Путь защитника - Маркус Кас
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поэтому единственное, на чем я мог сыграть, так это изворотливости. Я притворился смертельно раненным и взвыл, а затем захрипел и затих. Понадеялся, что Глеб не обратит внимание на то, что лезвие несильно окровавлено.
Наставник купился и в кустах тут же появилась его взволнованная рожа. Неужели и правда испугался, что прибил меня? Времени размышлять о заботе монаха не было. Острием косы я подцепил цепь и замотал её, одновременно делая подсечку.
— Ах ты ж! — возмутился монах, падая лицом в соседнюю поросль, оказавшуюся терновником.
Пока тысячи игл безжалостно впились в него, я воспользовался этим и выдернул из рук Глеба оружие. Толку от него лично для меня не было, такой штукой научиться пользоваться нереально и за месяц, не то что минуту.
Но когда оружие было в моих руках, он не мог его отозвать и призвать заново. Только если упадет или окажется воткнутым в демоническую плоть. Имело воплощение и свои недостатки, в общем. Поэтому я и дорожил Глоком. Его тоже можно отнять, но он хоть не такая дурища, как та же коса.
Пока монах копошился в кусте, вызволяя одежду, кожу и волосы из цепкого плена колючек, я рванул по кладбищу, рассчитывая выйти с другой стороны и там уйти под землю. Был там ход, отмеченный не самым благонадежным, но за недостатком выбора и такой годился.
Прилетело мне в спину, не успел я пробежать и десятка метров. Плотная воздушная стена врезалась и сбила с ног, сшибая мной остатки могильных плит. Мой недолгий, но очень болезненный полет закончился в ветхом склепе, дверь которого я пробил своим крепким телом.
В нос тут же забилась паутина и поднятая в воздух пыль. Обрадовавшись, что при этом я не выпустил из рук ни своё, ни чужое оружие, я кряхтя и чихая, поднялся и оглянулся.
Склеп явно когда-то принадлежал богатому семейству. Щедро украшенный и облицованный темным мрамором, по стенам были ниши с увесистыми урнами, а по центру стояли два надгробия, судя по женской и мужской лежащим статуям, мужа и жены.
— Простите за беспокойство, — на всякий случай извинился я и сразу же пригнулся.
В разрушенный вход влетел Глеб и швырнул в меня чем-то горящим. Позади застонало и затрещало, а я оказался в ловушке. Гореть тут было нечему, кроме немногочисленных листьев, залетевших в узкие окна, но жар мгновенно заполнил небольшое пространство, выкуривая меня из укрытия.
Листья подо мной всё же полыхнули и я подпрыгнул, стараясь уйти в сторону. Монах с рыком отправил в меня ещё одну воздушную волну, впечатывая в стену. Головой и спиной я приложился конкретно. Да так, что сознание ненадолго помутилось.
Глеб этим воспользовался, чтобы приблизиться. Ещё раз мысленно попросив прощения, я схватил из ниши урну и со всей дури врезал наставнику по башке. Сосуд оказался слабее черепушки монаха и развалился, засыпав того пеплом и лишая зрения.
Я оттолкнул облепленного прахом мужика, впечатал в его голову ещё одну урну, для надежности, и вылетел наружу, громко топая. Подошвы ботинок дымились и я попрыгал на каком-то лысом холмике, искренне надеясь что это не ещё одно чье-то последнее пристанище.
Надо было убираться с кладбища, но я услышал шум за спиной и интуитивно скакнул вбок, уходя из под следующего удара. Да сколько же у него силы и печатей? Нда, всё же магистр это не какой-то доморощенный князь…
А дальше началась погоня с планомерным разрушением древних памятников и природы. То, что я не разрушил, пока гонял гулей, разнес наставник, гоняя меня. Думаю, что увидь нас кто со стороны, подумали бы на демонов.
Мы носились с хрипами, рыками и матерком, разнося надгробия, скульптуры и парочку скромных склепов. В небо поднялось разбуженное воронье и негодующе каркало, заморосил дождь, затрудняя бег по мокрой траве, которой тут всё заросло.
Когда я раз двадцатый поскользнулся и проехался на заднице по земле, притормозив об острый край плиты, то решил, что хватит с меня. Монах уже должен был выпустить пар. Он начал чаще промахиваться и почти перестал материться, верный признак грядущего перемирия.
— Глеб! — крикнул я и вопль разнесся над добитым нами кладбищем. — Давай поговорим, а?
— Обязательно! С инквизицией, — проорало прямо над ухом.
Как он так подкрался, не иначе ещё одно недокументированное умение. Но от неожиданности я сложил печать «янтаря» так ловко, что один светлейший князь где-то умиленно прослезился. Ну или перевернулся в кровати.
Двух секунд хватило на то, чтобы сбить монаха с ног, уложить отдыхать рядом с прочими отдыхающими и даже ремень вытащить и начать руки стягивать к бедрам. Именно в этот момент действие родовой техники прекратилось, а Глеб от шока так и не принялся сопротивляться.
Затянув ремень, я вытер лоб и глубоко вздохнул. Ночные пробежки по пересеченной местности не входили в мои любимые занятия. Тем более когда в тебя постоянно прилетает не пойми что.
— Как? — у монаха был всего один вопрос.
— Сам же меня отправил к Воронецкому, — не понял я его удивления.
— Его светлость тебя этому научил? — не переставал охреневать наставник, даже не обращая внимания на своё неудобное положение.
— Чему-то научил, да, — недовольно ответил я, потирая ушибленную поясницу. — Все они меня научили. А дочка его… Ты знал, что она защитница? — нашел я время для изучения биографии озабоченной княжны.
— Чего? — казалось, что глаза мужика сейчас вылезут из глазниц, больше их невозможно было вытаращить.
Глеб заерзал, пытаясь то ли подняться, то ли устроиться поудобнее и я подумал, что можно его и развязать. Кажется, наставник достаточно набегался. Хотел бы убить, сразу же пришиб, ещё у домика. Но лучше обождать.
— Того, — ухмыльнулся я тому, что знаю то, чего не знает он. — Меч у неё такой, что будь она мужиком, посочувствовал бы горю. Уж что эта девица компенсирует… Микроскопическую любовь папеньки, похоже.
— Меч? У княжны меч? Ты сам видел? — не отставал ошарашенный монах.
Да что он привязался, ну меч и меч. У всех свои недостатки. Уж не знаю, почему
