Рабочие будни - Галина Гончарова

Души Раш тоже никто не продает. Просто у человека такая работа. А кем ему еще быть с подобными талантами? Садовником? Так у него ведь не цветы из-под земли полезут…

Вот первое…

И убивает, и мучает, и даже без эмоций… Ну и что? Другое дело, кого?

Фиранов — тех всех передавить бы. Ту дрянь, из-за которой чуть не погиб племянник. Карисса Каршао… Туда ей и дорога! Еще и пнуть бы напоследок! Кто еще? А больше никто и не пострадал. Разве что стряпчий, так и того тетка Арусион уходила, когда Виарно ей документы не отдал. Но опять-таки никто его не заставлял их подделывать. Сам так решил. И рано или поздно его бы — того-с…

Что-то не похоже, что некроманты злобные и коварные… Опять наврали.

Зеркало заблестело ярко и чисто. Кабан схватил конкурента-приятеля за руку. В отражении показалась точеная гладкая спина, переходящая в округлые ягодицы, тонкая талия, черные волосы, рассыпавшиеся по плечам, затейливая татуировка на копчике — такую делают в Кьянти. И все пропало. Некромант перестал шептать, но пока стоял молча. Туман рассеивался.

— Это комната, где его нашли, — нарушил молчание Кабан. Обнаружил, что держит Хоши за руку, и дернулся, словно обожженный. — Извини…

— Его так и нашли в чем мать родила?

— Да… ребята в плащ завернули.

— Значит, во время этого… умер.

— Душееды обычно так и делают. — Таши смотрел из-под капюшона на ошалевших мужчин. — Вы ее лицо видели?

— Нет. Волосы черные, густые… в них пара косичек. Татуировка ниже поясницы. Явно кьянти.

Таши задумался.

— Что за татуировка?

— Могу нарисовать. — Кабан грузно опустился на стул. — Но вообще — типичная. Цветок посередине, красный…

— Без синих лепестков?

— Без. От него зеленые листья. Тона бледные.

— Она же не рожала, татуировку изменяют после первых родов. — Таши пожал плечами. — Может, и имеет смысл нарисовать… Волосы густые?

— Густые, — принялись вспоминать мужчины. — Такая копна…

— Прямые?

Сошлись на том, что волосы вьющиеся, густые, черные, в них есть пара косичек с золотыми бусинами. Кожа смуглая, татуировка… Но что это дает? Шарахаться от всех смуглых черноволосых женщин? Ага, и начать с Лейры Адалан. О ней, кстати, вспомнил Кабан. И даже засомневался, не она ли… Но через какое-то время отказался от этой идеи. У Лейры кьянти в родне не было. Да и Адаланы здесь долго живут… но проверить надо.

— Скажу парням, чтобы избегали черноволосых девок, — решил ночной король.

Хоши поддержал Кабана. И посмотрел на некроманта:

— А что же теперь? Как ее искать?

— Можете поводить меня по кабакам, — усмехнулся Таши. — Я эту дрянь распознаю за десять метров.

Мужчины задумались. Но лучшего выхода не нашлось. Не давать же этой твари убивать и дальше? Это — беспредел. А нормальные ночные правители беспредела не любят. Если убивать, то за дело. А то начнется: градоправитель взбесится, стража забегает, копать начнут, еще из столицы приедут, нет уж. Благодарим любезно, обойдемся…

Так что план был принят единогласно. Ночью некромант будет проверять кабаки. С ним десяток ребят. С полынью наготове. С шелковыми сетями и серебряными клинками. Можно посеребренными. Для нечисти — хватит.

С тем Таши и отправился домой. Надо же хоть ночку выспаться?

— Кай, а ты знаешь, что те две дурочки… ну, Линика и Маири, которые тебя все время доставали, заболели?

— Заболели? Какая радость… то есть жалость!

Каирис не сдержалась. Достали ее эти куклы крашеные по самую печенку. Взяли моду — приходят и начинают выставляться. Какие они все холеные-лощеные, какие у них платьица, какие туфельки, какие ручки-ножки — и какая Каирис несчастная, все время на работе… Козы! Ну, достали.

Лейри, похоже, прочитала ее мысли, потому что ехидно ухмыльнулась:

— Парша.

— Что?!

— Ну, струпьями покрылись, здоровыми такими, противными… ревмя ревут! И главное, никто рядом с ними не заболевает, а вот они обе… Смотреть, говорят, страшно!

Каирис быстро сотворила знак Четырехликого.

— Главное, чтобы нас эта зараза миновала. А они… их не жалко!

— Еще бы их жалеть…

Лейри с удовольствием оглядела леанти. Уютно тут стало. Картины на стенах появились. Кстати, с указанием цены. Подруга договорилась с художниками, и посетители могли тут же купить любую. И покупали. И всем хорошо: и стены украшены, и Каирис ничего не потратила, и художникам прибыль.

Правда, была и обратная сторона: художники каждый раз выпрашивали чашечку ланти, а Каирис, как добрая душа, не могла им отказать.

Лейри на подругу не ругалась. Просто подмешивала самым противным чуть-чуть слабительного. Как раз столько, чтобы сработало не сразу. А часика через два. Есть такие травы. Между прочим, спасибо Таши. Лейри успела разжиться у него несколькими свитками по свойствам трав и одним — содержащим около ста рецептов ланти. Четырнадцать она раньше не знала. Да и вообще, книжник симпатичный. Не был бы еще таким беспомощным…

— Кай, а ты знаешь, что в городе появилась новая знаменитость?

— Кто?

— Рисальва Ларенсьон. — Лейри произнесла это имя с придыханием, но Каирис только плечами пожала.

— А кто это такая?

— Певица и танцовщица. Кьянти. Кай, давай пригласим ее сюда?

— Имя какое-то…

— Псевдоним. А как ее зовут на самом деле, она не говорит. Давай, а?

— Лей, сходи к ней, договорись. Если не слишком дорого попросит, почему бы нет?

Пару музыкантов девушки так уже приглашали. Но певицу и танцовщицу?

— Хорошо, я схожу.

Рисальва Ларенсьон жила в одной из самых лучших гостиниц города. В «Золотом олене».

Лейри подумала и не стала сразу ломиться в номер. Зачем? Сначала надо поболтать с привратником и ключницей. Те оказались настоящим кладезем информации. Рисальву обозвали кьянтийской девкой. После добавили, что мужики ей вроде как и не нужны. Белье-то меняют. Если б кто похаживал, оно не скроется. А тут ничего такого.

Лейри пожала плечами. Она бы тоже не водила, а ходила сама. А то назавтра весь город знать будет.

— А она одна в нашем городе?

— Ну, как одна… У нее есть представитель. Слуги с ней… Двое парней и девка.

— А дети? Муж?

— Незамужняя она, это точно. Странно как-то, другая б мужиков водила, а эта от всех своими охранниками отгородилась…

Поток сплетен прервало явление… Дива. Или чудо. Кому как больше нравится.

Лейри не могла пожаловаться на свою внешность, но в присутствии такой женщины комплекс неполноценности развился бы даже у Раш. По лестнице спускалась кьянти. Высокая, смуглая, с гривой роскошных черных кудрей ниже пояса, в алом платье. А вот глаза у нее оказались неожиданно голубыми. И очень красивыми. Длинные ногти были окрашены хной. Как на руках, так и на ногах.