Доблестная шпага, или Против всех, вопреки всему - Амеде Ашар

Он предложил ей сесть и устроился рядом с ней.

— Господин де ла Герш обречен, — сказал он.

— Но канцлер…я виделась с ним…он обещал мне…

— Канцлер подписал приговор.

— А король?

— Его величество король в двадцати лье отсюда, а может, ещё дальше. А с первым ударом часов, бьющих полуденное время, господин де ла Герш выйдет из тюрьмы, чтобы проследовать к месту казни.

Адриен пыталась сказать что-то, но побелевшие её губы не могли произнести больше ни слова.

— Однако, если вы захотите, я смогу увидеться с королем. Благодаря талисману, которым я обладаю, я смогу добиться у него помилования.

М-ль де Сувини подняла на Жана де Верта умоляющие глаза: гнев, обида, испуг, удивление — все смешалось в них.

— Вы можете его спасти… Вы уже пробовали сделать это?! — спросила она.

— Нам надо объясниться, сударыня, — ответил ей Жан де Верт. — Я не из тех рыцарей, которые бросаются во всякого рода авантюры, чтобы донкихотствовать и защищать обиженных. Когда я даю в долг, я требую, чтобы мне вернули причитающееся. Ничего даром не давать — таков мой принцип.

Адриен почувствовала как колотиться её сердце. Она начинала понимать.

— Вы знаете, сударыня, — продолжал Жан де Верт, — что ваша рука обещана мне господином де Парделаном, но вы мне решительно отказали и продолжаете отказывать; я же хочу её получить. Согласитесь — и я, клянусь вам, употреблю все свои силы, чтобы спасти господина де ла Герш.

— Вот чего вы хотите!.. Но вы просите оплатить это кровью!

— Я ненавижу господина де ла Герш так сильно, как люблю вас, и все же готов спасти. Зачем мне делать это, если вы не будете моей?

— Но я не люблю вас!

Жан де Верт встал.

— Вы знаете мои условия, — сказал он. — Я их не обсуждаю. Вы хотите стать женой Жана де Верта — да или нет? Вот и все. Если вы говорите «да», я еду, я встречаюсь с королем, я добьюсь, чтобы канцлер отложил время казни и, возможно, спасу господина де ла Герш от смерти. Если вы скажете «нет», значит, именно вы тем самым убьете его!

— Ради всего святого, сжальтесь!

Жан де Верт перевел взгляд на большие башенные часы, движение стрелок которых можно было видеть из окна комнаты.

— Каждая уходящая минута сокращает жизнь господина де ла Герш. Смотрите, чтобы не было слишком поздно.

Он сделал несколько шагов к двери.

Адриен упала на колени.

— Ах, это ужасно! — вскрикнула она.

Жан де Верт обернулся.

— Вы так меня ненавидите? И вы хотите, чтобы я спас его? О, не надейтесь на это! Я полон любви, которую вы зажгли в моем сердце. Я — боготворю вас, неужели же я безрассудно отдам вас этому непримиримому врагу?.. Если вы могли так подумать, вы не знаете Жана де Верта! Я не прощаю никогда! Можете говорить, что я жестокий, кровожадный, твердокаменный, хищный как тигр. Ради Бога — называйте как хотите! Я люблю вас! Дуэль между мной и господином де ла Герш — без перемирия и без пощады. Он побежден — и я этим пользуюсь! Не надо меня обвинять: однако слова будет довольно, чтобы спасти его, и это слово ваши губки отказываются произнести. Если его голова упадет — значит, вы этого хотели. Вы будете ответственны за кровь, которая прольется. Смотрите! Время идет!.. Прощайте!

— Постойте! — крикнула м-ль де Сувини, схватив Жана де Верта за руку.

— Вы согласны?

— Он будет спасен?

— Чего вы боитесь? Если мне это не удастся, вы будете свободны.

— Ладно, я согласна! Если он будет жить, моя рука будет принадлежать вам.

— Рассчитывайте теперь на меня! — сказал Жан де Верт. И, коснувшись губами ледяной руки Адриен, он вышел.

Возможно, в большей степени, он полагался на свой титул посла, чем на кольцо Армана-Луи. Да и мог ли шведский король в чем-либо отказать чрезвычайному послу Его величества императора Фердинанда в тот самый момент, когда этот посол сбирался отбыть?

Он знал, что король Густав-Адольф, покинув место стоянки двух кавалерийских полков, где шел смотр, вновь приближался к Карлскроне, чтобы отправиться в Эльфснаб. Он был почти уверен, что встретится с ним.

Увидев, что Жан де Верт шел по галерее с высоко поднятой головой, Диана, напуганная его победным видом, стремительно вышла к Адриен.

Она застала её бледной, с лихорадочным блеском в глазах.

— Я видела Жана де Верта, — сказала м-ль де Парделан. — Он улыбался — это напугало меня.

— Ты не знаешь еще… Он спасет господина де ла Герш. — Он!?

Адриен утвердительно кивнула головой.

Но, видя её бледность, лихорадочный блеск глаз и нечто необъяснимое в лице, м-ль де Парделан догадалась: что-то ужасное угрожало Адриен.

— Боже милостивый! — сказала она. — И какую же цену он запросил?

Грудь м-ль де Сувини сотрясли рыдания.

— Ах, ты же знаешь! Ты все знаешь! Я выхожу за него замуж! — вскричала она.

— Вот ничтожный!.. И ты согласилась?.. Ах, бедная Адриен!

— Я хочу, чтоб он жил! И потому я сдержу обещание…но взяв мою руку, Жан де Верт получит лишь труп!

— Адриен! — вскричала Диана.

Но Адриен высвободилась из объятий м-ль де Парделан. — И ты могла подумать, что живая, я буду принадлежать тому кого ненавижу? Пусть только он спасет Армана-Луи, а я умру!

25. Да здравствует король!

Дорога уносилась под копытами лошади Магнуса. Все время пути он держал одну руку на шкатулке, которую доверила ему Маргарита. В ней была жизнь г-на де ла Герш, в ней было его спасение. За долго до рассвета он добрался до лагеря кавалерийских полков. Уже на первых аванпостах его хотели задержать.

— Приказ короля пропустить! — говорил Магнус.

И его рука лихорадочно доставала лист бумаги, который Маргарита вложила в шкатулку из слоновой кости.

Без передышки несясь во весь опор, он прибыл наконец к дому короля. Там его встретил офицер.

— Мне надо поговорить с королем, немедленно, сию минуту! — сказал Магнус.

— Это невозможно. Его величество работает; никто не может войти к нему в комнату, пока он не позовет сам.

— Вот, посмотрите сюда! — И Магнус предъявил ему письмо-талисман.

— Если вы знаете почерк короля, читайте!

На листе бумаги были слова:

«Пропустить в любом месте, в любое время,

Я, король Густав-Адольф».

— Проходите! — сказал офицер с поклоном, пропуская Магнуса вперед.

Магнус устремился вверх по лестнице в сопровождении офицера, едва поспевавшего за ним.

Большую часть ночи король провел в работе. Постель его не была расстелена. Понятно было, что Густав-Адольф едва ли спал несколько часов, завернувшись в свой плащ. Две свечи горели на его столе, заваленном депешами.

Увидев письмо, представленное ему Магнусом, король встал.