Десять маленьких вдохов - К. А. Такер

– Так я была проектом, – пробормотала я себе под нос. Проектом для очистки совести.

Тошнота. Это все, что я сейчас испытывала. Желчь поднялась к горлу, когда меня ударило осознание. Я никогда его не волновала. Я была лишь одной из двенадцати ступеней в пошаговой программе, которую он создал у себя в голове.

– Это не имеет значения.

Голос звучал глухо. Это и правда не имело значения.

Трент и все хорошее, что он привнес в мою жизнь, мертвы. По правде, они никогда и не были живы.

Заговорила Шторм, впервые с тех пор, как пришел Картер.

– Кейси, Дэн хочет, чтобы ты выдвинула обвинения против Трента. То, что он сделал, неправильно и незаконно. Он гребаный извращенец и заслуживает тюрьмы.

Я ухмыльнулась про себя. Шторм никогда не ругается. Должно быть, она и правда взбешена.

– Я заставила его подождать с рапортом, пока ты не почувствуешь себя лучше и не сможешь решить сама. Я подумала, что ты сама должна принять это решение.

С низким рычанием она добавила:

– Хотя я и хочу прострелить ублюдку голову.

Я медленно кивнула. Сообщить в полицию. Предъявить Тренту обвинения. Трент отправится в тюрьму.

– Его мать и я поймем, если ты хочешь выдвинуть обвинения, – спокойно сказал Картер, но я видела, как поникли его плечи, когда он отверг единственного сына.

– Нет.

Слетевшее с губ слово удивило даже меня саму.

Брови Картера изогнулись от удивления.

– Нет?

– Кейси, ты уверена? – спросила Ливи, сжав мою ладонь.

Я посмотрела на нее и кивнула. Понятия не имею почему, но знаю, что я не хочу этого делать. Уверена, я ненавижу Трента. Уверена, что должна его ненавидеть, потому что он и есть Коул, а ненависть к Коулу – все, с чем я знакома.

Я подняла глаза на Картера, представляя, как этот человек вытаскивал из задымленного гаража безвольное тело сына, и то, что я испытала, не было ненавистью. Это было жалостью. Жалостью к нему, к Тренту, потому что я так близко знакома с уровнем боли, который мог бы подтолкнуть человека к этому. Мысли о таком исходе появлялись и в моей голове раз или два за все эти годы.

– Нет. Никаких обвинений. Никакой полиции. Это ничего не изменит. Никогда не меняло.

На мгновение Картер закрыл глаза.

– Спасибо.

Голос, которым были произнесены слова, был хриплым и полным эмоций. Он откашлялся. Посмотрев на Ливи, он добавил:

– Я так понимаю, что стоит вопрос об опекунстве над Ливи.

– Нет, никакого вопроса. Она под моей опекой.

Я повернулась, посмотрев на Ливи. Зачем она ему рассказала?

– Я позвонила тете Дарле, – мягко объяснила она. – Я не знала, справишься ли ты с этим. Она сказала, что может забрать меня с собой домой и…

– Нет! Нет! Ты не можешь меня оставить! – внезапно заорала я. Сердце бешено забилось.

– Она никуда не денется, Кейси, – пообещал Картер. – Только вернется в Майами, чтобы снова пойти в школу. Моя фирма позаботится о том, чтобы были составлены все официальные документы об опеке. Пока ты не почувствуешь себя лучше или Ливи достаточно не повзрослеет, опекуном будет назначена мисс Мэттьюс.

Я кивнула в оцепенении.

– Спа… спасибо.

Он нам помогает. Почему он нам помогает?

Он мне улыбнулся.

– Еще я поговорил с вашим дядей. – Его взгляд стал ледяным и жестким. – От страховки еще остались деньги, Кейси. Он не промотал их целиком. Я прослежу, чтобы все они были переведены на ваше с сестрой имя. – Он вытащил что-то из внутреннего кармана пальто. – Вот моя визитка, если вам когда-нибудь что-то понадобится. В любое время, Кейси. Ливи. Что угодно. Я помогу, чем только смогу.

Он положил ее на прикроватную тумбочку.

Кивнув доктору Штейнеру, он направился к двери. Плечи его были сгорблены, словно он нес ужасное бремя. И полагаю, так и было, учитывая, что натворил его сын. Он остановился, положив руку на дверную ручку.

– Чего бы это ни стоило, я никогда не видел Трента таким счастливым, каким он был с тобой. Никогда.

Я уставилась на огромные дубовые двери. Они так сильно контрастировали со стерильно-белой внутренней отделкой клиники.

Мой дом на ближайшее время.

Пухлая ручка скользнула в мою ладонь, и я не отпрянула.

– Не переживай. Не так уж тут и плохо, а если ты будешь хорошей, то когда тебя отпустят, мы пойдем есть мороженое, – сказала Мия с грустью на лице.

Они с Дэном гуляли по зоопаркам и паркам Чикаго, пока Шторм оставалась со мной. Сейчас они пришли попрощаться. Она подняла свободную руку и показала два пальца.

– По три шарика!

Шторм появилась позади нее, держа Дэна за руку, и рассмеялась.

– Все правильно, Мия, – и подмигнула мне.

– Готова? – спросила Ливи, повиснув у меня на локте.

Глубоко вдохнув, я снова осмотрела это место.

– Выглядит чересчур шикарно.

– Не парься. Я знаю парня, который знает парня… который знает другого парня, – усмехнулся Дэн.

По какой-то причине, я ему не поверила. У меня возникло ощущение, что в этом как-то замешаны ухоженные руки Картера Рейнольдса. Может быть, мне повезло с участием в акции «купи два по цене одного», потому что Штейнер не помог его сыну в первый раз. Хотя, в виде исключения, я этому не перечила.

Ливи и я пошли вперед, ступая в ногу.

– Спасибо, что делаешь это, Кейси, – прошептала она, смахивая катившуюся по щеке слезу.

Мужчина в светло-голубой униформе открыл дверь и протянул руку, предлагая взять мою сумку.

– Я буду звонить так часто, как мне разрешат, – вскрикнула Ливи, последний раз сжимая мое предплечье, прежде чем меня отпустить.

Я подмигнула, нацепив на лицо храброе выражение.

– Увидимся над водой.

Глава 18

Я этого не переживу.

Я не смогу это пережить.

Все, чего они от меня хотят, – это разговор. Говори, говори, говори. О своих чувствах, кошмарах, практически совершенном нападении на мужчину, атаковавшего твою подругу, мертвых родителях, Дженни, Билли, Тренте. Каждый раз, когда я заталкивала все эти вещи в темный, тесный шкаф, где им и надлежало находиться, доктор Штейнер врывался туда и вытаскивал их обратно на свет, словно это было его навязчивой идеей, хотя я лягалась и орала, вцепившись в его пиджак.

Ничего мне не поможет.

Не поможет успокоительное. От него я чувствую усталость и тошноту. Доктор Штейнер сказал, что лекарству потребуется время, чтобы начать действовать.

Я сказала, что двину ему в морду.