Наследники - Гарольд Роббинс

— Только кофе.

— А я ужасно проголодался, — я стал заказывать себе все, что было у них в меню.

— Да ты не съешь все это, — засмеялась она.

— Вот увидишь! — ответил я. Я взобрался на нее и прижал всем телом к постели, она обвила мою шею руками и поцеловала. У нее были мягкие губы.

— А что бы ты делал, если бы я не пришла? — спросила она.

— Ничего. Сидел бы тут один как сыч.

Она прижалась к моему лицу и прошептала:

— У меня так тепло между ног. — Отодвинувшись, она посмотрела мне в глаза. — Я еще чувствую тебя во мне. Ты так кончил! Просто невероятно.

— Если ты будешь так говорить, то мне придется начать все сначала.

— Этим меня не испугаешь, — возразила она, — я обожаю это.

Я снова стал ее целовать, но тут в дверь позвонили.

— Проклятье! — сказал я.

Она соскочила с постели.

— Ведь ты хотел завтракать. — Она направилась в ванную. Я позвал ее, и она обернулась.

— Ты прекрасна. Ты знаешь об этом?

— Давай завтракай! — засмеялась она. — Я не хочу быть виновницей твоей голодной смерти.

Накинув халат, я подошел к двери. Пока официант накрывал на стол, я пил апельсиновый сок.

Я уже доедал яичницу с беконом, когда она вышла из ванной, завернувшись в полотенце. Ее волосы были еще влажными. Продолжая жевать, я указал ей на стул. Она села, налила себе немного кофе и молчала, пока я не покончил с завтраком.

— Ты действительно не шутил, — сказала она, когда я наконец отложил вилку и нож.

— Я же сказал, что ужасно голоден. — Я налил себе еще кофе. — Теперь мне гораздо лучше.

Она взяла свою чашку. Я подошел к окну и поднял жалюзи.

Солнечный свет залил комнату.

— Такая прекрасная погода, и у нас еще три свободных дня. Надо хорошо провести их.

— А куда мы поедем? — спросила она.

— Может, в Палм-Спрингз?

— Слишком скучно.

— В Лас-Вегас?

— Слишком много народу.

— На океан? Мы можем поехать в Ла-Джола и нанять там яхту.

— У меня от одного вида волн начинается морская болезнь.

— Так чем же ты хочешь заняться? — спросил я.

— А зачем нам вообще куда-то ехать? — улыбнулась она. — Может, останемся здесь и будем заниматься любовью?

— Лучшего и придумать нельзя, — одобрил я. — Ладно, если ты так хочешь, одевайся.

— Зачем? — удивленно спросила она.

— Уж если мы собираемся заниматься этим делом все три дня, то для этого у меня есть более романтичное местечко.

Я остановил машину под навесом и вышел.

— Выбирайся.

Она вылезла из машины, и мы подошли к двери. Я вытащил из кармана ключ и открыл дверь.

— Проходи, — предложил я.

Мы остановились в спальне на первом этаже, и я поставил сумку, в которую мы напихали все, что нам могло понадобиться. Потом нажал на кнопку, и потолок стал расходиться в стороны.

Она бросилась на кровать и стала смотреть вверх. Солнце озарило ее золотистым светом.

— Не могу поверить! — воскликнула она.

— Это только начало, — я нажал другую кнопку. Кровать стала двигаться, и повсюду вспыхнули экраны телевизоров.

Я нажал еще одну кнопку, и все остановилось.

— Ну, пока хватит, — сказал я. — Пойдем покажу все остальное.

Мы прошли в гостиную. Кнопка привела в движение шторы, и из окон открылся вид на Лос-Анджелес, лежащий у наших ног. Я отодвинул стеклянную дверь, и мы вышли на террасу. Перед нами блестел небольшой овальный бассейн, залитый солнцем.

— Какая красота! — завизжала она, сбрасывая туфли и стаскивая платье через голову. И тут же нырнула в бассейн. Вынырнув, она спросила: — Чей это дом?

— Мой, — ответил я.

Она подплыла ко мне. Ее обнаженное тело сверкало белизной в голубой воде. Держась за бортик бассейна, она забросала меня вопросами:

— А давно он у тебя?

— Почти пять лет.

— А кто здесь живет?

— Никто, — ответил я.

Она немного помолчала.

— Не понимаю. Зачем ты живешь в отеле, если у тебя такой потрясный дом?

— Я еще не готов к тому, чтобы поселиться здесь. Наверное, так. К тому же, в отеле меня обслуживают. — Я начал снимать рубашку. — Однажды я попытался спать здесь.

— И..?

— Мне было здесь пусто и одиноко. — Я разделся и, подойдя к краю бассейна, поднял руки над головой, собираясь нырнуть.

Она засмеялась, глядя на меня.

Я прыгнул. Вода была теплая. Вынырнув, поискал ее глазами, но ее нигде не было видно.

Вдруг я почувствовал, как она схватила меня под водой за талию, а губами прикоснулась к члену. Мы оба погрузились в воду и вынырнули среди пузырьков воздуха.

— Эй! — крикнул я, смеясь. — Ты знаешь, что если этим заниматься в воде, то можно и утонуть?

— А разве есть лучший способ умереть? — спросила она.

Когда солнце село, мы поджарили отбивные с картофелем — продукты мы купили по пути сюда. Потом включили стерео и растянулись напротив камина.

— Ну, и как ты себя чувствуешь? — спросил я, держа в руке стакан с бренди.

— Фантастика! — воскликнула она. — Слушай, я похожа на твою жену?

Я вздрогнул.

— Почему ты спрашиваешь?

— Прошлой ночью, когда ты спал, ты назвал ее по имени. Барбара, да?

— Да, — сказал я. — Барбара.

— Я тебе напоминаю ее?

Я посмотрел в стакан с бренди и поболтал его…

— Чуть-чуть.

— Чем?

— Отношением к жизни. Мне трудно подобрать слова. Вы одинаково смотрите на жизнь. У вас один и тот же подход. Барбаре тоже хотелось все попробовать, все почувствовать.

— Ей это удалось?

— Нет, — я покачал головой. — Но ведь это еще никому не удавалось.

Она молчала. Затем отпила немного бренди.

— Мне удастся, — уверенно заявила она.

Позже, ночью, когда мы лежали в постели и были продолжением друг друга, она посмотрела мне в глаза.

— Я хочу видеть небо, — сказала она.

— Будет холодно, — возразил я.

— Ну и что? Ты меня согреешь.

Я дотянулся до кнопки и нажал ее. Холодный ночной воздух заполнил комнату. В лунном свете лицо ее казалось бледным.

Она положила мою голову себе на грудь.

— Не шевелись, — попросила она, затем накрыла нас простыней. — А теперь поверни голову и посмотри вверх.

Это было прекрасно. Луна и звезды блестели на темно-синем бархатном небе.

— Как будто мы летаем, правда? — прошептала она.

— Да, — ответил я.

Я чувствовал, как ее объятия становятся крепче.

— Я люблю тебя.

Я глубоко вошел в нее, и она застонала от удовольствия.

— Еще, я хочу еще, — хрипло потребовала она. — Войди глубже. Весь. Я хочу чувствовать тебя всего.

Так прошли три дня. Мы почти не выходили из дома, лишь изредка ездили на рынок за едой или в магазин за вином и виски. Иногда ходили на Стрип за травкой.

В понедельник я перевез из гостиницы свои вещи, и мы отпраздновали новоселье.

Глава одиннадцатая

— Мне надо найти квартиру, — сказала она.

— Зачем?

— Ты же знаешь зачем. Как это будет выглядеть, если мама или папа позвонят мне, а им ответят: «резиденция мистера Гонта».

— Очень просто. Мы проведем для тебя отдельную линию, только ты сможешь говорить по этому номеру.

— А адрес?

— Никто не знает, где находится мой дом. Какая разница?

Она покачала головой.

— Ничего не выйдет. Прежде всего они захотят узнать, как я устроилась, и посмотреть на мою квартиру.

— Ладно, как хочешь, — согласился я.

— Ну, не обижайся, — засмеялась она. — Я ведь не переезжаю. Это просто прикрытие.

— Постарайся найти квартиру где-нибудь поблизости.

— Мне понадобится машина.

— Я уже об этом договорился. Завтра утром сюда пригонят открытый «мустанг».

— Белого цвета, с сиденьями из красной кожи?

Я кивнул.

Она бросилась мне в объятия, как восторженная маленькая девочка.

Это было в понедельник. А когда я вернулся из студии во вторник вечером, она ходила взад-вперед по гостиной.

— Машины еще нет.

— Завтра разберусь с ними, — бросил я небрежно. — Сейчас я переоденусь, и куда-нибудь сходим поесть.

— Я не голодна! — резко сказала она и помчалась в спальню. Я услышал, как хлопнула дверь.

Я подошел к бару и налил себе виски. Интересно, что я такого сказал, почему она так обиделась? Я взглянул на пепельницу, стоящую возле бара.

Она была полна окурков, половина из них — от сигарет с марихуаной. Теперь мне все стало ясно. Ей было нечего делать целый день, и сейчас у нее был отходняк.

Я глотнул виски и сел. Услышав ее шаги, я обернулся. Она была уже одета.

Она подошла ко мне и взяла сигарету. Я поднес ей спичку. Мириам была немного бледной, под глазами темнели круги, на лбу блестели капельки пота.

— Ты неважно себя чувствуешь? — спросил я.