Разорванное время - Алексей Калугин

Позже, когда речи пошли на убыль, явно сделавшись короче, в руках у летунов появились музыкальные инструменты. Используя большой набор разнообразных по формам, размерам и характерам звучания барабанчиков, трещоток и колокольчиков, оркестр летунов одну за другой выводил удивительные мелодии с рваным, раскачивающимся ритмом, совершенно непривычные для людского восприятия, но в то же время завораживающие и волнующие. Музыка словно звала куда-то, пытаясь напомнить о чем-то давно забытом, но все еще бередящем душу.

Под вечер, когда заходящее дневное светило окрасило небо над поляной в багровый цвет, люди стали свидетелем необыкновенного зрелища – воздушных танцев летунов. Причудливые и весьма сложные фигуры танцев исполнялись летунами настолько легко, изящно и непринужденно, что возникала полнейшая иллюзия того, что танцоры не парят на крыльях, а обладают чудесной способностью ходить по воздуху.

Не привыкший к шумным празднествам Кийск незаметно отошел в сторону от веселящейся толпы и присел на траву у дерева.

Через некоторое время к нему присоединился Вейзель.

– Удивительный праздник, – сказал он. – Никогда не видел ничего подобного.

– Мне тоже нравится, – согласился с ним Кийск. – Только я немного устал.

Какое-то время они оба молчали, глядя на сияющие огни и кружащиеся вокруг них тени.

Музыка на поляне ненадолго умолкла. Передохнув не более минуты, музыканты начали новую, еще более сложную, чем предыдущая, мелодию.

Вслушиваясь в замысловатый ритмический узор, Вейзель слегка наклонил голову.

– Ты обратил внимание, что музыкальными инструментами, как и оружием, владеют все без исключения летуны? – спросил он у Кийска.

– Возможно, обучение музыке входит у них в систему подготовки воинов, – предположил Кийск.

– Мне кажется, что это связано с особенностью слухового восприятия летунов, – высказал иное мнение Вейзель. – Я заметил, что некоторые музыкальные инструменты издают звуки, которое наше ухо просто не способно уловить. К тому же летуны с первого раза запоминают и легко воспроизводят любой, самый сложный ритм. То, что я им показывал, они повторяли играючи.

Внезапная, еще не до конца осознанная идея или, вернее, даже просто ее предчувствие заставило Кийска вскочить на ноги.

– Что случилось?

Кийск взмахнул рукой, приказывая Вейзелю умолкнуть, – мелькнувшая искрой мысль легко могла погаснуть, потеряться, запутавшись среди вороха других, совершенно бесполезных и ненужных сейчас. Что его так поразило в словах Вейзеля? Что такого особенного он сказал? Что-то об особенностях слухового аппарата летунов и о их способности без труда воспроизводить однажды услышанный ритм… Есть!

Позабыв о Вейзеле, Кийск бросился в центр круговорота веселящихся летунов. Из всей этой огромной толпы ему был нужен только один – Икар. Но отыскать его было совсем непросто при том, что все летуны казались Кийску на одно лицо и ни один из них не понимал, о чем спрашивает его человек. Мелькание ярких световых пятен и теней окончательно смазывало все различия. Здесь даже знакомого трудно было узнать.

Кийск уже совершенно отчаялся найти Икара, когда неожиданно кто-то из летунов схватил его за ру-ку и что-то оживленно защебетал. По отметине на виске узнав Белолобого, Кийск вцепился в него, как тонущий в спасательный круг.

– Икар! Мне нужно найти Икара! – закричал Кийск, стараясь перекрыть звучащую ото всюду музыку.

Белолобый понимал имена, которыми люди называли его и других знакомых им летунов. Кивнув, он сделал Кийску успокаивающий знак рукой.

Как только музыка ненадолго затихла, Белолобый поднял голову вверх и свистнул так громко и пронзительно, что у Кийска заложило уши.

Снова грянула музыка. И вместе с первыми аккордами, вырвавшись из воздушного хоровода, рядом с Белолобым и Кийском на землю опустился разгоряченный танцем улыбающийся Икар. Он был не один, а со своей партнершей, которую продолжал обнимать за плечи. Похоже было, что залепленные смолой отверстия в крыльях, оставленные пулями безухих, нисколько не мешали ему радоваться и наслаждаться жизнью. Только сейчас Кийск сообразил, что, для того чтобы объясниться с Икаром, ему необходима помощь Чжои. Боясь снова потерять летуна в толпе, он схватил его за руку и потащил за собой. Несколько удивленный летун последовал за ним, увлекая за собой и подругу. Секунду помедлив, поспешил в том же направлении и заинтригованный Белолобый.

Отведя летунов в сторону от поляны, по которой разливалось буйное веселье, Кийск сдал их под присмотр Вейзелю, строго приказав:

– Никуда не отпускай Икара.

– Да что случилось-то? – снова попытался разобраться в происходящем Вейзель. Кийск только рукой махнул и снова нырнул в толпу.

Чжои вместе с Кивановым он нашел в компании бражничающих старых летунов, которые теперь уже редко поднимались в воздух и поэтому могли позволить себе выпить немного лишнего. И землянин, и дравор тоже уже успели изрядно приложиться к хмельному зелью летунов.

– Значит, расслабляетесь, – недовольно проворчал Кийск, взглянув на их раскрасневшиеся лица и блуждающие по сторонам глаза.

– А что такого? – начал оправдываться Борис. – Хотя нас и сделали почетными летунами, но летать пока еще не научили. Кстати, Иво, вот этот господин, – Киванов обнял за плечи сидевшего рядом с ним крылатого человека, – занимается обучением молодых летунов технике высшего пилотажа. Я уже записался на его курсы. Если хочешь, то и насчет тебя договорюсь…

Не обращая внимания на болтовню Киванова, Кийск поднял на ноги дравора.

– Чжои, мне нужна твоя помощь, – сказал он, хорошенько встряхнув его. – Ты сейчас в состоянии понимать речь летунов?

– Да он сейчас чирикает лучше любого летуна! – рассмеялся Киванов.

Чжои сосредоточил всю свою волю на том, чтобы выглядеть не таким пьяным, как был на самом деле.

– Конечно, господин Кийск, – уверенно произнес он.

– Эй, Иво, а кто же мне будет помогать общаться? – возмущенно воскликнул Борис, когда, уходя, Кийск забрал с собой и Чжои.

Пройдя меж низких столиков, на которых горели разноцветные фонари, Кийск и Чжои вышли к месту, где их ожидали Вейзель и летуны.

Заметив неровную, покачивающуюся походку Чжои, Вейзель удивленно поднял брови, но ничего не сказал.

Кийск усадил дравора на землю и для бодрости потрепал его по щекам.

– Да, господин Кийск, я в полном порядке, – пробормотал Чжои, поднимая голову, но через мгновение снова уронил ее на грудь.

Летуны, наблюдавшие за тщетными попытками Кийска привести Чжои в чувства, о чем-то тихо перемолвились между собой, и Белолобый куда-то исчез. Очень скоро он вернулся, держа в руке стакан, наполненный наполовину белесой, мутноватой жидкостью. Протянув стакан Кийску, он объяснил знаками, что его нужно дать выпить Чжои.