Не один - Отар Кушанашвили

В фильме очень просто, без затей, показывается человек, который настолько привык к двойной жизни, что уже и сам верит, что делает все правильно. А ты начинаешь верить в то, что он не знает, что то, что он делает – неправильно.

Никакой снотворности в фильме нет. А вот там, где появляется каким-то образом умудряющийся неестественно стареть Роберт Де Ниро, я уже, как выражается неграмотная молодежь, плохо читающая мои колонки, напрягаюсь. Потому что жди какого-то подвоха.

Он может играть инфернальность, даже не играя ее, потому что, мне кажется, если есть хоть какая-то правда в словах «как человек живет – так он и стареет, все на его лице», тогда, значит, Роберт Де Ниро злой человек, потому что стареет он безобразно.

В фильме «Красные огни» он играет инфернального кудесника, не играя его: я говорю о том, что Роберт Де Ниро до старости лет решил сниматься во всем подряд, чтобы заработать денег. Я это стремление уважаю, только нужно каждую роль преподносить как шедевр, потому что по сравнению с тем же Ричардом Гиром это игра актера театра имени Гоголя в сравнении с Шоном Пенном.

Главный смысл фильма «Красные огни» – никогда не относись к непостижимому с бравадой, с высокомерием, потому что непостижимое, если ты к нему относишься с неестественной пренебрежительностью, вернется к тебе или каким-то образом устроит так, чтобы одним концом своим грохнуть тебя по башке.

Никогда не относись к тайнам мироздания с напыщенным видом ученого мужа, потому что никто не знает ответов на вопросы, никто не знает, что такое потустороннее, есть ли жизнь после жизни. Но скептики обычно получают легкие щелчки по носу в лучшем случае, а в худшем их убивают прямо как в фильме «Красные огни» инсультом или каким-нибудь несчастным случаем, как привет из темного чулана.

Но второй раз, в отличие от фильма, где играл Гир, этот фильм я смотреть точно не буду. И вообще, эта колонка затеяна мною про то, про что я не могу молчать и неумолчно готов говорить всю неделю. Это «Неудержимые 2» – скопище костоломов, которые презрительно относятся к спецэффектам. Если драка, то с кастетом, если ломать человеку хребет, то только кулаком, а не рисовать на компьютере.

Сталлоне собрал таких старичков, которые бормочут «обожаю классику, группу Creedеnce», «обожаю состояние этиловой интоксикации» (а они все ведут себя так, как будто они в состоянии этиловой интоксикации).

Вот эти их мотоциклы, эти огромные джипы, этот надоевший уже всем Брюс Уиллис и еще тьма актеров вроде Чака Норриса, уже давно никому не нужных, артистов восьмого ряда в нынешнем Голливуде, которые были и в горячих точках, и в горячих хит-парадах, видели в жизни все. Они играют парней, которым всего-то нужно наказать зло, всадить по рукоять какой-нибудь кортик в грудь ублюдку, потом вернуться в шалман, где гремит отвратительная музыка вроде «Металлики» и где слабые на передок, как молодежь выражается, девки садятся им на колени, и они, с сальными волосами, если у кого сохранились волосы, знают, что на сегодня миссия завершена. Можно нажраться, пока неизбежная пуля за хорошие дела не соприкоснулась с твоим затылком, твоим виском или твоей грудной клеткой.

Простая мораль в том, что все эти компьютеры, гаджеты, хреняджеты, никогда не заменят парня с тяжелым взглядом исподлобья, улыбающегося только в одном случае: в том, когда его нога, обутая в тяжелый армейский ботинок воцаряется на груди поверженного соперника. Добро есть добро, зло есть зло, а между ними огромная демаркационная граница.

Обожаю «Неудержимые 2» и надеюсь, что Сталлоне, про которого говорят сейчас, что у него открылось 28-е дыхание, придумал такой же глупый, как обе части этих «Неудержимых», такой же нелепый, смешной, но очень утешающий меня как борца со злом аттракцион под цифрой 3, 4, 15, 27.

Ну и, конечно, пока я писал эту колонку, наши забили азербайджанцам гол. По крайней мере, я прогнозирую счет 3:0. Это тоже ведь какой-то парафраз на тему «Неудержимых», они тоже выходят туда, их 11, и там тоже полно старичков, зато каких. Пусть хоть сегодня на поле они будут похожи на списанных со счетов Сталлоне и компанию.

Сын убедил Илью Олейникова, что я не безнадежен

От нас ушел большой артист с большим сердцем.

Я очень хотел взять интервью у Ильи Олейникова, но он подвергнул меня смертной казни отказом. Я обратился к сыну Денису (лидер группы «Чай вдвоем»), он, молча, выслушал меня и не обинуясь сказал, что в курсе отказа, что папа считает меня… в общем, невысокого, и очень, обо мне мнения, но он постарается его, папу, убедить, что я не безнадежен.

Через день мне было сказано, что интервью взять можно, мне дали сорок минут, но по-прежнему считают, что приличные люди к себе таких, как я, не подпускают, но коли сын попросил.

Я полетел в Питер. Мы проговорили четыре часа. Надо ли уточнять, что, когда я говорил, к кому я еду на интервью, все улыбались. Илья Олейников предстал человеком, напрочь лишенным повелительных пасторских интонаций. Разумеется, я очень активно нахваливал бесподобный «Городок», я начал с этого, он очень вежливо и очень тепло поблагодарил и сразу спросил, правда ли, что я многодетный папаня. После утвердительного ответа протянул: «Ну надо же».

Олейников был большим лицедеем, его нельзя было представить за офисной конторкой, но если бы было надо, он мог изобразить, кажется, и конторку, не говоря уж о том, кто за ней сидит.

Четыре часа без единого ходульного выражения, без имитации геройства, про любовь к Стоянову и к стихам, про злоупотребление на рассвете карьеры ввиду невостребованности тяжелой водой, про стороннюю симпатию к спорту, на эти темы ушли три часа.

На эти и на то, что он очень хотел сниматься в кино и продюсировать мюзиклы (первый блин вышел комом, и это, говорят, его очень… расстроило; он говорил, что на любой лицедейский акт плотной амальгамой ложатся муть и блеск, неожиданно превращая его в зеркало.

В это зеркало смотрелся большой артист с большим сердцем, которое он нагружал большой любовью: к жене (вот о ком он говорил час!), к сыну, к друзьям, к жизни.

Я не удивлюсь, если скажут, что его сердце очень устало.

Ручное управление собой с помощью кино

Мои контакты с кино неизменны по смысловой конструкции: я им – чертов пиар, они мне – эпическую чистку мозгов, душевную гармонию или наоборот. Потому что иногда кино это и статусный акт, но я больше люблю, когда фильм служит средством для достижения душевной гармонии.

В фильме Лантана (найдите его непременно!) виртуозно показана этическая диалектика: любит – не любит. Измены, предательство, постоянные колебания, добро и зло, перетекающие друг в друга.

Частые мысли о смысле дерьмового бытия обеспечены.

Нездоровое влечение Тимура Бекмамбетова к спецаффектам достигло апогея в Президенте Линкольне. Я знаю, что у ТБ есть поклонники, которые, чуть что, с лестницы тебя спустят, но большей чуши я не видел. Поэтизация долбаного насилия достигла факинг апогея. Кадр бекмамбетовский так полон крови, что мне он сам уже кажется латентным вампиренышем.

А вот критиков Людей в черном-3 ай донт андерстэнд. Это блестяще снятая бестолочь, напичканная милыми моему сердцу сантиментами, которые невозможно игнорировать: поданы тонко. Для того чтобы устроить себе роздых, надо посмотреть старенький (относительно) фильм с Вуди Харрельсоном и Уэсли Снайпсом «Белые люди не умеют прыгать». Так мудро интерпретирована коллизия «черный-белый»! Если вас тяготит ощущение, что вокруг воцарился хаос, такие изящные истории про дружбу и любовь – лекарство.

Смотреть, как в «Мисс Никто» Лесли Бибб отправляет коллегу за коллегой к праотцам, постигая криминальную эвристику, тоже, пусть сомнительное, удовольствие. Такая юная обскурантка – карьеристка, типаж частый и размножающийся. Убивая, она уповает на Святого Георгия или обращается к нему за советом, кого именно замочить. Ограниченная, но бойкая мразота, не лишенная сексуальности.

К просмотру «Римских каникул» я только приступил, но, чтобы подарить себе состояние дистиллированного счастия, я пересмотрел другую картину В. Аллена Голливудский финал. Любого мачо образумит сей шедевр. Через уморительную историю об ослепнувшем режиссере, тем не менее, снимающем фильм, показать, что такое Любовь – наивысший пилотаж!

Деду Петру – от зайца

Дедушка Петя Мамонов, обыкновенно, когда я его вижу (а это счастье, как и у всех, случается со мной все реже и реже, к тому ж короче), клянущий свою жизнь, город как средоточие зла и славящий деревню как место силы, сказал спокойно и не зло, что все, на сей раз точка, уходит.

Он все реже говорит, что восхождение к славе, которое в его случае сопровождалось частыми приступами одышки, было зряшным. Не скажешь же этого во время спектакля «Дед Петр и зайцы»: зал полон, атмосфера домашняя, никакой гламурности, нет намека на угрюмость, на кой портить людям праздник?!