Не говори ни слова - Сандра Браун

Ее нарочитая холодность не обескуражила Дрейка. На этот раз он подошел к ней сзади и встал почти вплотную, опершись руками о раковину таким образом, что она оказалась в кольце его рук. Отодвинув в сторону ее волосы, он принялся легко целовать Лори в шею.

– Дрейк!..

– Какая мягкая, какая нежная кожа! – пробормотал он. Кончиком языка он коснулся ее уха, и Лори почувствовала, как тело пронзила дрожь наслаждения.

– Дрейк, прошу тебя!.. – Лори попыталась высвободиться. Дрейк неожиданно легко уступил, но, как только она развернулась к нему лицом, снова прижал ее к раковине своим мускулистым телом.

– Дрейк, послушай!..

Он взял ее за руки, положил их к себе на грудь и прижал ладонями, чтобы она могла почувствовать и биение его сердца, и исходящее от кожи мягкое тепло, и даже упругость волос под рубашкой.

– Скажи, Лори, тебе известно, что в некоторых культурах брак не считается законным до тех пор, пока он не освящен Церковью? Благодаря твоему отцу мы получили Божье благословение, так что в некотором смысле мы действительно женаты. Что касается гражданских церемоний, то они представляют собой просто формальность, и… – Его пальцы зарылись в ее густые волосы и, добравшись до кожи, начали легко массировать ее. Загипнотизированная мягким ритмом его движений, Лори не нашлась что ответить, а точнее, просто не захотела, он же воспринял ее молчание как согласие и поцеловал Лори сначала в лоб, потом – в переносицу, потом принялся целовать ее закрытые глаза, потом – щеки. Дрейк не торопился; каждый его поцелуй был медленным, неспешным, словно он намеренно растягивал удовольствие. Вот он легко коснулся губами ее губ – лаская, дразня, покусывая, постепенно наращивая давление. Вскоре Дрейк полностью завладел ее губами и пустил в ход язык, но наткнулся на барьер из сомкнутых губ и стиснутых зубов, которые мешали ему проникнуть глубже. Это его, однако, не смутило, и он сильнее прижал Лори к раковине, давая понять, что этот поцелуй – лишь бледное отражение его жгучего желания обладать ею полностью.

И снова Лори почувствовала, как у нее подгибаются и слабеют ноги, как поднявшаяся откуда-то снизу горячая волна захлестывает ее всю, заполняя мозг разноцветным туманом. Подняв руки, Лори обхватила Дрейка за шею и прильнула к нему всем телом, наслаждаясь восхитительным контрастом между крепостью его мускулов и округлой мягкостью собственных членов. В который уже раз Лори убедилась, что они как будто созданы друг для друга, что они подходят друг к другу, как форма и отливка: сейчас их тела соприкасались по всей длине без малейшего зазора, и это тоже было для нее источником глубокого чувственного удовольствия.

– Лори… – хрипло прошептал Дрейк. – Ты… Из-за тебя я как будто подвешен между раем и адом, но, клянусь, если ад действительно таков, я готов находиться в нем вечно! – И он стал с жадностью целовать ее шею, и Лори откинула голову, с радостью подставляя свою плоть его горячим губам и проворному языку, которые, казалось, знали ее лучше, чем она сама. Они, во всяком случае, не искали чувствительных местечек на ее коже, а находили их безошибочно благодаря какому-то особому инстинкту, шестому чувству, которое возникает только между двумя близкими людьми.

Да, подумала Лори, все глубже погружаясь в блаженный туман, она могла бы быть его женой, причем во всех смыслах слова. Больше того, она хотела стать его женой, и в своих мыслях Лори уже была ею. Никакие соображения порядочности, общепринятых норм, воспитания больше не останавливали, и совесть ее была чиста – ведь не прошло и часа с тех пор, как в присутствии священника официальной церкви она поклялась перед Богом любить этого человека и соединить с ним свою жизнь. И Лори твердо верила, что данные ею обеты имеют куда большую силу, чем формальная запись в книге регистрации браков.

Увы, Дрейк никаких клятв не давал. Нет, он, конечно, произнес все положенные слова, повторив их за ее отцом, но сказаны они были не от души. Чтобы защитить Лори и успокоить ее родителей, Дрейк достаточно убедительно сыграл свою роль, но что творилось в его сердце? Лори, впрочем, казалось – она знает или догадывается, какие мотивы стоят за его поведением, однако это была вовсе не любовь. Если он и любил кого-то, то это была не она, а совсем другая женщина – та, которая умерла и была похоронена, и вместе с ней Дрейк похоронил свое сердце, похоронил навсегда, и с этим Лори ничего не могла поделать.

Впрочем, сейчас, в эти самые минуты, он нуждался в ней. Она чувствовала это по тому, с каким отчаянием и надеждой он обнимал ее, прижимал к себе, с какими жаром и страстью осыпал поцелуями. Но это была именно страсть, внезапно вспыхнувшее чувство, и Лори не могла сказать, как скоро оно остынет, если она сейчас уступит его желаниям. Через день? Или даже через час? Сколько времени пройдет, прежде чем Дрейк вернется в свой собственный, замкнутый, недоступный для нее мир, как это было с Полом? Будет ли он рядом, когда ей понадобится вся его любовь, чтобы залечить собственные раны? Ответов на эти вопросы Лори не знала и предпочитала не рисковать. Уж лучше вовсе обойтись без любви, чем жить воспоминанием о ней.

Прошло несколько долгих секунд, прежде чем до Дрейка дошло, что Лори вовсе не трепещет от страсти и что ее лихорадочные, судорожные движения на самом деле являются лишь попытками освободиться. Она сопротивлялась ему, как могла, отталкивала, уворачивалась, и это так его удивило, что он невольно опустил руки. Воспользовавшись моментом, Лори немедленно проскользнула мимо него и выбежала из кухни. Она была уже на половине пути наверх, когда ее настиг его голос:

– Лори!..

Он произнес ее имя совсем негромко и мягко, и именно это заставило ее замереть на очередной ступеньке, крепко вцепившись рукой в перила. Оборачиваться она не стала, понимая, что стоит ей только взглянуть на него, и она пропала. Больше того, Лори твердо знала, что, если сейчас Дрейк скажет, что любит ее, она сама бросится в его объятия, чтобы хоть как-то облегчить муки, которые испытывала.

«Ну, скажи же, что любишь меня!» – мысленно воззвала она.

– Лори… – повторил Дрейк и вдруг запнулся. После короткой паузы, которая показалась ей вечностью, он совсем другим голосом произнес: – Спокойной ночи, Лори.

И это было все, что она услышала.

Лори проснулась среди ночи с неясным ощущением тревоги. Что-то было не так – она чувствовала… нет, твердо это знала, хотя и не могла сказать, в чем дело. Некоторое время она лежала неподвижно, напряженно прислушиваясь. Ничего подозрительного Лори так и не услышала, и тем не менее она откинула одеяло и выбралась из постели. Ее халат висел на кресле рядом. Накинув его на себя и просунув руки в рукава, Лори беззвучно вышла в коридор.