Время легенд - Норма Бейшир

— Понятно, — откликнулся он мягко, но ей послышались нотки разочарования в его голосе. — Может быть, вместе поужинаем?

— Конечно, — согласилась она, а что ей оставалось делать, после того, как она отменила обед? Да и потом он так старался помочь ей! Единственный на всем белом свете. И как ни жаль ей было хоть ненадолго откладывать свои поиски, нельзя было не признать, что она дорожит его обществом. — Скажи, где.

Он наконец рассмеялся.

— Разве у тебя нет никаких предпочтений?

— Ну, — заколебалась она, — есть, разумеется, только обещай, что не будешь смеяться.

— Ни за что, — заверил он. — Говори.

— Макдональдс. До смерти хочется проглотить Биг Мак, — призналась Джейми.

Он разразился хохотом.

— Ну ты же обещал! — напомнила она.

— Ладно, извини — не удержался, — хмыкнул он. — Макдональдс так Макдональдс.

— Не очень оригинально, — смущенно хихикнула она.

— Для Парижа вполне оригинально, возразил он.

— Я в твоем распоряжении, — пошла она на попятную. — Только пусть это будет место, где хорошо кормят и где не нужно соблюдать условностей в одежде, ладно? Мне хочется просто отдохнуть.

— Отдохнешь, — заверил он. — Я заеду за тобой в семь — и можешь быть в джинсах и кроссовках.

— Звучит обнадеживающе, — засмеялась Джейми. — Ладно, пойду-ка я к своим микрофильмам. А то библиотекарь скоро просверлит меня взглядом — или как это говорится по-французски.

— Хорошо, вечером увидимся.

Джейми медленно положила трубку. Осторожней, твердила она себе, что-то уж слишком он начинает тебе нравиться.

Разве ты еще не поняла, чем это кончается?

— Я пошутила насчет Макдональдса, Кендэлл, — смеялась Джейми, когда Николас вел ее через толпу на Елисейских полях. — Господи, да это и непохоже вовсе на Макдональдс! Где же золотая арка? — воскликнула она при виде маленького зала, больше похожего на кабинет стоматолога, чем на ресторан быстрого обслуживания.

— Ты в Париже, — сказал он. — Они не любят чистой коммерции.

— Ты хочешь сказать, что им это кажется слишком вульгарным, — надула Джейми губы в притворном огорчении.

— Я этого не говорил. — Он распахнул перед нею дверь. — Мадемуазель, только после вас.

— Ах, значит ли это, что галантность еще жива? — лукаво заметила Джейми. — Только она какая-то умирающая.

— Проходи, дорогая, — буркнул он. — Ты же знаешь, здесь нам придется постоять в очереди.

Она задрала голову и стала читать меню, вывешенное над прилавком.

— «Le filet de poisson» — это, наверное, сандвич с рыбой, — предположила она. — Ради всего святого, скажи, почему чизбургер написан по-английски?

— Очевидно, он непереводим, — прокомментировал Николас. — Так что ты хочешь?

— Биг Маг — только без соленого огурца.

— Почему? — удивился он.

— Знаешь, еще в Штатах мне рассказывали, что вытворяют с ними работающие в Макдональдсе ребята, но не буду портить тебе аппетит, — засмеялась она.

— И не надо. А не врут? — с сомнением спросил он.

Она подмигнула:

— Не знаю.

— Ты страшный человек, — улыбнулся он. — Пиво будешь?

— Что?

— Пиво. Здесь его подают, — со значением сказал он. — Хотя французы не представляют себе, как можно запивать еду кофе — не делая исключений и для Маков, — но к пиву они относятся терпимее.

Она сделала гримасу:

— Нет уж, спасибо, мне «диет-колу». Я и так согрешу сегодня — съем Биг Мак.

Брови его поползли вверх.

— Значит, и ты, бывает, идешь на компромиссы? — Это открытие ему явно доставило удовольствие. — Я даже и подумать не мог!

— Только в случае крайней необходимости, — заверила его она.

Джейми стало казаться, что пора положить конец начавшемуся сближению с Николасом. Она уже давно поняла, что его интерес к ней простирается дальше простого желания работника посольства прийти на помощь американской гражданке. Нельзя сказать, чтобы ей это было неприятно, Джейми беспокоила ее собственная тяга к нему. Он привлекал ее все сильнее, так что она постепенно забывала свои сомнения и страхи. Ей многое нравилось в нем, общение с ним было одним из немногих удовольствий. Она ловила себя на том, что в ней зарождается доверие, а ведь она столько раз давала клятву, что больше никому никогда не будет доверять. В ее положении ни один человек не мог считаться «вне подозрений».

И все же ей надо было кому-то верить. И очень хотелось верить Николасу Кендэллу.

Николас задумчиво смотрел на лежащую перед ним на столе папку. Чья-то беспечность? Или это что-то другое? Он начинал нервничать. Все-таки и он кое-что знал о секретных службах и был уверен — такая контора, как разведывательное управление, не держит в своих рядах клинических идиотов. Оперативники не оставляют где попало важных документов, так что простой оплошностью или забывчивостью данный случай вряд ли можно было объяснить. А не подложили ли папку намеренно, рассчитывая, что ее наверняка увидят и заглянут в нее?

Когда речь шла о Джейми, все было возможно. «Мой собственный жених оказался одним из них, Николас, а ведь я его любила и собиралась за него выйти замуж». Вот почему так трудно шло их сближение. Подозрительность и страх. «Они убили его, избавились от него, когда надобность в нем отпала».

«Неужели и такое возможно? — недоумевал Николас, — неужели Джейми права и ее отец задействован в делах такой чрезвычайной важности, что людей убивают и убивают, только бы сохранить все в тайне?» «Моя тетя что-то узнала, нашла одного типа, который служил с моим отцом во время второй мировой войны, и тут же утонула на мелководье. Хотя прекрасно плавала».

Он раскрыл папку и медленно начал перебирать бумаги. В любом случае, этим материалам не место в посольстве. Кому принадлежит папка? Какое преступное легкомыслие с чьей бы то ни было стороны оставить ее здесь! Или подкинуть? «Я ездила в тюрьму в Ливенуорте. Разговаривала с заместителем начальника тюрьмы — куда они дели начальника, Бог знает. У них не сохранилось никаких записей — якобы сгорели при пожаре. И никаких разумных объяснений, почему меня не уведомили о его смерти».

Ее необыкновенный, судя по всему, отец совершил свой прыжок в небытие, когда ей было всего десять лет. Тайный агент, который занимался чем-то настолько важным, что тайну блюли даже ценой человеческих жизней. Но в плотной завесе, окружающей эту тайну, дырок было больше, чем в швейцарском сыре, и в них так и тянуло сунуть нос. Николас был вовсе не уверен в том, что Джейми стоит рассказывать о содержимом этой папки и даже о ее существовании. И все же…