнула их руками, и они на удивление легко открылись. Гроздана зажмурилась от дневного света и непроизвольно отступила на несколько шагов в тень подземелья. Постояла, привыкая к свету. Прежде чем выйти, обернулась назад.

– Мне жаль тебя, – бросила она в темноту. – Провести тысячи лет среди тех, кто стал твоим проклятием, – это страшное наказание. Жаль, что я не могу показать то, что увидела, людям. Жаль.